Россия, создающая инновационный проект, все более нуждается в банковской оффшорной зоне. Ее собственная финансовая система слишком прозрачна и препятствует перемещению капиталов; после вступления в ЕС стран Восточной Европы российские бизнесмены не могут работать со своими традиционными партнерами типа «Pareks-bank».
Освободившееся место российского оффшора может занять Армения. Это, с одной стороны, криминализирует страну, с другой – сделает ее инвестиционно привлекательной. Антропоток диаспора – метрополия усилится.
«Новые армяне» – представители диаспоры, владеющие крупными капиталами, вернувшиеся на историческую Родину – становятся все более и более влиятельным слоем. Их интересы не ограничиваются Арменией: поступающие от страховой и оффшорной деятельности средства они вкладывают в инфраструктуры «Транспортного кольца» и в институты «Восточного базара».
Этап 2020-… гг.
Время мировых постиндустриальных проектов и новой глобализации.
По мере реструктурирования мира все большую роль приобретают четыре валюты, три из которых искусственны: доллар, евро, восточная марка стран АТР и динар исламского мира. Конструкционные особенности «восточного базара» таковы, что Армения попадает в зону динара.
Это лишь улучшает работу ее финансовых структур: как и Россия, Армения оказывается в зоне межвалютного обмена. На ее финансовую территорию поступают рубли и евро, вкладываются в развитие – динары.
Армения становится «витриной», «визитной карточкой» российского постиндустриального проекта (как когда-то Прибалтика была «визитной карточкой» советской индустрии). Социальная структура страны изменилась: диаспора социально и политически стала частью метрополии, а экономически – инструментом ее влияния на региональных рынках мира.
К концу периода Армения позиционирована в мире как важный элемент экономики Среднего Востока (Ереван – крупнейший в регионе фондовый рынок) и, одновременно, как инновационный модуль российской инновационной системы. По внедрению целого ряда гуманитарных технологий она опережает Россию, прежде всего, это относится к «гуманизации коммуникативных сред» и к «нелинейному образованию». Официальная публикация «Новой образовательной программы Армении» производит огромное впечатление в «мире постиндустриальных проектов».
Сценарий «Из России с любовью»
Глава 1. «Жандарм Закавказья: альтернативные стратегии для Республики Армения»
(Из курсовой работы студента IV курса «Военного колледжа» майора Леона Тер-Оганесяна, защищена 26 июня 2010 г.).
«В конце двадцатого – начале двадцать первого столетия Республика Армения вплотную столкнулась с тем, что выигранная война действительно стимулирует национальное развитие, но лишь посредством созданных этой войной вызовов, обращенных к стране, народу, военным, политическим, культурным, предпринимательским элитам.
Война за Нагорный Карабах способствовала консолидации армянского народа, в том числе – армянской диаспоры, и росту национального самосознания. Победив в этой войне, Армения резко повысила (но и проблемативизировала!) свой международный статус. В известном смысле, только после этой победы Армения была признана во всем мире и в макрорегионе Большого Кавказа, как «настоящее государство», способное выжить и добиться реализации своих целей.
Одновременно победы создали и несколько трудноразрешимых проблем.
Во-первых, армянская метрополия фактически оказалась «во враждебном окружении». Очевидно, что Азербайджан не смирился с потерей территории, тем самым, любая антиармянская коалиция получит его поддержку. Военный успех Армении усилил естественное взаимопонимание Азербайджана и Турции (обе страны исповедуют Ислам суннитского толка). По ряду причин, из которых не последняя – страх перед военной мощью Армении, Грузия дипломатически и экономически выступила против Армении. Отношения с Ираном развиваются более благоприятно, но необходимо помнить, что Иран – мусульманское государство и притом, рассматривающее себя как «визитную карточку исламского мира». Ожидать, что Иран будет во всех случаях поддерживать христианскую Армению, было бы политически наивно.
Во-вторых, негативное отношение соседей привело к послевоенной инфраструктурной блокаде Армении, оказавшей крайне негативное влияние на развитие хозяйства Республики. Практически, инфраструктурная недостаточность страны была на рубеже веков тем основным фактором, вокруг которого выстраивалась любая перспективная национальная стратегия.
В-третьих, победа привела к образованию Нагорно-Карабахской Республики. Это политическое и административное образование находится в тесной генетической, организационной и финансовой связи с Арменией, поэтому Армения вынуждена создавать механизмы взаимодействия с НКР. Между тем, весь опыт географически разделенных стран (Германия в 1918 – 1939 гг., Пакистан в 1948 – 1973 гг. и пр.) указывает на «затратность» и непрочность таких политических конфигураций. Территориальная связность Армении с НКР отрицательна, это означает, что некоторая доля вовсе не безграничного ресурса армянской метрополии изначально расходуется на поддержание взаимодействия с НКР.
В-четвертых, победа резко усложнила внутриполитическую жизнь Армении, приведя к росту влияния военных на государственные дела. Внутриполитическая обстановка в Армении потеряла стабильность – может быть, не до такой степени, как в Азербайджане, Грузии или Турции, но вполне осязаемо.
В этих сложных условиях руководство страны решало фундаментальный вопрос о «векторе развития» Армении. Существенную помощь в принятии основополагающих решений сыграли организационно-деятельностные игры команды Щедровицкого, проведенные в октябре 2002 и 2003 года, а также активная деятельность клуба «Армения 2015».
Борьба стратегий, развернувшаяся на рубеже веков, была также и борьбой элит. Военное руководство страны, исходя из приоритета безопасности, выступало за тесные отношения с Россией. Ей противостояла государственная и административная «верхушка», тяготеющая к независимости и рассматривающая Россию как слишком большого и слишком близко расположенного соседа. Эта группа, однако, не может четко сформулировать приоритеты развития.