На следующий день в половине третьего мистер Чарлз Денем сидел в своем офисе, переваривая ленч и просматривая газету, которую утренние неотложные дела не позволили ему прочитать вовремя.

Была среда 22 марта — прошел месяц со дня смерти миссис Тейлор. После бомбардировок и обстрелов Лондона снарядами «Фау-2» многие барристеры и солиситоры в Темпле сменили офисы, но Чарли Денему удалось сохранить прежние комнаты у входа в Джонсонс-Корт.

Сидя за столом у окна, выходящего на узкий переулок, Чарли выглядел прилизанным, как кот, — тонкая линия усов, темные волосы, аккуратно разделенные пробором. В камине потрескивал уголь.

Ради моральной устойчивости Денем всегда приносил в офис «Дейли телеграф», но при этом неизменно читал «Дейли фладлайт», которая хоть и состояла всего из нескольких страниц, но умудрялась быть более американской (в самом дурном смысле слова), чем любой американский таблоид.

Нахмурившись, Денем прочитал один из заголовков:

ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ ЗАДУШЕН КРАСНЫМ ШНУРОМ

И далее:

«ПОЛИЦИЯ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО НАПАЛА НА СЛЕД»

День был холодным, но ясным и солнечным. Денем быстро пробежал глазами статью:

Нахмурившись еще сильнее, Денем продолжил чтение.

На столе зазвонил телефон. Денем с раздражением снял трубку, но, услышав от своего клерка, кто хочет поговорить с ним, стал возбужденным, как мальчишка.

— Алло, — послышался голос запыхавшейся Джойс Эллис.

— Привет, Джойс, — отозвался Денем. Он взял карандаш и начал рисовать в блокноте, словно стараясь скрыть эмоции.

— Вы уже видели газету? — спросила Джойс.

— Да. — Денем был слегка раздосадован. Он изобразил пару крестов и начал рисовать дом. — Это весьма неприятно, Джойс. Я был слегка знаком с ним.

Денем живо представлял себе Джойс с ее черными, завитыми на затылке волосами, серьезным лицом и большими серыми глазами, откинувшуюся на спинку стула, глядя на телефон.

— Слегка знакомы? Разве он не один из ваших ближайших друзей?

— Господи, Джойс, я никогда… — Денем оборвал фразу. — О ком вы говорите?

— О Пэ… мистере Батлере!

— О Пэте Батлере? — Денем уронил карандаш. — Что с ним случилось?

— Газеты никогда не печатают всей правды. Все может оказаться куда хуже, чем они сообщают. Не то чтобы меня это так уж волновало, — быстро добавила Джойс, — но я чувствую, что… У вас здесь есть «Дейли телеграф»?

— Э-э… да. Где-то лежит.

— Подождите! Она у меня рядом. — В трубке послышался шорох бумаги. — Это просто маленький абзац внизу средней полосы под заголовком «Королевский адвокат пострадал во время пожара».

— Ну?

— Я прочитаю вам его. «Мистер Батлер, знаменитый королевский адвокат, иногда называемый «Великим защитником»… — голос Джойс дрогнул, но она быстро продолжила чтение, — слегка пострадал на пожаре, который произошел прошлой ночью в одной из церквей Бэлема. Насколько мы знаем, мистер Батлер в основном отделался ушибами, которые заработал, выводя других из церкви. Причина пожара до сих пор неизвестна». Чарли, что ему могло понадобиться в церкви среди ночи?

— Понятия не имею.

— Но вы же его друг! Не могли бы вы навестить его и убедиться, что он серьезно не пострадал?

— Конечно, мне очень жаль Пэта. — Денем стиснул в пальцах карандаш. — Но неужели мы должны говорить только о нем?

Пауза.

— Простите…

— Вы сами можете навестить его, не так ли? — осведомился Денем, чье лицо выражало страстную надежду на отрицательный ответ.

— Не могу. Пока еще…

— Отлично! Я имею в виду, это печально. А почему нет?

— Потому что я уже была у него. Я хотела сообщить ему кое-какую информацию… — Джойс снова помедлила. — Его невнимательность я могла бы вытерпеть — иначе он не может, — но, когда он начал актерствовать, я сказала, что не вернусь, пока не смогу доказать, кто настоящий убийца.

— Убийца? Что вы об этом знаете?

— Думаю, я обо всем догадалась, — медленно ответила Джойс. — Но я не могу это доказать.

Денем колебался, теребя карандаш и наконец бросив его.

— Послушайте, Джойс! — Если бы в этот момент вошел клерк, он бы удивился, услышав, что Чарлз Денем говорит почти умоляющим голосом. — Давайте забудем о Пэте, ладно? Почему бы вам не пообедать со мной сегодня вечером? А до того я мог бы навестить Пэта, если хотите.

— Большое спасибо, Чарли. С удовольствием пообедаю с вами. Пэт живет на Кливленд-роу. Интересно, что там сейчас происходит?

То, что происходило в доме на Кливленд-роу, можно было охарактеризовать как шум или даже скандал.

Миссис Пастернак открыла дверь доктору Гидеону Феллу, который шагнул в маленький коридор XVIII столетия вслед за водителем такси, тащившим тяжелый деревянный ящик с книгами. Со стуком опустив его на пол, водитель пулей вылетел из дома, как только доктор Фелл рассеянно сунул ему фунтовый банкнот за поездку стоимостью в шесть шиллингов и девять пенсов.

Из-за закрытой двери слева доносились сердитые голоса.

— Это врач, сэр, — виновато прошептала миссис Пастернак.

— Слушайте! — послышался голос врача — очевидно, старого друга. — Отек на лице практически исчез. Вам повезло — вы отделались фонарем под глазом, не потеряв ни одного зуба. Но ушибы на теле и на руках очень болезненны.

— Черт бы вас побрал! — рявкнул голос с дублинским акцентом. — Да что вы понимаете в медицине?

— Не важно, что я понимаю. Важно то, что мистер… мистер…

— О'Брайен, сэр, — подсказал третий голос. — Теренс О'Брайен.

— Мистер О'Брайен не будет давать вам сегодня урок бокса.

— Не буду, доктор, — с достоинством отозвался мистер О'Брайен. — Но можете поверить? Этот идиот ожидает, что я обучу его нашему благородному искусству за один урок!

— А почему бы и нет? — взвился мистер Батлер.

— С ним всегда так! — простонал мистер О'Брайен. — Ладно, приду завтра.

— Я тоже, — сказал врач.

Оба прошли мимо доктора Фелла, направляясь к выходу. Миссис Пастернак постучала в дверь слева. Доктор Фелл, пробравшись в нее боком, очутился в маленькой, но уютной библиотеке, уставленной от пола до потолка книжными полками со всех сторон, кроме стены с двумя окнами, выходящими на Кливленд-роу, и той части стены напротив, где в камине потрескивали поленья.

Патрик Батлер в не слишком презентабельном халате стоял спиной к огню. При виде доктора Фелла он хотя и принял обычный беспечный вид, но отнюдь не успокоился. Указав на кожаное кресло с одной стороны камина, Батлер опустился в другое, рядом с диктофоном.

Какое-то время тишину нарушало только свистящее дыхание доктора Фелла.

— Вы… харрумф… чувствуете себя лучше? — осведомился Фелл.

— Откровенно говоря, не слишком, — мрачно ответил Батлер. — Прежде всего мне больно говорить. Но разговор, сэр, роскошь, которую я буду позволять себе, даже когда катафалк повезет меня на кладбище.

— Кстати, о разговорах, — сказал доктор Фелл. — Вы звонили миссис Реншо сегодня утром?

Батлер стиснул зубы, что также было болезненным процессом. Прошлой ночью ему снова снилась Джойс Эллис, которую он целовал, как целовал Люсию. Это бесило его.