Клёпу отрезвил мобильник. Звонил супружник, Пал Василич.

Вадим продолжил стоять у окна – до выяснения дальнейших действий.

Наговорившись, Клёпа отшвырнула трубку.

– С-с-скотина! Проект у него! Видала я этот проект! С вот такенными сиськами!

– О ком ты?

– Оторва! Хорошо ещё, что он их каждый месяц меняет…

– И-и-и… что в итоге? Чего мне ждать конкретно сейчас? Говори, не томи, а то…

Вадим кивнул на окно. Его вполне можно было понять. -…высоковато, всё-таки!

– Конкретно сейчас – отбой. Расслабься. Он, видите ли, "ещё не кончил"!

– Гы-ы…

– Наглость какая!

– Дык… И мы не ведь ещё не кончили, правда?

Вадим отлип от подоконника и навалился на Клёпу-Клавдию. Жаль, Пал Василич этого не видел…

Да, Пал Василич той страшной ночью домой хронически не попадал. Отправив секретаршу в морг, он снова потащился в особняк. Плевать на ртуть – спокойствие дороже. Кстати, ртутная тревога оказалась ложной. Какой-то шизофреник порезвился и сбежал. У нас так много безответственных людей!

К вечеру садовая лужайка была усеяна пластмассовыми стульями и фуршетными столами. На деревах висели гамаки, а в них помещались гости. Но поместились далеко не все – припёрлось не шесть человек, а целых пятнадцать.

В одном из гамаков в довольно заграничной позе качался вчерашний упырина-следователь.

Он вёл беседу со вчерашним же ментом…

Были на банкете и другие люди. Доктор, например. Перед ним на столике стоял прибор для измерения давления.

Григорий маячил тут же – с нарядным подносом. Смотрелся он солидно, как истинный дворецкий.

Доктор похвалил экспромтное мероприятие.

– Эх, и хороша же у вас сауна, дружище!

– Доктор! Дорогой мой эскулап! Для вас всё, что пожелаете!

– Так уж и всё?

Ментяра, тот, что накануне в хрущёвку приходил, довольно хмыкнул.

– Он и девок обещал прислать, если надо! Правда, кореш?

– Для родной милиции и для родной медицины – всегда!

Доктор осадил весельчаков.

– Нет, сейчас момент не очень подходящий. Траур, как-никак. Я, например, как медик, дававший клятву Гиппократа, только помянуть могу… Нет уж, девочек как-нибудь в другой раз…

Вдруг один из ментов озарился воспоминанием.

– Стойте! Я, по-моему, тут, в коридоре, одну видел…

– Не может быть!

– Точно, видел! В простыне носилась… Я было подумал, что для нас прислали…

Для после сауны!

Пал Василич удивлённо вскинул брови, но его интеллигентно успокоили. Напомнили, что нервничать ему – ни-ни! Потом заговорили о деньгах… Потом Пал Василич заснул – прямо на пластмассовом шезлонге. Получалось, что и в эту ночь он домой не попадал. Ну и ладно! Выслушивать от Клёпы – так за всё сразу. Кстати, её тоже пора менять…

Проснулся Пал Василич глубокой ночью в собственной постели. Кто-то перенёс его туда.

– Григорий, хватит уже, иди, отдыхай…

– Ну, если я вам не нужен, то, может, и пойду…

Григорий деловито глянул на часы.

– И правда, пойду… Скоро утро… Светает, вроде…

– Стой! А гости разошлись?!

– А как же! Сели по машинам и – на хаузы! Ну, и я на хауз!

Григорий вышел из спальни, но тут же с криками влетел назад.

– Пал Василич! Там… Привидение!!!

Пал Василич вконец расстроился.

Поганый дом, проклятый. Как чувствовал – не хотел покупать.

Он, нехотя и всё ещё держась за сердце, встал с постели, сунул ноги в тапочки.

– Пал Василич, может, вам самому-то ходить не надо…

– Не волнуйся, если что – охранника крикну…

– И меня зовите! Я тут буду! В вашей спальне!

– Передатчик при мне. И мобильник…

– Советовали вам бывшие владельцы собаку завести… Зря не послушались…

– Ещё чего! Собаки нужных людей кусают! Да я и сам их боюсь…

– Щеночка бы купили, тогда бы и бояться перестали…

Пал Василич, шаркая, вышел в коридор.

Григорий, будучи один в хозяйской спальне, загрустил.

– Собак он боится… На другом бы лучше экономили, Пал Василич…

Он нагнулся, держась за поясницу, поднял с пола фотографию Алсу.

– Тьфу ты, мерзость! Рано или поздно – а должна была случиться неприятность!

Меж тем Пал Василич крался по темноватому коридору. В конце мелькнула тень русалки в простыне. Прям как по Гоголю. Пал Василич снова почувствовал сердце.

– Алсу???!!!

Ответа он не ожидал, но, как ни странно, ему ответили.

– Да-а-а… Это я-а-а…

То был её голос. Однозначно!

– Так ты… жива?!!

– Не-е-е-т… Умерла-а-а-а…

– Где ты?!!

– Я-а-а-а… У себя-а-а-а…

– Где-где?!!!

– Я пришла в гости… А сейчас ухожу-у-у… Мне пора… До свида-а-ания-я-я!!!

Уви-и-и-идимся ещё!!!

– Куда уходишь??!!

– Домо-о-ой… На кла-а-а-адбище… Я тебе оттуда-а-а-а… позвоню-у-у-у…

Пал Василич свалился без чувств…

Клёпа о трагедии не знала, иначе сразу прибежала бы – по-родственному.

Вместо этого она – вот уже вторые сутки! – валялась на супружеской кровати с молокососом-проходимцем, напоившим её в кабаке до непристойности. Потому и рискнула притащить его домой. В трезвом виде не рискнула бы…

Промчалась ночь, и разгулялось утро. Погодка тоже разгулялась. У раскрытого окна стоял одетый по-рабочему Вадим…

Клёпа от такого зрелища чуть не помешалась.

– Ты куда в такую рань?! Шесть часов ведь!

Ей не верилось, что кто-то может совершать такие подвиги.

– Куда? На работу… А ты что подумала?

– Я подумала – мужа боишься! Кстати, я вчера про него собиралась выяснить одну вещь, а ты мне всё испортил…

– Какую?

– Я собиралась проследить за ним… Ну, посмотреть, куда он и с кем после работы мотается… А ты меня стукнул и все мои детективные планы кукарекнули!

– Всё, что ни делается, к лучшему! В итоге ты кукарекнула со мной!

– Понимаешь, у меня всё может рухнуть в одночасье… Потеряю и мужа, и квартиру, и… домину за городом…

– Домина-то хоть приличный?

– Во!..

Клёпа показала большой палец с обалденным маникюром в мелкие цветочки.

– Мне детектив про дом сообщил. И фото принёс. Мой про домину – ни гу-гу. До сих пор, представляешь?! В тайне держит, скотина…

– Всё ясно! Тебе в Челябинск неохота возвращаться, да?

Клёпа горестно вздохнула.

– А тебе охота было бы?

– Слушай! А отсудить слабо? Тебе же по праву принадлежит половина! Я, между прочим, по образованию юрист!

– Мы живём гражданским браком… Хотя и достаточно долго… Целых пять лет…

– Ну вот! Хозяйство вели общее! Свидетелей найди!

– Да я здесь мало кого знаю…

– При желании найдём любых свидетелей – были бы деньги!

– Мы, вообще-то, оба с Урала… Из одного города приехали… Пока бедными были, Павлик вёл себя нормально… По крайней мере, буйства я за ним не замечала… А как большие денежки пошли, так сразу озверел…

– В каком смысле?

– На глазах переменился… Изменять стал направо и налево… Я теперь у него вроде мебели…

– Через это все проходят, Клёпочка!.. Слушай, а кто тебе такое имя сочинил?

– Клеопатрой я сама себя переименовала – хотелось соответствовать статусу мужа…

– Ха! Какое имечко шалопутное, так и жизнь сложилась… От имени многое зависит!

Клёпа была как втумане – слушала мало, в основном говорила.

– Раньше клялся: "Мусенька, я тебе никогда не изменю…" Мамой клялся…

– Клёпа, ты меня, конечно, извини, но кто у нас "Мусенька"?

– Он меня в самом начале так звал…

– А, понятно! Продолжай!

– Потом, через пару лет, стал говорить уже другое: "Если когда-нибудь изменю, то только с Шерон Стоун… или, в крайнем случае, с Ким Бэсинджер…" – А потом?

– А потом, ещё через год, гляжу из окна – а он в наш подъезд молодую коровищу прёт… вот такенную!

Клёпа развела руки в стороны, как удачливый охотник с картины про привал в лесу…