− Если что, кричите, − сказал надзиратель.

Камера оказалась маленькой, с единственным зарешеченным окошком, выходившим на боковую улочку. Койка, стул и стол с письменными принадлежностями. Единственный источник света – печка в углу, рядом с которой сидел на корточках Рикард Тумблар.

На нем был тот же костюм, что и вчера утром, изрядно помятый, воротник рубашки запачкан вином и потом, волосы растрепаны. Рикард посмотрел на Адамата с упреком.

«Как будто я виноват в том, что ты здесь».

− Сколько ты заплатил страже, чтобы попасть в камеру для аристократов? − спросил Адамат.

− Всего сотню кран, − ответил Рикард. − Думаю, им приказали посадить меня с чернью, но несколько месяцев назад я оказал услугу кузену начальника тюрьмы. Адамат, почему я здесь? С тех пор, как меня сюда привели, я требовал встречи с тобой, но меня никто не слушает. Ты же говорил, что меня не подозревают.

Адамат поискал, куда повесить шляпу. Не нашел и оставил ее в руках.

− У меня забрали дело.

− Что? Почему?

− Кто-то хочет повесить убийство на тебя, Рикард. Кто-то, имеющий такую возможность.

− Ну конечно! Вот почему меня пытались подставить. Но я этого не делал, и... − Рикард осекся. − Ты имеешь в виду, кто-то из полиции?

− Или кто-то, имеющий сильное влияние на полицию. Комиссар лично забрал у меня дело и передал своему бездарному племяннику.

Адамат подумал, не рассказать ли Рикарду, что комиссар решил насчет гильотины, но это было бы жестоко. Пока Рикарду знать об этом не обязательно.

− То есть я попал в переплет?

− Похоже на то.

− Вот дерьмо!

− Еще бы. Кто мог это сделать? − спросил Адамат.

− Ты имеешь в виду, кто хочет моей смерти?

− Смерти? Не просто смерти. Тебя хотят опозорить и засадить в тюрьму. Мне нужно знать, кто так сильно хочет убрать тебя с дороги, что готов ради этого убивать невинных, например, Мелани.

Судя по выражению лица, до Рикарда начало доходить. Адамат ждал, пока в его глазах загорится огонек понимания. Рикард вечно прикидывался простодушным. Все для него были друзьями, возможными деловыми партнерами или любовницами. Из-за такого отношения он не раз попадал в неприятности, но по той же причине разбогател.

− Что ты хотел провернуть, Рикард? Мы не общались уже... довольно долго. Из газет помню, что полиция подавила твою последнюю попытку объединить портовых рабочих в профсоюз.

Рикард пренебрежительно отмахнулся.

− Это было несколько месяцев назад.

− И ты придумал что-то новое? − не отступал Адамат.

− Да. Я решил идти на самый верх. Мне удалось пропихнуть в Палату Пэров законопроект, провозглашающий частичную легализацию профсоюзов. На самом деле мелочь, но жизненно важная для будущего профсоюзов. Голосование назначено на следующую неделю.

− Поэтому ты снял номер так близко к Палате?

− Да. Я всю неделю старался заручиться поддержкой достаточного числа аристократов, чтобы законопроект приняли.

− Почему я не читал об этом в газетах?

Рикард фыркнул.

− Потому что почти все газеты в Адопесте принадлежат Вианам, а они категорически против профсоюзов. Все сводится к голосованию знати, но без общественной поддержки никто на это не пойдет.

Адамат почесал подбородок, глядя на угли в печке, и покачал головой:

− И это настолько важно, что можно решиться на убийство?

− Крупнейшие предприниматели Адро против профсоюзов. Их же вынудят поднять заработную плату как квалифицированным, так и неквалифицированным работникам. Прибыль сократится на миллионы. Некоторые из этих кровопийц убьют и за тысячу кран, не говоря уже о том, во сколько им обойдутся профсоюзы.

− Понятно, − сказал Адамат. − Дашь мне список имен?

− Каких имен? − поднял голову Рикард.

− Тех предпринимателей. Которые громче всех выступали против.

− У тебя же забрали дело?

− Да. Но кое-что наклюнулось, и, может, у меня будет шанс сунуть нос в твое дело. − Адамат выдавил улыбку. − По старой дружбе.

Выражение лица Рикарда почти стоило того дерьма, что огребет Адамат, если комиссар прознает о том, что он навестил заключенного.

− Спасибо тебе! − воскликнул Рикард. − Да, погоди, сейчас напишу.

Адамат подождал, пока тот перечислит на бумаге шесть семейств и девятнадцать отдельных людей. Он запомнил их, глядя через его плечо, но все равно сложил листок и сунул в карман на случай, если потребуются доказательства.

− Интересно, ты ведь сам предприниматель, − произнес Адамат. − Почему ты за профсоюзы? Тебе тоже придется платить своим рабочим больше.

− Я уже плачу им больше, − с гордостью пояснил Рикард, − и у меня есть надежные доказательства, что более высокая зарплата и сокращение рабочего дня увеличивают продуктивность. Я убежден, что в один прекрасный день профсоюзы превратят Адро в великую индустриальную державу Девятиземья.

− А тебе оно на что?

Несмотря на жалкое состояние, Рикард лукаво улыбнулся:

− Кто-то ведь должен возглавить объединение профсоюзов.

− А, ясно.

Адамат покачал головой, сознавая, что, хоть раньше ему и слабо верилось в авантюры Рикарда, как ни удивительно, многие из них увенчались успехом. Он произнес суше: 

− Не могу ничего обещать. Не хочу обнадеживать.

− Меня обнадеживает уже твой приход.

Адамат усмехнулся.

− Я боялся, что ты скажешь что-нибудь этакое. Ничто так не облегчает работу, как небольшое давление.

Рикард сжал его руку.

− Правда. Большое спасибо. Это много для меня значит. Я твой вечный должник.

Адамат позвал надзирателя, жалея, что нельзя провести с другом больше времени или встретиться при более благоприятных обстоятельствах. Несмотря на раздражающий оптимизм, Рикард был хорошим человеком. Почему Адамат его избегал?

− И, Адамат, − произнес Рикард, пока надзиратель открывал дверь.

− Да?

− Мне жаль, что так вышло с Корой. Правда.

Адамат стиснул зубы. Ну да. Вот почему. Он коротко кивнул, не рискнув заговорить, и вышел в коридор. Коснулся лежавшего в кармане листочка с именами врагов Рикарда и медленно перебрал их в уме. Влиятельные предприниматели и аристократы. Люди с деньгами, связями, а некоторые еще и с личными армиями.

И единственный, кто может помешать им отправить Рикарда на гильотину, – это Адамат.

− Еще кое-что. − Адамат вернулся к Рикарду и протянул ему бумагу. − У кого из них хватит денег и смелости, чтобы нанять порохового мага под носом у адроанского Королевского совета?

Подумав минуту, Рикард обвел четыре имени. Адамат бросил на них беглый взгляд и тихо сказал:

− Хорошо. Сделаю, что смогу.

Спустившись на первый этаж, Адамат полез за бумажником, чтобы задобрить надзирателя, дабы тот облегчил пребывание Рикарда в Вороненой башне, но карман оказался пуст. Бумажник исчез. Адамат отправил надзирателя в камеру Рикарда на поиски, но спустя пять минут тот вернулся, качая головой.

Адамат вышел из тюрьмы на площадь и, опершись на трость, прокрутил в голове последние несколько часов. Он платил Тифу. И кучеру, который доставил его в центр города. Потом он бумажник не трогал. Он подумал о десятке людей, с которыми соприкоснулся, пока шел пешком. Кто-то из них вытащил бумажник, но в памяти Адамата ни один не выделялся.

Выругавшись себе под нос, он поднял голову и принялся высматривать кэб.

Кэб был там, где он его оставил, вместе с кучером. А рядом стояла констебль Уайт, и в ее глазах не было той вызывающей тревогу улыбки. Адамат с усилием сглотнул и направился к кэбу.

− Списки работников? − поинтересовалась Уайт. − В Общественных архивах?

− По закону их обязаны хранить, − ответил Адамат.

− И мы оба знаем, что эти записи так же ненадежны, как гадание на кофейной гуще. Вы хотели от меня избавиться, чтобы навестить обвиняемого в том деле об убийстве.

Адамат огляделся. Эта беседа требовала приватности, но ему не хотелось оставаться с Уайт наедине. Впрочем, она нюхом чуяла его нерешительность. Он залез в кэб.

Она последовала за ним и, закрыв дверцу, невозмутимо сложила руки на коленях. Адамат вспомнил, каким тихим, едва ли не сладострастным тоном она говорила с Тифом, спокойно объясняя, как срезать с человека лицо бритвой. Адамат поставил трость так, чтобы было легко вытащить клинок, хотя сомневался, что это поможет, если Уайт нападет на него.

− Порохового мага наняли, чтобы подставить Рикарда, − сказал он. − И найдем мы его или нет, сильно зависит от того, выясним ли мы, кто его нанял. Я навестил мистера Тумблара лишь ради списка его врагов.

− И вы его получили? − холодно спросила Уайт.

Адамат протянул ей листок.

− Это люди и семейства, чьим интересам угрожает идея Тумблара о профсоюзах. Кружком обведены те, кто, по его подозрениям, рискнули бы навлечь на себя гнев совета и нанять порохового мага. Обратите внимание на предпоследнее имя.

Уайт пробежала глазами список.

− Здесь есть очень влиятельные аристократические и купеческие семьи Адро. − Она добралась до конца. − Кемптин. Уолис Кемптин.

− Он на-барон, − сказал Адамат. − Член семейства Кемптинов и, если не ошибаюсь, именно он управляет их шахтами на севере.

Уайт посмотрела на Адамата поверх листка. Гнев в ее глазах поугас, но раздражение осталось.

− Если он злит всех этих людей, странно, как его еще никто не прикончил. − Она аккуратно сложила листок и, проведя по сгибу ногтем, убрала его в карман. − Мне придется добыть разрешение на дальнейшие действия. Продолжайте поиски. Утром я вас разыщу.

− Конечно.

− Адамат, больше не пытайтесь ничего провернуть у меня за спиной. Иначе пожалеете.

Адамат вспомнил, как она склонилась к Тифу и шептала ему на ухо, чертя ногтем по горлу. Да, Адамат представлял, как сильно он может пожалеть.

− Что еще у нас есть?

Уайт села за столик кафе напротив Адамата, украдкой глянув на газету в его руках, и вздернула подбородок в ожидании ответа.

Адамат заставил ее подождать. Еще не было восьми: раннее утро, небо темное. Он страдал от головной боли и старался держать глаза открытыми, выпив уже две чашки крепчайшего фатрастанского кофе. Недосып − неотъемлемая часть полицейской работы. Ему удалось приспособиться, но удовольствия это не доставляло. Как и то, что он мало времени проводил с женой.