Иван быстро подошел к Оле и взял её за плечи.

— Ты уверена в том, что говоришь? Ты обвиняешь людей в преступлении!

— Уверена. Абсолютно.

В отблеске канделябра их глаза встретились, и у Оли дрогнуло сердце.

— Ты мне веришь?

Иван не колебался с ответом.

— Да. У меня были опасения на счет Князева, но я и предположить не мог, что будет замешана Анастасия. Интересно, как они познакомились?

— У меня сложилось впечатление, что они знакомы давно.

— Всё может быть.

В комнате образовалась тишина, каждый думал о своем. Наконец, Иван весело хмыкнул и спросил:

— Каким образом ты забралась ко мне в комнату? Снова по дереву?

Оля почувствовала, что краснеет сильнее.

— У меня не было выбора! Я должна была тебя предупредить! Я кидала камушки, но ты ничего не слышал, и тогда мне пришлось….

Иван не позволил ей договорить, притянул к себе и поцеловал.

— Ты несносна. Придется заняться твоим перевоспитанием.

Оля хотела возразить, но передумала. Она находилась в объятиях Ивана, и ей было невероятно хорошо. Грядущие проблемы отошли на задний план.

— И как ты собираешься меня перевоспитывать? — шепотом поинтересовалась она и прижалась к сильной груди возлюбленного.

— Это мы обсудим позже. Сейчас мне надо будет поговорить с отцом, и поднять людей. А ты ступай домой.

— Домой? — Оля смутно понимала смысл слов. Она уже зевала.

— Да. И жди меня утром.

— Ты приедешь, чтобы рассказать, чем дело закончилось? Я желаю знать всё в подробностях!

Иван улыбнулся и крепче сжал девушку.

— Не только. Я приеду свататься.

Утро выдалось хлопотным.

Весть о том, что в имении Лакшиных поймали преступников, быстро распространилась по округе. А когда были названы имена злодеев, поднялась невообразимая шумиха. Все только об этом и говорили. Но вот удивительное дело, в это же утро в имение Усупова прибыл модой человек, который представился Князевым Александром Андреевичем. Рассказывали, что с Даниилом Даниловичем едва не сделалось плохо. Ещё бы! Приютить в своем доме проходимца и из-за него переругаться с соседями! Усупов тотчас же послала к Лакшиным человека с самыми сердечными извинениями и поклоном, мол, очень жаль, что он самолично не может принести извинения из-за плохого самочувствия. Юрий Борисович принял человека и просил передать, что как только он встретится с приказчиком, прибудет к многоуважаемому Данилу Даниловичу.

Пожар и кража были предотвращены. Сообщников лже-Князева поймали на месте преступления, а его самого в ближайшей просеке. Он всё отрицал, но нервы у Анастасии Юрьевны были не столь крепки, и она обо всем рассказала, правда, не забыв в этой истории выгородить себя. Она обвинила любовника в принуждении, мол, это он её заставил совершить кражу. Граф Лакшин не стал разбираться, где правда, а где кривда, и отправил её с приказчиком в уезд. Самолюбие Юрий Борисовича было крайне задето: он искренне, от души, желал помощь дальней родственницы, а она за его спиной замышляла нечестивое дело! Больше слышать о вдове Шкотова он не желал! И так теперь весь уезд об этом будет судачить целую вечность!

Но для Оли последние события имели второстепенное значение. Естественно, Иван умолчал о её роли в поимке преступников. Провожая девушку домой, он снарядил ей лошадь, и она быстро добралась до имения Явлинских, так же благополучно поднялась в спальню и рухнула на кровать. Всю дорогу последние слова Ивана не выходили у неё из головы, и она думала, что по приезду, не сможет уснуть. Не тут-то было! Стоило ей раздеться и коснуться мягких простынь, как она провалилась в крепкий сон. Слишком много событий произошло за последние сутки.

Проснулась она ближе к полудню, и то её подняла Елена Петровна. Женщина заметно нервничала и таинственно улыбалась.

— Соня, ты всё ещё в кровати? Милая моя, поднимайся!

— Маменька, я посплю ещё немного… с часочек…, — ворчливо пробормотала Оля, переворачиваясь на другой бок.

Но Елена Петровна настойчиво откинула одеяло прочь и снова повторила:

— Оля, поднимайся! Тебя желает видеть один человек!

Спросонья Оля не сразу поняла о чем говорит матушка, но потом…. Она резко села на кровати.

— Что за человек? Иван?!

Елена Петровна довольно кивнула головой.

— Иван Юрьевич, — как бы невзначай заметила она и с интересом продолжила наблюдать за дочерью.

Та резво вскочила с кровати и принялась лихорадочно метаться по комнате, пытаясь найти подходящую одежду.

— Оля, да успокойся ты! — сжалилась над ней женщина. — Угомонись! Сейчас тебе принесут завтрак, и пока ты не покушаешь и не приведешь себя в порядок, я тебя из комнаты не выпущу. Ты поняла меня?

— Но Иван….

— Он беседует с отцом.

И Елена Петровна выразительно посмотрела на дочь.

— Вы… все знаете, маменька? — тихо спросила Оля и застыла посредине комнаты с опущенными руками.

— Конечно! Я давно догадывалась, что между вами всё не так просто, а сегодня Иван Юрьевич развеял мои последние сомнения! В данный момент он просит твоей руки у Павла Аркадьевича!

Оля ахнула и прижала руку к шее.

— Как?… Уже?….

Елена Петровна подошла к дочери и взяла её за руки.

— Милая моя, успокойся, что ты так разволновалась? На тебе лица нет! Или я чего-то не понимаю, и ты, может быть, не хочешь выходить замуж за графа Лакшина?

У Ольги подкосились ноги, и она обняла маменьку.

— Хочу, сил нет, как хочу….

— Тогда в нашем распоряжении около часа, дитя моё!

Пока Оля завтракала и одевалась, Елена Петровна рассказала ей последние новости. Для Оли было полной неожиданностью появление второго Князева, но об этом она расспросит подробнее потом. Сейчас в её голове билась одна мысль: Иван не пошутил, когда сказал, что сегодня приедет свататься. Боже, он разговаривает с её отцом! Они договариваются о свадьбе! Стоило Оле об этом подумать, как эмоции захлестывали её, и она чувствовала себя некой кисейной барышней, которая то и гляди, упадет в обморок.

Ей сообщили, что граф Лакшин ожидает её на веранде, и Оля поспешила к нему навстречу.

Он стоял лицом к двери, скрестив руки за спиной. Он никак не ожидал, что будет столь сильно волноваться в ожидании Оли. После полученного благословения Павла Аркадьевича ему бы стоило успокоиться, но не тут-то было! Его Оленька могла преподнести неожиданные сюрпризы.

Оля едва не бегом направилась к веранде, и лишь перед входом остановилась, перевела дыхание и постаралась выглядеть как можно непринужденнее.

— Ольга….

— Иван….

Два взгляда встретились — карие глаза молодой женщины и голубые глаза мужчины. Первым не выдержал Иван, и сделал шаг навстречу. И Оля тотчас опрометчиво бросилась к нему. Он подхватил её на руки и закружил.

— Оленька…. Господи, девочка ты моя….

— Иван…. Ванечка….

Эмоции мешали Оле говорить. Она только сильнее прижималась к графу, спрятав лицо у него на груди.

— Оля, посмотри на меня, — попросил Иван, осторожно опуская девушку на пол. Когда та подняла зардевшееся лицо к верху, он продолжил: — Возможно, моё признание и не прозвучит романтично, но я тебя люблю, и очень хочу, чтобы ты стала моей женой, милая барышня.

Слабая улыбка коснулась губ Оли.

— А разве ты не получил согласие у моего батюшки?

— Павел Аркадьевич, зная твой характер, благословил нас, но сказал, что окончательное решение принимать тебе. Он ни в коем случае не желает тебя неволить и посему….

— Да!! — не дослушав, порывисто воскликнула Оленька. — Да, я выйду за вас замуж, Иван Юрьевич! Я стану твоей женой…. Потому что, я знаю, я твердо знаю, что только ты один сможешь сделать меня счастливой! Что только ты один сможешь справиться с моим дурным характером!..

— У тебя самый замечательный характер, — заметил Иван, чувствуя, как счастье захлестывает его.

— Ты, правда, так считаешь? — отчего-то робко спросила Оля.