— Кто там, черт побери! — рявкнул он в трубку.

Ему ответил гнусавый встревоженный голос:

— Ты спишь один, Рэй?

— Проклятье! Кто спит? Кто у телефона?

— Нужно немедленно встретиться, понимаешь? Я в телефонной будке почти напротив дома. Ты хочешь, чтоб я пришел или...

Красавчик негромко, но выразительно выругался, бросил затуманенный взгляд на обнаженную девушку, сопевшую рядом с ним, вздохнул и сказал:

— Прямо сейчас? Неужели нельзя подождать?

— Может и можно, но не нужно, кобель. Не дай Бог, будет поздно.

Парень снова вздохнул и обреченно произнес:

— Хорошо, заходи. Но не поднимай шума. У меня гостья.

Он положил трубку, яростно почесал обеими руками голову и, выключив ночник, тихо вышел из комнаты.

Когда в дверь осторожно постучали, он потягивал молоко из картонного пакета и нервно мерил кухню шагами.

Вошедший выглядел немного моложе. Его отмечало худое и жесткое лицо головореза с Дикого Запада и костюм в стиле «деревенского джентльмена»: штанины брюк были небрежно заткнуты в ковбойские сапоги.

— С кем спишь, кобель? — спросил пришелец вместо приветствия.

— Не твое собачье дело, — огрызнулся хозяин без особого раздражения. — Что стряслось?

Ночной посетитель подошел к креслу и рухнул в него с тяжелым вздохом.

— Несколько минут назад пришло неприятное известие. Армия федеральных агентов нагрянула сегодня ночью на «фабрику» старины «Дэнди». Они застукали его на месте преступления, с руками по локоть в героине. По слухам, он получил около тонны опия, не удалось спасти ни килограмма. Я решил, что тебе надо об этом узнать, даже среди ночи. Хотя ночь уже прошла. Скоро пять утра.

Хозяин медленно опустился на диван и тихо воскликнул:

— Боже мой!

— Тебя это трогает, кобель?

— Что ты имеешь в виду? Ты думаешь, кто-то может найти связь между нами? Ну, нет!

— Я не о том. Я спросил, трогает ли это тебя? В глубине души ты смеешься или плачешь?

— Ну, ты даешь! Нет, я не смеюсь, — ответил хозяин. — А ты?

Ковбой негромко засмеялся и развел руками.

— Ты меня знаешь, жеребец. Легко пришло, легко ушло. Я родился голый, лишь с шестиструнной гитарой в руках. Думаю, что могу с ней прожить и дальше.

— Ты ведь знаешь, что теперь все пойдет к чертям!

— Именно это я и имею в виду, кобелина.

— Сделка на десять миллионов долларов! И нет времени наладить другие связи. Я должен иметь товар сейчас.

— Но ты же не сможешь достать его, не так ли?

— Проклятье! Но мы еще посмотрим...

— А я говорю, что твое дело — труба. Товаром ворочал только «Дэнди». Он подмял под себя весь рынок. Когда он рухнул, все рухнуло вместе с ним. Для восстановления канала поставки товара понадобилось бы не менее месяца, даже если сам «Дэнди» мог бы начать все сначала. А насколько мне известно, юбкодер, на свете есть только один Джек «Дэнди».

— Черт побери, но должен же быть какой-то...

Посетитель поднялся.

— Никакого нет. Я и пришел затем, чтоб сказать тебе об этом. Не знаю, насколько глубоко ты увяз в этом деле, но... ты ведь и сам знаешь: толпы людей ждут не дождутся этого дерьма. И раз ты не можешь его поставить на рынок, я надеюсь, что у тебя есть где-нибудь нора, куда можно спрятать задницу. Понимаешь, что я имею в виду?

— Минутку, Джесс, — встревоженное лицо хозяина дома разгладилось, в глазах замерцал неуверенный огонек надежды. — Может быть, еще есть шанс все поправить. Скажи своему спонсору, что я приберег еще один козырь в рукаве. Скажи ему это.

— Тебе следовало бы хорошенько подумать, прежде чем бросаться такими заверениями.

— Я уверен. Скажи ему, что я абсолютно уверен в успехе.

Гость вышел, улыбаясь какой-то одному ему известной шутке.

Хозяин еще несколько минут походил в раздумье по комнате, затем прошел в спальню и снял с телефонного аппарата трубку.

Он начал набирать номер, но лицо его вдруг искривила гримаса сомнения и нерешительности. Он передумал и положил трубку на место.

Лежавшая на кровати девушка пошевелилась и подняла на него заспанные глаза.

— О! Это был кайф, парниша, — сонно прошептала она.

Хозяин собрал ее одежду, бросил в кучу на пол у кровати и сказал:

— Ты — высший класс, детка. Но теперь отчаливай. Бал окончен.

Девушка безропотно сползла с кровати, подняла свою одежду и, пошатываясь, побрела в ванную.

Да, один бал окончен, одна партия сыграна.

Но другая партия еще только начиналась. Как раз в этот момент птица возмездия, несущая Мака Болана, коснулась своим крылом земли «города музыки».

Пока Гримальди улаживал формальности у стойки регистрации, Болан с небольшой сумкой на плече прошел в раздевалку частного аэровокзала и занялся трансформацией своего облика для предстоящей операции в Нэшвилле. Он переоделся в линялые джинсы «Ливайс», мягкую рубашку, плащевую куртку, переобулся в индейские мокасины. Критически осмотрев себя в зеркале, Мак решил, что его прическа не соответствует имиджу. Он зачесал волосы со лба назад без пробора, добавил седины из аэрозольного баллончика с серебряной краской и, чтобы прическа надежно держалась, обильно спрыснул ее лаком для волос. Преображение завершили розоватые овальные очки. Под мышкой уютно и неприметно поместилась кобура с пистолетом 38-го калибра, разработанным специально для начальников полиции.

Болан вернулся в вестибюль, подошел к телефону и набрал номер для связи с ГОН.

— Я — Ла Манча, — проговорил он в трубку, когда услышал сигнал автоответчика. — В шесть буду завтракать в «Холидей Инн».

Затем он отошел к большому окну холла и закурил сигарету. Гримальди закончил свои дела и прошел мимо него, направляясь в раздевалку. Пройдя еще несколько шагов, он вдруг резко остановился и вернулся назад с неуверенной улыбкой и вопрошающим взглядом.

Усмешкой подтвердив, что он не ошибся, Болан спросил:

— Ну что, все готово?

Пилот ленивой походкой подошел ближе и сказал:

— Да. Вертолет обычно предоставляют в течение часа, но гарантии никакой. Поэтому я снял его на сутки. — Он похрустел пальцами и оглядел пустынный вестибюль. — Послушай, как тебе это удается? Я смотрел на тебя и не видел. Иногда у меня возникает какое-то чувство нереальности.

— Иллюзию создает не фокусник, а зритель, Джек, — с улыбкой ответил Болан. — Глаза воспринимают картинку, но только мозг определяет, что же там нарисовано.

Гримальди бросил на него пугливый взгляд.

— Ну, раз ты так говоришь... Да, автомобиль стоит позади здания аэровокзала. Я взял для тебя «импалу». Надеюсь, подойдет?

— Вполне, спасибо.

Пилот отдал ему ключи и документы на машину.

— Как я смогу с тобой связаться?

Болан сказал:

— Сними номер в гостинице «Рамада», это в центре города, и не отлучайся далеко. Я сам тебя найду.

— Это в десяти или пятнадцати минутах отсюда, — прикинул извозчик мафии. — Я заберу отсюда вертолет. Я знаю местечко у реки, где его можно оставить — всего в двух минутах ходьбы от отеля. Это чтобы не было никаких проблем, если я тебе срочно понадоблюсь.

Болан кивнул в знак согласия.

— Только будь осторожен, не скомпрометируй себя, Джек.

Пилот махнул рукой.

— За меня не беспокойся. Прикрывай лучше свою задницу. Только свистни, когда нужно будет куда-нибудь подскочить. Я буду на месте.

Болан в порыве благодарности сжал плечо верного друга и вышел из холла аэровокзала на улицу. Неисповедимы и странны порой повороты судьбы. Дороги его и Гримальди пересеклись почти одновременно со встречей с людьми из ГОНа. Хотя Гримальди и не был полноправным членом мафии, он, тем не менее, состоял на службе у преступного синдиката и, следовательно, должен был быть его смертельным врагом. А сотрудники группы, не будучи полицейскими в обычном значении этого слова, являлись, тем не менее, федеральными агентами, стоящими на страже закона. Как служители Фемиды они тоже должны были бы представлять смертельную угрозу для Болана. То, что обе части этого уравнения стали сейчас союзниками Палача, было удивительным, необъяснимым подарком судьбы.