— Жека, — начал он.

— Крышка! — отозвался Жека.

И опять раскатился взрыв хохота. Голоса ребят, отраженные стеной леса, возвращались обратно, и казалось, что лес смеется вместе с ними.

Потом они, усталые, лежали рядом и смотрели в небо. Облака стояли на месте, а земля неслась под ними, как большой корабль. Далеко, на дне голубого провала, с неторопливым рокотом проплыл пузатый жук.

— Вертолет, — сказал Жека. — Лес тушить полетел, наверное.

— Почему лес?

— Сухо. Горит везде. Ты бы хотел лес тушить?

— Ага… — лениво сказал Павлик.

— И я бы хотел. Говорят, скоро вертолеты будут всем продавать. Для личного пользования. С велосипедным мотором. А милиционерам и почтальонам — бесплатно. Бензин у них будет специальный, химический.

— Химический… — засыпая, пробормотал Павлик.

Они спали долго. Сквозь сон Павлик слышал, как вертолет прилетел снова. Он кружился над ними и грохотал все громче, но никак не мог улететь. Потом он стал стрелять из пушки, и Павлик проснулся.

Огромная сизая туча с оплавленными золотыми краями шла над лесом. Резкий удар грома хлестнул по земле, и лес ухнул и пригнулся, смятый порывом ветра.

Жека тоже проснулся и вскочил на ноги. Подобрав удочки, они бросились к опушке и укрылись под большой елью. Отсюда был виден притихший луг и кусты над рекой, замершие, будто скованные страхом. С минуту стояла настороженная, недобрая тишина. Затем где-то далеко зародился и стал приближаться глухой шум. Он двигался быстро, как поезд. И когда он подошел вплотную, на землю обрушился дождь. Плотная серая занавеска опустилась на луг, и только на другом берегу Орлинки, над багрово-красным обрывом тянулись к земле золотые нити.

— Как на елке! — шепотом сказал Павлик.

Ель недолго спасала их от воды. Сверху зачастили тяжелые холодные капли.

— Бежим домой по дождю, — предложил Жека, — все равно мокро.

Павлик поежился.

— Бежим, под дождем теплее.

Они выскочили из леса на поле, и ливень, хлестнув им в спину, вымочил с головы до ног в одну секунду. Это было даже приятно, — как будто окунулся в теплую воду.

Вдоль дороги, по канаве мчался коричневый бурный поток. Вода, исхлестанная дождем, пузырилась и кипела. Жека влез в канаву и пошел против течения.

— Я иду по реке босиком! — крикнул он.

И тотчас же Павлик спрыгнул в канаву и побрел вслед за Жекой, не обращая внимания на щепки и мелкие камни, больно ударявшие по ногам. Все это вместе: и быстрая мутная вода, и капли дождя, секущие спину, и краешек голубого неба, показавшийся на горизонте, и даже то, что вокруг не было ни души, — все это было так прекрасно, что Павлику захотелось сделать что-нибудь особенное.

— Жека!

Жека обернулся.

Павлик подогнул ноги и сел прямо в воду посреди канавы. Тараща глаза и кривя рот, чтобы было еще смешнее, он захлопал по воде ладонями.

Жека расхохотался и двинулся дальше. Павлик вскочил и пошел за ним, распевая:

Размахивая руками, он маршировал под эту песню и загребал ногами, разбрызгивая воду.

Дождь прекратился сразу, как будто завинтили кран. Ребята вышли на околицу. В самом конце широкой и прямой деревенской улицы медленно уходила за горизонт половинка солнца.

— Вот это да! Часов девять, — сказал Жека.

Павлик, прищурившись, взглянул на солнце, от которого оставался уже лишь узкий ломоть.

— Полдесятого, — сказал он наугад.

На крыльце магазина сидел промокший дачник с рюкзаком. Он угощал пивом пастуха и все спрашивал о местах, где хорошо клюет рыба. А пастух пил пиво, сочувственно кивал головой, но помалкивал. Он тоже не знал таких мест. Павлик подумал, что, если он найдет такое место, то обязательно приведет туда дачника и даже не возьмет за это крючков.

Они обогнали колхозное стадо.

Коровы шли медленно. Павлик подошел к одной и похлопал ее по влажному, дымящемуся боку. Раньше он никогда так не делал, но сегодня ему почему-то ничто не было страшно. Сегодня был удивительный, счастливый день.

У Жекиного дома они встретили Витьку.

— Чего ж ты! — сказал Витька Жеке. — Я тебя ждал, ждал, а тебя, оказывается, и вовсе нету.

— Это я тебя ждал! — вскинулся Жека.

— Нет, я, — уперся Витька.

— Витька, он правда тебя ждал, — храбро вмешался Павлик.

Витька презрительно взглянул на него.

— Ты еще тут… Молчи, пока не получил.

Павлик потихоньку подвинулся за спину Жеки.

— А вот и не получит, — сказал Жека, делая шаг вперед.

— А вот получит! — Витька сделал шаг назад.

— А не получит! — уже громче сказал Жека, делая еще шаг вперед.

— Еще и ты получишь! — Витька отступил сразу на два шага.

— Не получу!! — грозно сказал Жека и двинулся на Витьку, выставив вперед плечо.

Витька отбежал на несколько метров.

— Колесо украл! — крикнул Павлик, чувствуя себя в безопасности.

— И еще украду! — заорал Витька. — Всю тачку украду!

Жека нагнулся и поднял камень. Витька скрылся за углом забора.

— Не приду к тебе никогда… — донеслось издали.

— И не надо! Не надо! — заорал Жека. — Мы теперь с Павликом!.. Лучше не приходи в наш конец!

«Мы с Павликом…» Услышав эти слова, Павлик ощутил в себе такое мужество, что подобрал камень, брошенный Жекой, и побежал к забору. Но Витьки уже не было.

— Завтра опять пойдем, — предложил Жека, когда Павлик вернулся. — Верно?

— Ага! — с восторгом сказал Павлик. — Еще и не туда… Еще больше наловим!

— Я тебя разбужу, — сказал Жека. — Только ты вот что… кастрюлю захвати. Может, много наловим, тогда еще сварим.

Павлик задумался. Напоминание о кастрюле отозвалось в низу живота легким холодком. Дома ждала мать. Она, конечно, заметила пропажу. Но Павлик не мог отказаться от своего счастья. Если Жеке нужна кастрюля, она будет!

— Я принесу, — ответил Павлик. — У нас есть еще три. Еще побольше той.

И Павлик храбро поднялся по ступенькам крыльца.