– Но он сошел с ума! – воскликнула не на шутку встревоженная Роза. – Даже если он и доберется до Мака, ему ни за что не справиться с ураганом. Во всяком случае, на этом вертолете. Они оба погибнут!

Бланканалес подошел к девушке и мягко положил ей руку на плечо.

– Ну будет вам... Успокойтесь, Роза. Не отчаивайтесь! Если кто-нибудь сейчас может спасти Болана, так это только Гримальди и никто другой.

Роза повернулась к нему.

– Пол, вам известно не хуже моего: у них только один шанс из тысячи выбраться из этой переделки живыми и...

Но Бланканалес приложил палец к ее губам.

– Тс-с! Слово «невозможно» для Палача не существует. Как, впрочем, и для Джека, особенно когда Маку приходится туго.

Он заметил, что на глаза Розы навернулись слезы, но девушка живо отвернулась.

В глубине души Бланканалес испытывал такую же тревогу. Только зачем это показывать остальным? Лучше уж помолиться, что, как известно, еще никому не принесло вреда...

Хатиб аль-Сулейман буквально брызгал слюной от душившей его ярости. В его темных глазах проскакивали опасные молнии, когда он метался взад и вперед по крохотной комнате, служившей ему штабом.

– Дерьмо верблюжье, помет паршивых шакалов, вот вы кто! – проревел он по-арабски, обращаясь к своим помощникам.

От такого оскорбления Ахмад покраснел как рак, и пальцы его непроизвольно сжались вокруг рукояти длинного ножа. Но стоящий рядом Фуад успокаивающе взял его под руку.

– Мы сделали все, что могли, – возразил он.

Хатиб наградил его убийственным взглядом и снова заорал:

– Один человек! Один-единственный! А посмотрите, на что мы сейчас похожи!

Фуад кусал губы, готовый провалиться сквозь землю, так ему было стыдно.

– Как он проник в лагерь? – не унимался их командир. – За безопасность отвечаешь ты, Ахмад. Ответь мне, как это ему удалось?

– Он прорезал лаз в ограждении, – ответил террорист. – Мы обнаружили место, где он порезал сетку.

– Да нет же! – воскликнул ошеломленный Фуад. – Он проник на территорию лагеря вместе с грузовиком, который возит продукты. Спрятался в кузове и застал часовых врасплох, когда спрыгнул на землю. И в этом нет ничего удивительного: у нас бдительно несут службу только часовые у ворот, а те, что стоят на внутренних постах, гуляют просто для виду.

– Погоди-ка, – воскликнул Хатиб и повернулся к Ахмаду. – Расскажи-ка мне про этот проход в ограждении.

Тот пожал плечами.

– Мы нашли место, где была перерезана сетка ограждения. Вот я и подумал, что он таким образом проник в лагерь.

– Да ты знаешь, что на самом деле означает этот лаз?

– Да. Кто-то тайком проник к нам в лагерь...

– Вот именно, – взревел Хатиб. – Кто-то проник в лагерь без нашего ведома. Более того, этот пес... этот сукин сын потом вернулся, спрятавшись в кузове грузовика! Он дважды провел за нос нашу охрану! Дважды! Ты слышишь, Ахмад? И все по твоей вине! Ты отвечаешь за безопасность лагеря!

Хатиб повернул к Фуаду побледневшее от ярости лицо.

– Сколько мы потеряли людей? Назови мне точную цифру.

– Восемнадцать, – медленно протянул тот, – и еще семь тяжелораненых.

– Двадцать пять человек! – взревел Хатиб, и в уголках рта у него показалась пена. – Мы потеряли двадцать пять наших братьев только потому, что вы пренебрегли своим долгом!

– Я был занят наладкой компьютера, – возразил Ахмад. – Остальные могли бы...

– Я поручил тебе отвечать за безопасность, да или нет? – вскричал Хатиб. – К тому же, я велел тебе присматривать за Сорайей!

Ахмад ничего не ответил, но молчание еще больше взбесило Хатиба.

– Кстати, где Сорайя? – снова заорал он. – Что с ней случилось?

Фуад вытянул вперед руки, пытаясь успокоить своего командира, но Ахмад по-прежнему молчал, только лицо его осунулось и помрачнело.

Хатиб снова загремел:

– Конечно же, никто этого не знает! А последний, кто ее видел, уверяет, будто детина в черном комбинезоне уволок ее с собой! Она теперь его пленница, это же и дураку ясно! Если, конечно, она еще жива, – добавил он с сатанинской улыбкой на губах.

Он резко развернулся. Никто из его заместителей не осмеливался даже моргнуть. Они хорошо знали, на что способен Хатиб во время таких приступов безумной ярости. Тогда он полностью терял над собой контроль и мог зарезать первого, кто подвернется ему под руку.

Хатиб метался по хижине, словно лев в клетке, бормоча какие-то несвязные слова.

– Он похитил нашего пленника... Забрал Сорайю... Значит ему известно, зачем мы здесь находимся... Он знает о нашем проекте... Иншалла! Это судьба! – Он задержал дыхание, чтобы немного успокоиться, и заявил: – Клянусь Аллахом, нас ничто не остановит! В назначенное время я дам команду, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

– Если все будет в порядке, – пробормотал Фуад.

Хатиб подпрыгнул как ужаленный и, ухватив молодого араба за ворот защитного комбинезона, принялся трясти его, как тряпичную куклу. Подтянув его вплотную к себе, он вперил в него взгляд безумных глаз.

– Ничто нас не остановит! – прорычал он. – Ничто! Слышишь, Фуад? Слишком много времени, сил и средств я отдал подготовке этой операции. Два года жизни! Никто не помешает мне довести ее до триумфального конца! Никто не сможет отобрать у меня мой успех! Сегодня же утром, на рассвете, я нажму на кнопку, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

Он так отшвырнул Фуада, что тот упал на колени, а когда поднялся, Хатиб уже потерял к нему всякий интерес. Он смотрел на Ахмада.

– Ты что-нибудь имеешь против того, что я только что сказал, Ахмад?

Араб затряс головой, и рот его растянула злая улыбка.

– Конечно же, нет, брат мой! Я полностью тебя поддерживаю. Я буду рядом с тобой, когда мы начнем атаку!

– Осталось потерпеть еще несколько часов, – выдохнул Хатиб, – и тогда мы им всем покажем!

– Да, – подхватил Ахмад, – они увидят, на что мы способны во имя Аллаха! Ислам воцарится, наконец, во всем мире!

И, не сговариваясь, они хором закричали:

– Аллах! Аллах велик!

Летчика ВМС звали Кениг. Он помог Болану перенести так и не приходящего в сознание второго пилота в хижину. Сам майор отделался кровоточащей ссадиной на голове и травмой руки.

Сорайя опустилась на колени возле раненого и, приподняв ему веки, посветила лучом фонарика в глаза. Зрачки пилота никак не среагировали на свет.

– Думаете, у него мозговая травма? – с тревогой спросил майор Кениг.

Девушка кивнула.

– Похоже, он пострадал очень серьезно, – сказала она. – Ему срочно нужен врач.

Кениг поднял взгляд на Мака Болана, и тот, понимая, какой вопрос мучает майора, отрицательно покачал головой.

– Мы ничего не сможем для него сделать, пока не выберемся отсюда, майор. У меня нет даже походной аптечки. Я свою уже всю использовал.

– Но, черт побери, не можем же мы дать ему умереть! Ему нужно помочь!

– Да и вам тоже, – отозвался Болан. – Как ваша рука?

Пилот пожал плечами.

– Зверски болит. Скорее всего, сломана. Я не могу ею пошевелить.

– Давайте я вам сделаю поддерживающую перевязь, – тотчас же предложила Сорайя.

Девушка помогла Кенигу снять рубашку и оторвала от нее рукава. Связав их вместе, она изготовила из них перевязь для сломанной руки пилота.

Все это время Болан смотрел, как сыпется с неба дождь, пытаясь найти выход из создавшегося положения.

Ветер крепчал, и ураган был уже совсем близко. На помощь извне рассчитывать не приходилось. В который уже раз ему придется полагаться только на свои силы.

Они не могли сидеть в хижине целую вечность. Второй пилот, как и разведчик, был в очень плохом состоянии. Обоим грозила смерть, если в самое ближайшее время им не будет оказана квалифицированная медицинская помощь. Мак на мгновение подумал о грузовике, с помощью которого устроил засаду Спинни. Если бы у него имелось какое-либо транспортное средство! По крайней мере, было бы на чем отвезти всех на побережье до Пуэрто Обалдиа. Но что бы это ему дало? Долгие часы тряски в кузове... Смогут ли Лакония и второй пилот вынести такое испытание? Ну хорошо, допустим, они доберутся до Пуэрто Обалдиа, что тогда? Город находился как раз на пути урагана. Как в таких условиях эвакуировать раненых? Вопросы, вопросы, вопросы... Однако добраться до Обалдиа было бы все-таки лучше, чем сидеть и ждать, сложа руки... Значит, нужно найти транспорт. Первый грузовик был бесповоротно потерян. Ладно! Но ведь Мак знал, где раздобыть еще один. Это означало новую наступательную операцию, в ходе которой предстояло выполнить две задачи: во-первых, взорвать чертову антенну, а во-вторых, угнать грузовик.