— Чем богаты... — извиняющимся тоном произнес Болан.

Вито Алостинни был мудрым и осторожным мафиози. Без этих качеств он просто не смог бы выжить в среде, где ежедневно и ежечасно требовалось проявлять бдительность, дипломатию, хитрость и жестокость. Из боссов казино, принадлежащих мафии, мало кто мог похвастать долголетием, а «Голд Дастер» считался самым старым игорным заведением Организации. Нужно было постоянно интересоваться, с кем имеешь дело, особенно тогда, когда речь заходила о кредитах и других привилегиях. Ведь проситель мог оказаться анонимным хозяином заведения или его другом, к тому же деловым партнером. Точно так же претендовать на кредиты мог «прокаженный» — человек, проклятый и изгнанный из сумрачных джунглей преступного мира.

Более чем за шестнадцать лет работы ни одному мошеннику не удалось объегорить Вито Апостинни, и сам он не совершил ни одной ошибки, общаясь с серьезными людьми. Именно этот рекорд лежал в основе его успеха. Ему удавалось даже сочетать свою основную работу с деятельностью другого рода. Директор казино должен, например, поддерживать на определенном уровне доходы заведения. Если он вдруг слишком много терял или переживал тяжелый период, боссы начинали с подозрением поглядывать на него. Он не имел права злоупотреблять спиртным, чересчур веселиться, слишком часто играть за собственными столами. Ему приходилось обращать особое внимание на процент «сливок» и «снимать» их под самым носом государственных агентов или сотрудников Казначейства.

Такой трюк имел особое значение. «Сливки» шли на выплаты дивидендов «анонимным» акционерам — тем, кому государство отказало в разрешении на открытие казино. То есть тем, кто имел запятнанное прошлое. Около дюжины таких анонимных акционеров имелось и у «Голд Дастера». Перед ними приходилось еженедельно отчитываться и отдавать их долю, на что и уходили «сливки». Помимо этих регулярных выплат, приходилось постоянно заботиться о пополнении черной кассы, средства из которой шли на разнообразные нужды казино. Кроме того, в мире, где большие суммы наличных денег позволяли осуществлять бесчисленные финансовые махинации, скрытые доходы казино имели особое значение.

Что касается «сливок», то они по различным каналам расходились по стране, уплывали за границу: либо на приобретение благосклонности некоторых чиновников, либо оседали на номерных счетах в Швейцарии или Панаме.

Вито считался признанным виртуозом по части снятия «сливок». Для этого он разработал целую систему хитрых уловок, которая заставила бы побледнеть от зависти даже опытного фокусника. По особым сигналам, которыми обменивались между собой крупье, контролеры и бухгалтеры, сидящие, словно пауки, в тиши своих служебных кабинетов, цифрами манипулировали с невероятной ловкостью, причем каждый стол имел свою учетную книгу.

Для профессионалов Лас-Вегаса особое значение имеют три ежедневных главных события — снятие кассы со столов в конце каждой смены. По закону штата Невада лица, ответственные за эту процедуру, выкладывают на все столы в конце каждой из трех смен отчетную ведомость. Всякая деятельность прекращается, ответственные считают деньги и фишки, затем вся наличность собирается и в безопасности пересчитывается за закрытыми дверями.

Три этих ритуальных события являлись узловыми моментами рабочего дня Вито Апостинни. Он всегда ложился в четыре часа утра после первой смены, спал до одиннадцати часов, завтракал, принимал душ и брился, после чего принимал сеанс массажа. В залах он появлялся к полуденному снятию кассы. После подсчета денег Вито расслаблялся, посвящал себя друзьям, политике и благотворительности, чем заслужил себе отличную репутацию среди жителей города.

В семнадцать часов мистер Апостинни начинал заниматься делами: он просматривал отчетные ведомости за прошлый день и читал доклады о неудачниках, просадивших крупные суммы, и «хай-роллерах». На жаргоне казино «хай-роллерами» называли тех, кто постоянно делал очень высокие ставки.

Спустя два часа Вито принимал своего заместителя, а затем плотно обедал, предпочитая всем прочим блюдам толстую телячью отбивную с хорошей порцией салата-латука и булочкой. По давно заведенной традиции он обедал всегда один, а готовил ему на протяжении вот уже шестнадцати лет один и тот же повар.

В восемь часов вечера Апостинни лично следил за последним снятием кассы, после чего начиналась его постоянная работа — контроль за публикой в залах казино вплоть до первого снятия кассы в четыре утра. Вито работал больше, чем любой другой босс Стрипа, и это не оставалось незамеченным. Холостяк в сорок восемь лет, он жил практически там же, где и работал: Вито поселился в большой квартире прямо над игорным залом. Он очень редко посещал присутственные места и то лишь для того, чтобы нанести визит важному гостю или сыграть партию в гольф. Апостинни говорил грамотно, с отличной дикцией, что свидетельствовало о приличном образовании, и заслуженно завоевал симпатии всех своих служащих. Он очень заботился о своем имидже. Не проходило и недели, чтобы он не присутствовал на какой-нибудь общественной церемонии в компании представителей городской прессы. Щедрой рукой он делал взносы в кассы различных церквей и благотворительных учреждений. Как минимум раз в день Вито «снимал с мели» проигравшегося в пух и прах игрока, вручая жертве казино авиабилет в одну сторону и чек на сто долларов, которые можно было получить в кассе авиакомпании, прибыв в аэропорт назначения. За такое отношение к неудачникам директора казино прозвали Вито «Золотое сердце». Для завсегдатаев казино он был воплощением игрока с Миссисипи былых времен, который никогда не обирал проигравшегося в дым до нитки. И, кстати сказать, во всех этих случаях на месте оказывались фотокорреспонденты, ведущие в местных газетах отделы светской хроники.

Однако журналисты никогда не присутствовали при снятии кассы, когда лихо подделывались бухгалтерские книги, фальсифицировались счета и надувалось государство и налоговая инспекция. Тем не менее, даже после такого «кровопускания» ежегодная прибыль казино колебалась в пределах двадцати миллионов долларов.

Никогда не делались снимки крупье, пойманных с поличным при махинациях и жульничестве с целью набить собственный карман. Никто не фотографировал виновных, когда они подвергались наказанию. Обычно им дробили пальцы ударами железной палки либо клеймили тыльную сторону ладони знаком "X".

Но фотографы возникали в зале, как по волшебству, когда редкий счастливчик с приставленным к нему телохранителем укладывал в кейс свой выигрыш либо удачливый «хай-роллер» срывал банк и клал в карман несколько тысяч долларов. Их фотографии мигом появлялись на страницах большинства ведущих ежедневных газет. Однако, если у счастливого обладателя крупного выигрыша не хватало ума тут же покинуть гостеприимный город, он незамедлительно попадал в роскошный номер для «победителей», где бесконечная вереница восхитительных девушек из кожи вон лезла, чтобы заставить беднягу вернуться в игорный зал. Снова делались снимки, но на этот раз незаметно. Кроме того, целая батарея видеокамер фиксировала каждое движение игрока, а также его партнеров. Редкий бедолага покидал после кутежа Лас-Вегас, оставаясь при своих интересах.

Да, Вито «Золотое сердце» был самым цепким из всех директоров казино, однако и ему пришлось пережить ужасный день в своей карьере. Сначала появился этот тип — Отри, который выдавал себя за «хай-роллера» и постоянно совал свой нос за кулисы кабаре в «Голд Дастере», да еще приставал к девушкам из кордебалета с подозрительными вопросами. Потом в казино совершенно неожиданно нагрянула целая команда ревизоров из Карсон-Сити и внимательно следила за двадцатичасовым снятием кассы. Спустя некоторое время кто-то устроил засаду и перехватил значительную сумму денег, среди которых была и доля Вито — шестьдесят тысяч долларов. Чуть позже Джо «Чудовище» поставил его в известность, что за этим делом стоит сам Болан. На этом дело не кончилось: исчез Отри и люди Джо начали переворачивать вверх дном весь Стрип, пытаясь разыскать его самого или хотя бы его следы. Ну и в довершение всех несчастий, в Лас-Вегас едут братья Талиферо в сопровождении целой армии профессиональных убийц.