— Знаю, но тебе нужно отвернуться, — беря перекись и вату сказала она.

Ачи отвернулся, Мария открыла перекись, обмакнула ватку и стала протирать соски ею. А затем произнесла:

— Принеси мне моего мальчика, только на меня старайся не смотреть.

Ачи обернулся, подойдя к кроватки он как можно аккуратней поднял ребенка, Мари наблюдала за всем с улыбкой:

— Аккуратней, под головку.

Передав ребенка ей, он все же скользнул взглядом по ее обнаженной груди:

— Прости…

— Ладно уж, не до стеснений сейчас, — она аккуратно впихнула сосок в маленький ротик. Широко раскрыв глазки, малыш стал сосать молочко, — Ай мамочки

— Ты чего? — с опаской посмотрел он.

— Он же сосет, больно немного, — улыбнулась она, любуясь своим маленьким, — так на папу похож, особенно глазки и ротик.

— А нос твой, — улыбнулся парень…

После того, как крошка покушал, он уснул, Мари лежала и ела суп, а Ачи сидел рядом:

— Ты не знаешь, как я проголодалась! Очень, кстати вкусно, — сказала она.

— Ну, на самом деле я готовить не умею, это мой первый опыт, с голодухи тебе все вкусно, — улыбнулся он, — мне кажется, что он немного подрос уже, или я уже…хотя так и есть.

— Нет, — рассмеялась, — у нас детки растут побыстрей чем у людей, месяц, это уже годик, и так до восемнадцати лет, а потом уже по земным меркам. Надо было интересоваться, когда был там, детьми.

— Кто ж знал, что у меня в жизни так будет?

Прошел месяц с той поры, как родился ангелок, Мари уже встала с постели и сама немного хозяйничала по дому. Ухаживала за ребеночком, но иногда с ним сидел и Ачи. Он многому научился за этот месяц. Элен, как всегда задерживалась и это пугало Мари. Каждую неделю наведывался Тори, каждый раз принося известия от Искандера.

Сейчас она сидела и смотрела, как маленький карапузик пробует на зубики кусочки арбузика. Ох уж эти зубки, как Мари с ними намучилась, эти опухшие десенки и слезки. Улыбнувшись, малышик, кинул на пол кусочек фрукта.

— Ах ты негодник, ах ты солнышко мое, ты зачем это сделал, а? — с улыбкой полной нежности и любви, спросила она. Но тут в двери вбежала белка, рыжая белка и стала поедать лакомство. В след за белкой ворвалась Элен, сметая игрушки на своем пути, она обняла Марию:

— Машкоооо! Как я скучала! — отстранившись и посмотрев на нее, — как худющая была, так худющая и осталась

— Как я скучала по тебе! Так сильно! И волновалась! — рассмеялась Мари.

— Ооой, а кто это у нас такой маленький? А? — она повернулась к малышу, который уже тянул к новой знакомой пухлые ручки. Взяв его на руки, стала целовать, а он смеяться, — глянь какие крылышки большие, пушистые мягкие, ааай, — малыш схватил ее одной ручкой за волосы, а другой за грудь, — типичный мужик растет!

— В папу, — улыбнулась Мари, — любимый тоже любит два этих места.

— Походу их любят все… — она не договорила.

— Мариии! Родная! — в комнату вошел Серг.

В ту же секунду она обняла его, затем отстранившись, он произнес:

— Ребеночка надо покрестить!

Мария, с малышом на руках, Ачи, Серг, Элен, стояли в заброшенном монастыре. Посреди стояла купель, Серг был облачен в сияющие одежды, взяв из рук Мари, которая превратилась в ангела, ребенка, окунул его в купель с головой. И так три раза, пока над купелью не загорелся сияющий свет и ребенок поднялся в верх на несколько минут. Затем опустился на руки Сергу вместе с листком в руках, вытащив листок, мужчина прочел:

«Дитя Божие, младенец Назар! Истина Божия!»

После того, как все вернулись с крестин, Мари удалилась вместе с Сергом и Элен на небеса, дабы показаться всем целой и невредимой. Ибо как рассказывал Серг там уже понемногу поднимали кипеш. Ачи остался один, с малышем наедине. Посадив его аккуратно в кроватку вместе с белкой, да это пушистое существо пришлось по вкусу маленькому Назарчику, поэтому Элен разрешила ее кусать, мять и растягивать ссылаясь на то, что она бессмертна и для крестника ничего не жаль, стал убирать игрушки. После этого он вышел и стал варить кашу, да за месяц он научился ее варить, точнее он наблюдал за Мари. Но тут как только залил молоко в кастрюльку, услышал дикий детский визг, бросившись в комнату он обнаружил махающего крылышками малыша, который пытался взлететь и забившуюся на шкаф белку. Малыш тянул ручки к пушистику и кричал.

— Э, нет приятель, так не пойдет, ты ее замучил, — вытащив его из кроватки, понес на кухню. Посадив на столик, стал доваривать кашу. Назар видя, что белку ему не дали, решил настоять на своем. Взяв маленькой пухлой ручкой ложечку он бросил ее на пол и громко крикнул, но увидел, что Ачи терпит, бросил вторую, но и тут ничего. Тогда малыш решил, что раз не получается так, то надо кинуть в объект. Взяв ложку он кинул ее в парня, попав в голову. Терпению пришел конец, Ачи повернулся с грозным видом и стал говорить:

— Что это позволь узнать!? А!? Что!? Совсем разболтался! — но малыш его не слушал, а пополз к сахарнице, — проявляешь характер своего отца! Ужасный! Разгильдяйский характер! Таким быть плохо!

— Да? Думаешь лучше быть сумасшедшим, как ты? — донесся голос из дверей. Обернувшись, Ачи увидел на пороге Искандера. Он весь был в саже, слегка похудевший и бледный. Назар обернулся на незнакомый голос и стал рассматривать нового знакомого.

— Как ты сюда пришел? Искупался бы для начала, ребенка испугаешь, — проговорил Ачи.

— Испугаешь его ты, своим криком, тебе повезло, что я тебя за это не убил! — проговорил Искандер.

— Слушай, не нарывайся, я ведь как в тот раз не остановлюсь…, — но он не договорил, поскольку малыш соскользнул с стола и чуть не упал, его молниеносно подхватил Искандер. Прижав его к груди на несколько минут прикрыл глаза. Мальчик почувствовал, что-то родное, притих и улыбался. Отстранив его слегка, стал рассматривать скользя взглядом по волосикам, которые были светленькие, как у мамы, глазками, которые были его. По губкам, бровкам, носику. Малышик еще больше улыбнулся, проведя нежно рукой по его щечке, Искандер сказал:

— Я мочка на щечке, как у любимой, ее ямочка

— У нее нет ямочки! — сказал Ачи.

— Ты просто не заметил, — прижав сына к себе, сказал он, — сыночек мой, любимый сыночек.

— Иди помойся! Наконец! Взял и ребенка испачкал!

— Где ты была столь долгое время? — спросил Сашиэль у Мари.

— Я уже говорил тебе! Противный! — сказал Серг.

— Я хочу услышать это из ее уст! Не нарывай… — он не успел договорить.

— Я была на родах! — сказала девушка.

Сашиэль опешил, явно не ожидая услышать такой ответ:

— На родах? На чьих позволь узнать!

— На своих! — посмотрев ему в глаза сказала она.

Ангел побледнел, глаза запылали гневом:

— Убить!!! Убить этого ребенка!

В ту же минуту, Мари вынула меч из ножен и приставила к его горлу, глаза ее были черны как ночь:

— Не смей прикасаться к моему сыну! Я убью тебя! Убью самой мучительной смертью!

— Кхм, думаю стоит сказать, что ангелам воспрещено убивать крещенных, не так ли? — спросил Серг.

— Да! — смотря на острие меча, сказал ангел.

— Тогда все чудно, я окрестил этого ребенка и имя его Назар. Истина Божия! — сказал Серг.

— Его убьют демоны, я вам не буду помогать, это не божественный ребе… — он не успел договорить как Мария взмахнув рукой отбросила его в сторону, сломав им же несколько колонн.

— Серг, Элен, вы со мной!? — поворачиваясь спиной к колоннам, спросила она.

— Я? Конечно! Буду летать и всех влюблять! Шикарно! Чудно! — хлопнул в ладони.

— Да, как я могу тебя бросить?

Прилетев домой, Мария обнаружила, что Ачи сидит недовольный и кормит Назара.

— Он не сильно баловался? — спросила она, улыбаясь.

— У тебя есть ямочка на щеке? — вместо ответа спросил он.

— Да, а что… — она не договорила, как знакомый голос перебил ее.

— А ничего женщина

— Любимый! Искандер! Мальчик мой! — Мари со слезами счастья бросилась обнимать его, гладя плечи, спину, целуя в щеки, глаза, и прижимая к себе.