* * *

Горин с трудом приподнялся с постели. Голова кружилась от слабости. Взглянув на календарный хронометр, пририсовал к длинному ряду отметин еще одну палочку — сутки. Заметив, что этой палочкой завершался третий десяток, он слабым голосом крикнул:

— Коля, юбилей!

Каждые десятые сутки кроме мизерной порции обычной пищи полагалось полплитки шоколада на двоих.

Ильин не откликнулся. Одна из ниш для скафандров пустовала. Раз в трое суток они позволяли себе выходить на поверхность «подышать свежим воздухом». Выходили всегда вдвоем, быстро разыскивали в узорах созвездий голубую звездочку и, повернувшись спиной к Юпитеру, с любовью и надеждой долго вглядывались в ее прозрачные лучики… Сегодня Ильин ушёл один.

Горин торопливо влез в скафандр и бросился к выходу.

Ильин неподвижно стоял на каменной глыбе. Казалось, на гигантском диске Юпитера, раскрашенном оранжевыми и зелеными полосами и пятнами, был вырезан силуэт человека в скафандре. Горин с грустью смотрел на товарища, не решаясь прервать его размышления.

Но что это? Ильин поднял руки — похоже, хочет отвинчивать крепления шлема… Прыжок — и две неуклюжие фигуры в скафандрах, сцепившись, плавно упали на грунт.

— Пусти, — прохрипел, высвобождаясь, Ильин. — Пищи на двоих все равно не хватит. Ты моложе — ты должен жить.

Горин, ругаясь сквозь стиснутые зубы, волоком потащил его к отверстию люка.

В бункере Ильин перестал сопротивляться, и Горин быстро стащил с него шлем.

— Ты думаешь, я пожалел твою дурацкую жизнь? — Горин выразительно сплюнул. — Одним идиотом стало бы меньше. Я приволок тебя на пару слов и не задержу надолго. Так вот выбирай: или мы с тобой будем держаться до последнего, или вместе снимем шлемы. А если ты опять надумаешь умирать в одиночку, клянусь, что я уничтожу твою половину продовольствия и не воспользуюсь ни крошкой.

Ильин молча вылез из скафандра, лег на постель и отвернулся. У Горина уже не хватило сил снять скафандр. Он опустился на пол и впал в забытье. Внезапно очнувшись, услышал стон. Почти теряя сознание, выбрался из скафандра и на коленях подполз к товарищу. Ильин широко раскрытыми глазами смотрел на друга и, видимо, не узнавал его. На лице проступила болезненная испарина, лоб пылал. Он вдруг о чем-то заговорил, и Горин понял, что это бред.

Космическая лихорадка! Проклятье! Все медикаменты остались на «Торнадо». Горин, пошатываясь, подошел к ящику, вынул плитку шоколада и растворил ее в горячей воде. С трудом удалось разжать Ильину зубы и заставить его выпить ароматный напиток. Больному стало немного легче. Сам же Горин съел две размокшие в воде галеты и тоже впал в забытье.

* * *

На циферблатах хронометра зафиксированы сорок четвертые сутки непрерывного кошмара. А где-то там, в глубине бездны, затерялся солнечный, счастливый мир… Земля… Там когда-то лучились голубые девичьи глаза Вероники. Давно, наверное, они перестали искать на вечернем небе желтоватый Юпитер… А что там сейчас: день или ночь?

Горин не помнил, как влез в скафандр. Сумасшедшее желание выйти на поверхность оказалось сильнее мертвящей слабости. Перевалив непослушное тело через край люка, попытался встать на ноги. В глазах завертелась карусель голубых пятен. Пятна вытягивались, удлинялись, приобретая знакомые формы «Торнадо»…

Ильин очнулся от укола в руку и увидел над собой сияющего Горина.

— Вставай, Коля. Я помогу тебе забраться в скафандр.

Ильин равнодушно повиновался.

Горин бережно взвалил себе на спину закованного в скафандр друга и стал подниматься к верхнему люку. «Сошел с ума», — вяло подумал Ильин.

Наверху Горин помог ему встать на ноги и показал рукой. Неподалеку голубой башней возвышался «Торнадо». Ильин сквозь слезы увидел, как у ажурного штормтрапа деловито копошился Мирза.

* * *

— Все ясно! — Ильин отложил в сторону прозрачный диск и повернулся к Горину. — Запись взаимодействия логических схем робота и электронного мозга корабля подтверждает твою догадку. Мозг быстро расшифровал код, предназначенный для АРТ-2, и немедленно отреагировал на закодированные команды. Мирза тут же заблокировал эту реакцию и с хладнокровием счетной машины стал разбираться в возникшей ситуации. Тем временем «Торнадо» отклонился от заранее рассчитанной роботом траектории полета на шестой спутник. Мирза сообразил, что теперь он находится в полной зависимости от электронного лоцмана, и, перестроив последовательность программ, снял блокаду. Лоцман быстро ввел поправку на смещение и благополучно доставил робота сначала на Ио, а затем и на первую луну, где Мирза выполнил всю программу работ. Самое удивительное то, что Мирза догадался включить весь комплекс саморегистрирующих приборов, благодаря чему мы получили массу ценнейших астрофизических данных о Юпитере и его радиационных поясах. На обратном пути к Европе Мирза выудил у электронного лоцмана все необходимые данные для ориентации в пространстве и, отключив его от электронного мозга, сам взялся за управление планетолетом. Точный расчет траектории полета и режима времени работы моторов корабля помог ему благополучно сесть на шестой спутник. Так он выполнил твое знаменитое задание…

— Мирза — молодец. Только, в одном он допустил промах.

— Что ты имеешь в виду?

— Он привез только одну банку фруктового сока, а нас двое. Что стоило ему захватить с собой весь ящик?

— Тише, а не то еще услышит…

Друзья рассмеялись.

Вскоре Горин настроился на родную волну.

— Земля! Земля! Я — «Торнадо»! Вызываю на связь…

Горин представил себе, как планета настораживает чуткие уши своих антенн, прислушиваясь к долгожданному зову, и голос его от волнения дрогнул.

— Земля! Экипаж планетолета «Торнадо» докладывает: программа исследований двенадцати лун Юпитера полностью выполнена. Экипаж «Торнадо» передает свои поздравления коллективу Института кибернетики и высшего моделирования в связи с успешно выдержанным испытанием кибернетического устройства УКМ-5, который оказался хорошим парнем, мы зачислили его в свой экипаж. Условия испытаний были сильно усложнены непредвиденными обстоятельствами. Самочувствие экипажа хорошее. К старту на Землю готовы. Перехожу на прием…

—*—

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: