— Слава. — Представился он, окидывая меня взглядом с вежливым интересом.

— Лена. — Неохотно буркнула я и уставилась в боковое окно.

— История повторяется, а, Тох? — хохотнул Слава, бросив непонятный взгляд на Антона, закурившего в окно.

— Ага, если бы, блять. — Голос Антона стал чуть холоднее.

— Какая история? — нагло вопросила я у подголовника кресла Антона.

— Нехорошая. — Хохотнул Слава, выезжая на трассу.

— А, ну то есть он любитель нехороших историй. Теперь все понятно. — Усмехнулась я, поймав внимательный взгляд карих глаз водилы в зеркале заднего вида.

— Все мы… любители… — снова рассмеялся водитель и снова посмотрев на Антона, тихо добавил, — теперь вижу, что не повторяется. Лен, ты мне нравишься.

— А ты мне нет.

Он усмехнулся и начал разговаривать с Антоном о каких-то малопонятных для меня вещах. Придурок какой-то. Я почти не вслушивалась в их треп про какие-то нефтеотходы, или химотходы, или поставки или сбыт, или еще какую-то хрень, и листала новости в социальной сети.

Приехали мы в «Роял». Очень недешевый ресторан. Слава пожелав нам удачи и неоднозначно мне ухмыльнувшись, уехал.

Я пошла вслед за Антоном. Он заказал столик у окна в малом зале, не устающем роскошью випам в клубе, и вышколенный официант в ливрее, проводил нас к зарезервированному столику.

Народа в зале было мало, свет приглушен, откуда-то доносились негромкие аккорды струнного квартета. Почти сразу принесли меню. Я хотела заказать чай, но Антон, приподняв бровь, заказал пару салатов, фруктовую нарезку, бутылку вина для меня и себе виски. Пожав плечами, я стала изучать лепнину и позолоту стен.

Антон насмешливо на меня смотрел, я упрямо не встречалась с ним глазами.

— Если ты так и будешь проявлять пассивную агрессию, то свидание не засчитается, и Луиза будет отодвигать твои смены, пока результат меня не устроит. — Не громко произнес он, пригубив принесенный официантом виски.

Вот как. Я раздраженно на него посмотрела. На принцип идет, значит? Я откинулась на кресле, холодно глядя в голубые глаза и фыркнула.

— Серьезно? Хочешь в принципиальности хуями помериться? Это последняя наша встреча. Можешь откладывать мои смены в клубе с помощью моего ебанутого начальства сколько вздумается. — Конечно, блефовала, но старательно этого не показывала. — Да только я не буду… Погоди. — Оборвала я себя, пристально глядя в прозрачно-голубые насмешливые глаза. — Ты же сам говорил вчера, что в курсе того, что я не собираюсь плясать под твою дудку. К чему снова пробная попытка шантажа? Ты тупой? С первого раза не понимаешь?

Антон отпил виски и вполне весело рассмеялся, с иронией глядя на меня. Он выглядел расслабленным и спокойным. Словно экзаменатор, который выслушивал редкую, но весьма забавную ерунду от нерадивого студента.

— Попытаться стоило. Вдруг прокатит. — Обезоруживающе честно признал он заставив меня поперхнуться вином и покоситься на него в недоумении. — Хуями помериться, говоришь? Так у тебя нет, я проверял.

Так, только не краснеть. Не краснеть. Но жар пронесся венам и я почувствовала как мои щеки запылали. Антон довольно хохотнул, чуть склонив голову и оглядывая меня. Я исподлобья следила за адвокатом, расслабленно развалившемся в кресле напротив.

— И да, тебе это понравилось, дорогая. — Негромко продолжил он снова пригубив бокал. — Более того, я был очень благороден, не став настаивать на ответных ласках, и пощадив тем самым твою гордость. Так что ты мне зубы скалишь? Я же ничего плохого, или по крайней мере того, что тебе бы не пришлось по вкусу, не совершил.

— Это-то и странно.

— Ну не дебил я, что поделать. — Фыркнул он пожав плечом. — К тому же просек фишку, что чем сильнее на тебя давишь, тем сильнее ты сопротивляешься.

— И что?

— Да ничего. — Несколько лениво потянул он и блеснув глазами, негромко продолжил, — понравилась ты мне, думаю вот теперь.

Я несколько нервно усмехнулась. Воздух в комнате стал тяжелым и горячим от его слов и последующего потемневшего взгляда.

Мне не нравился разговор. Не нравился он. Я не понимала его тактики, для чего он все это говорит. Не могла понять где он врет, а где честен. И зачем это вообще нужно. Трахнуть? Мог и в клубе. Я в том состоянии явно бы недолго возражала. Я вообще ничего не могла прочитать про его непроницаемому лицу, или выцепить хоть что-то в бесконечных острых осколках усмешки его глаз. И нервничала. Ибо самое поганое во всей этой ситуации — меня этот ублюдский фарс завораживал и затягивал. Он играл со мной. Играл, забавляясь, и тонко просчитывая границы дозволенного, открыто признавая ошибки. А мне это нравилось. Пиздец. Цели его я понять не могла. И испытывала отчаянное желание разгадать эту гребанную многоходовочку.

Антон чуть подался вперед, положив локти на стол и его взгляд быстро, почти не задержавшись скользнул по моим губам. А меня отчего-то бросило в жар.

Твою мать, это же ненормально. Он ненормальный. И я, по ходу, тоже.

— Ты извини, но в сказки про безродных Золушек влюбляющих в себя прекрасных принцев я не верю… — смотря на его руки, на длинные красивые пальцы, доведшие меня до первого оргазма в моей жизни, я произнесла эти слова глухо и нетвердо.

— Так ты не Золушка, — негромко прервал меня он, наполняя свой бокал. — Да и я далеко не принц.

— С последним не поспоришь, — охотно покивала я, с трудом переводя взгляд от его рук и, пытаясь прийти в себя, потянулась к бутылке вина, но он меня опередил, взяв ее первым и придвинув к себе мой бокал. — И все же, может быть, на чистоту?

— А оно нам надо? По большому счету? — безумно красиво улыбнулся Антон. И в этой улыбке коснулся кончиком языка уголка губ.

— Мне да. — При этом зрелище я старательно пыталась не потерять нить разговора, чувствуя, как заложенное им в меня безумие начинает пробуждаться на задворках сознания и горячить кровь.

— А мне нет. — Этот скот, лукаво блеснувший глазами определенно понимал, что со мной происходит. В отличии от меня. — Лен, дорогая, почему я сижу в хорошем ресторане с шикарной девушкой, а веду беседу сравнимую с переговорами террористов и силовых структур? Причем ты меня загоняешь в роль террориста. А сама ведешь себя как неопытный полицай. Жесткий, не дающий шанса вывернуться. — С мягким укором спросил он, и от его последующей улыбки у меня стало покалывать в низу живота. — Так почему? Ты любишь пожёстче?

— Потому что флиртовать с тобой, сволочью, у меня нет желания! — рявкнула я, злясь на себя и старательно гася этим сумасшествие цветущее в сознании стремительным буйным цветом. — Так что давай откровенно!

— Я хочу тебя. — Просто признал он.

— У тебя был шанс. — Закатила я глаза, чувствуя легкое разочарование. Впрочем, и от этого чувства была польза — оно почти полностью погасило накатывающее сумасбродство. — И больше подобн…

— Ты не поняла. — Перебил он меня, негромко рассмеявшись и заставив напрячься. — Мне нужна ты вся. Не только твое тело.

— Ты… дурак? — хрипло выдохнула, сжимая бокал пальцами.

— Отнюдь. Просто у меня слабость на сильных женщин. И как недавно выяснилось, на тех, кто дает отпор, я падок особенно сильно.

С трудом сглотнула. Господи, что происходит, блядь?! Что со мной происходит, мать вашу?! Почему я чувствую возбуждение и азарт? Почему кровь кипит в жилах при одном только взгляде на эту сволочь?

А сволочь, тем временем, поразительно спокойна. Он контролирует ситуацию. Он видит, что со мной творится беда, что я не могу с собой совладать, не понимаю, что мне делать. Он держит эту игру на грани фола, диктуя свои правила и умело исполняя свою мелодию на моем придурочном… желании?

Стоп. Вдох. Расслабить до боли напряженные мышцы ног. Выдох. Прикрыть веки и прийти в себя.

Посмотреть в льдистые, внимательные глаза. И почувствовать, как затягивает в бездну.

От него нестерпимо веяло сексом. Ни похотью, ни животной жаждой. Мужским искушающим пороком. С терпким, как ощущение насыщенного дорогого вина на губах, привкусом соблазна. С темным вызовом и мягким приглашением.