7

Машины неторопливо, друг за другом, въезжают во двор, чтоб занять свои законные места и отдохнуть от городской суеты. До двадцатого этажа доносятся только отголоски их усталого урчания. Высокие дома-коробки становятся немного теплее — всё больше людей возвращаются домой, зажигают в квартирах свет. Иллюзорное спокойствие заполняет далекий от центра города человейник. На самом же деле каждый здесь живущий попал в паутину отдаленного района. Сложные транспортные развязки, время дома только на сон и люди, люди, люди. Люди, такие же как ты, одинокие, вечно занятые, которые даже не знакомятся с соседями. Виктору с соседями повезло чуть больше. Раньше в квартире жила бабушка. Она любила напечь пирожков и угостить всех, кто на соседский стук откроет дверь. Оттого с постоянными жильцами он был знаком, даже, можно сказать, дружил.

На лестничной клетке Витя встретил соседа, сгорбленного старика, живущего с внучкой. Тот любил подолгу рассказывать о достоинствах своей девчушки, как он её называл уже лет двадцать, и задавать разного рода неловкие вопросы. Вот и сейчас пожилой мужчина не удержался от болтовни. Минут пятнадцать рассказывал о том, что Алиночка станет юристом и проходит практику в крупной столичной компании, где зарекомендовала себя как потенциально значимый сотрудник. Раз пять повторил, что она «не так, как все диплом “для галочки” получает, а добросовестно выбрала профессию». Витя уже было собрался уходить, но старик взял его за руку и, глядя в глаза, спросил «А с этой? Снова вместе? Держался бы подальше от неё!». Ох, уж эта несносная навязчивость пожилых людей лезть не в своё дело. Но он, конечно же, не со зла, поэтому пришлось вежливо и тактично ответить: «она просто в гости». Услышав ответ, старик закивал, приговаривая «хорошо, хорошо», наконец-то открыл дверь и, пошаркивая, заполз в свою квартиру. Виктор зашел домой, всюду было темно. Лишь из комнаты Оксаны тянулась тоненькая полоска света. Он кинул пустой рюкзак в прихожей, достал телефон, намереваясь поставить его на зарядку, чтоб не забыть, но увидел несколько пропущенных звонков от матери. Закатил глаза, выдохнул и нажал кнопку вызова.

— Звонила?

— Витенька! — раздался радостный голос. — Ты такой молодец, я тебя поздравляю, наконец-то принял верное решение.

Витя напрягся. Услышать от мамы хорошие слова? Что-то новенькое.

— Не понял, — холодно ответил он. — ты номером ошиблась?

— Не скромничай, сынок! — продолжила женщин. Витя прям почувствовал как её лицо растягивается в широкой улыбке. — Ксюшенька звонила, моя девочка! Рассказала, что у тебя живёт. Я так рада, так рада!

— Мать, мы не вместе. Она скоро съедет. — понял он в чём дело. Зачем Оксане понадобилось звонить ей? Только она успокоилась и приняла, что сын не женат, не имеет детей, как снова нервотрёпка.

— Ну и напрасно!

«О, теперь начнутся нравоучения о том как правильно жить» — подумал Витя, включая ноутбук. Он давно приловчился пропускать мамины слова мимо ушей и не расстраиваться попусту.

— Ксюшенька — замечательная девочка! — продолжила мама. — Ты присмотрись ещё раз. А какая красавица. Не упусти её в этот раз, уведут снова!

— Угу, присмотрюсь, — буркнул Витя, поймав себя на мысли, что если бы всё продолжилось так, как сейчас, получилась бы крепкая нормальная семья.

— Вот и правильно, сыночек! Не будь таким, как дед. Бросил бабку, ушел жить на дачу. Если бы мы туда не приехали, никто б не узнал, что он умирает. Отец бы это не одобрил!

Витю передернуло. В голове зазвенело. Нечасто она вспоминала и дедушку, и отца в одном предложении. Он сцепил зубы, заставляя себя молчать, чтоб не грубить матери.

— Я занят, мать, — ответил он и не услышав ответа, сбросил. Она к такому привыкла, перезванивать не станет. Витя положил телефон экраном вниз и сложил руки домиком, обдумывая свой приступ гнева. Как она может так плохо отзываться о своём отце? «Нет, не думать об этом» — одёрнул он себя. Витя зарёкся будоражить детские травмы. Детство прошло. Он взрослый самостоятельный мужчина, который давно пережил все сложности. Цели, задачи, планы. Только будущее, только вперёд.

Витя услышал сзади тихий стук, обернулся. Оксана стоит в дверях, облокотившись на лутку, и перебирает костяшками пальцев по открытой двери.

— Извини, не хотела тебя тревожить, — почти шепотом сказал она, — а ты купил продуктов?

— Блин, — выругался Витя, — забыл. Совсем из головы вылетело.

— Ничего страшного, — она подошла и, проведя руками по его плечам, обняла сзади. — Я вижу, ты устал.

Виктор почувствовал себя ребенком, которому долгое время не хватало тепла и заботы. Он повернулся и глянул в её глаза, серые как осеннее небо. «А может, мать права?» — промелькнуло в голове. А Оксана, будто прочитав мысли, нежно улыбнулась и произнесла:

— Может быть, у нас снова что-то получится?

— Не торопи события, — отвернулся Витя к экрану ноутбука.

Она промолчала и вышла из зала, но потом крикнула из соседней комнаты:

— Вииить, а Вить? А у тебя остались дневники из-за которых мы расстались? Я бы хотела их ещё раз почитать.

— Нет, я их сжёг, как обещал, — ответил он не задумываясь. Прошлое ворошить не стоит, хотя с другой стороны, начинать отношения с обмана тоже нехорошо. Витя облокотился на спинку стула и прикрыл глаза.

Темнота.

«Лимов поймал налимов» — громко кричат дети, смеются и водят хоровод вокруг нервно озирающегося пятилетнего мальчика. Они по очереди хватают его то за рукав футболки, то за волосы, то за руку или ногу. Мальчик не успевает повернуться и поймать хоть кого-то из них, их слишком много. «Ну, лови, лови!» — подначивают дети, кружа вокруг мальчика, готового расплакаться. Он останавливается и смотрит в небо. Там проплывают большие бело-серые облака, солнце скрывается за ними на минуту, а потом появляется снова, ослепляя его.

Темнота.

«Витя, не плачь» — тепло, по-доброму говорит дедушка, присев перед мальчиком. Он легонько гладит внука по голове, но Витя громко ревёт, вытирая слёзы кулаками. Он хочет сказать, что собирался дать сдачи, но детей слишком много, он не знал что делать и поэтому расплакался, побежал домой, разрывая их хоровод. Он хочет объяснить дедушке, что так нечестно, несправедливо, целая толпа и маленьких, и больших против него одного. Хочет, но не может издать никаких звуков кроме всхлипывания. Дедушка всё понимает, не торопит внука, только иногда приговаривает «Ну, брось. Всё уже прошло.»

Темнота.

Дедушки не было несколько недель, он уезжал куда-то на лечение. Для Вити это были мучительные дни, ведь дедуля единственный, кто относится к нему как к равному, а не как к малышу-плаксе. Мама если увидит, что Витю обижают, выбегает на улицу и громко отчитывает всех детей. А это стыдно, когда мама за тебя заступается. Значит сам не можешь за себя постоять. Витя стоит у крыльца и видит дедушку. Кажется, за две недели он постарел, начал сутулиться, а в глазах появилась какая-то печаль. Но мальчик со всех ног бежит к дедуле и крепко-крепко обнимает.

Темнота.

Дедуля тяжело дышит лёжа в постели. Витя не отходит от кровати, приносит ему воду и лекарства, которые мама заранее оставляет на столе. Приносит строго по расписанию, ведь дедуля научил его определять время на часах. Во дворе только старшие это умеют, а одногодки Вити путаются в цифрах. «Дедуля, ты ведь поправишься» — со слезами в глазах спрашивает мальчик. Но дедушка не обманывает ребёнка, он знает, что скоро умрёт. А ещё знает, что мальчику будет очень больно, но он переживёт. «Нет, Витя, меня скоро не станет» — скрипя, с паузами отвечает дедуля. Мальчик ложится на кровать, уткнувшись ему в грудь и громко всхлипывает. Дедушка, насколько хватает сил, обнимает внука и говорит «Витя, налим — вкусная рыба. Лови их побольше. А когда вырастешь — сможешь поймать любую рыбку, не только налимов».