— Мне все это нравится еще меньше вашего, Анс, — отозвался Эллери, пожимая маленькую руку. — Я намеренно держал наш визит в тайне…

— Наш? Кто вас сопровождает?

— Мой отец. Он наверху — присматривает за комнатой Бенедикта и телом. Мы здесь на отдыхе по приглашению Джонни Бенедикта.

— Отец или нет, вероятно, он не знает ваш райтсвиллский «послужной список» так хорошо, как я, иначе он никогда бы сюда не поехал. Для копа ваша компания — верная гарантия испорченного отпуска. Ну, рассказывайте.

— Давайте поднимемся.

Наверху инспектор и Ньюби, никогда раньше не встречавшиеся, обменялись рукопожатиями, как противники перед боем.

— Надеюсь, вы не возражаете, шеф, что мы тут немного пошарили, ожидая вас, — сказал старик. — Я сам терпеть не могу, когда офицеры полиции суют нос на чужую территорию.

Ньюби сразу же оттаял.

— Мне повезло, что вы здесь, инспектор, — ответил он, и Эллери облегченно вздохнул.

Понадобилось почти три четверти часа, чтобы описать шефу райтсвиллской полиции ситуацию с очередным браком и завещанием жертвы, по-видимому приведшим к убийству. Ньюби тем временем осматривал труп и комнату.

— Я оставил распоряжение поднять с постели моих экспертов, — сказал он. — Куда, черт возьми, они запропастились? Если не возражаете, Эллери, приведите в гостиную этих пятерых, пока я позвоню полицейскому врачу, чтобы он поскорее притащил сюда свою задницу. У нас ведь нет такой организации и такого количества людей, какими располагаете вы, инспектор, — виновато добавил шеф и вышел к телефону в прихожей.

— Кажется, он считает себя обязанным произвести на меня впечатление, — заметил сыну инспектор.

— Не знал, что Ансу не чуждо ничто человеческое, — усмехнулся Эллери и поспешил вниз.

Три бывшие супруги, адвокат и секретарша вошли в гостиную со смешанными чувствами недоверия и облегчения. Каждый из них знал только то, что Бенедикт убит; все были изолированы друг от друга, не имея возможности обмениваться предположениями и взаимными обвинениями. Интересно, что жены старались держаться поближе друг к другу, хотя до смерти Бенедикта каждая из них застолбила в гостиной отдельный участок.

Мисс Смит демонстрировала явные признаки нервозности, совсем не похожие на былую секретарскую отчужденность. После бунта, устроенного ее желудком, она выглядела бледной и больной, хнычущим голосом попросила бренди, удивив даже Марша, поглощенного своими мыслями. Мисс Смит продолжала жаловаться, в основном обращаясь к своему боссу, как будто он был виноват в создавшейся ситуации, и твердя, что еще никогда не имела дела с убийством, покуда Марша Кемп не тряхнула рыжими волосами и не произнесла свирепым тоном:

— Ради бога, заткнись!

Мисс Смит повиновалась, испуганно вцепившись в стакан с бренди.

— Слушайте внимательно, — заговорил Ньюби, когда инспектор представил ему всех пятерых. — Пока что мне известно очень мало, хотя уверяю вас, что вскоре буду знать гораздо больше. Но в данный момент я понятия не имею, кто убил мистера Бенедикта. Поэтому мой первый вопрос: может ли кто-то из вас сообщить что-нибудь, способное облегчить мне работу?

Казалось, никто не был готов это сделать.

— Надеюсь, шеф, — заговорил Марш голосом таким же безжизненным, как и его лицо, — вы не думаете, что кто-то из нас имеет отношение к смерти Джонни?

— Сейчас речь не об этом. Кто-нибудь слышал что-то после того, как лег спать? Ссору, борьбу или хотя бы просто шаги?

Никто ничего не слышал. Во время убийства все крепко спали под действием бурбона и водки. Исключением была мисс Смит, которая заявила, что не пьет, и попросила бренди исключительно с целью восстановления сил.

Однако три бывшие миссис Бенедикт, как выяснилось, заснули не сразу.

— Я металась в постели и решила почитать, — сказала Одри Уэстон. — Поэтому…

Эллери ожидал слова «доогой», но блондинка, очевидно, решила, что шеф Ньюби не одобрит такую фамильярность.

— …я спустилась за книгой.

— Куда именно спустились, мисс Уэстон? — спросил Ньюби.

— В эту комнату — к книжным полкам.

— Кто-нибудь здесь был тогда?

— Нет.

— Как долго вы оставались в гостиной?

— Ровно столько, чтобы взять книгу.

— А потом вы вернулись наверх?

— Да.

— Сколько времени вы читали, мисс Уэстон, прежде чем снова попытались заснуть?

— Я не смогла читать. Буквы расплывались у меня перед глазами.

— Что это была за книга? — спросил Эллери.

— Я не помню название, — высокомерно отозвалась блондинка. — Новый роман писателя по фамилии Рот.

— Филип Рот?

— Кажется, да.

— Харри Голден был бы рад это слышать. Это не была «Жалоба портного»?

— Я забыла, — еще более высокомерным тоном ответила Одри.

— Если бы вы читали «Жалобу портного», мисс Уэстон, буквы вряд ли расплывались бы у вас перед глазами. Вы ведь читали некоторое время, не так ли?

— Мерзкая книжонка меня настолько возмутила, доогой, что я отшвырнула ее и спустилась за другой книгой, но, как только начала ее читать, у меня стали слипаться глаза, поэтому я погасила свет и сразу отключилась. Не спрашивайте меня, мистер Квин, что это была за книга, так как я этого не помню. Она все еще у меня в комнате, если вы считаете это важным.

— Значит, вы спускались вниз дважды за ночь?

— Если вы мне не верите, это ваша проблема.

— Она может стать и вашей, — задумчиво промолвил Эллери и шагнул назад, махнув рукой Ньюби. — Я не хотел монополизировать свидетеля, Анс. Продолжайте.

— В котором часу все это происходило, мисс Уэстон?

— Понятия не имею. Я не смотрела на часы.

— Даже не взглянули на ваши наручные часы, когда раздевались?

— Представьте себе, нет.

— Но вы можете предположить, сколько тогда было времени? Час? Два? Три?

— Говорю вам, не знаю. Марша, в котором часу я пошла спать?

— Отвечай на свои вопросы, дорогая, — сказала Марша Кемп, — а я отвечу на мои.

— Я скажу, сколько было времени, когда ты пошла спать, — внезапно заговорила Элис Тирни. — Около двух.

— Неужели так поздно? — воскликнула Одри.

— Да.

— Вы метались в постели, — продолжал Ньюби, — потом спустились за книгой «Жалоба портного», которую читали… как долго?

— Право, не знаю, — ответила блондинка. — Очень недолго.

— Пятнадцать минут? Полчаса?

— Может быть. Не знаю.

— Или час? — пробормотал Эллери.

— Нет! Скорее полчаса.

— Иными словами, опус мистера Рота возмутил вас, но вы читали его полчаса или больше. По вашим словам, у меня сложилось впечатление, что вы отшвырнули книгу с отвращением, едва начав читать. Ваши ответы не слишком последовательны.

— Почему вы цепляетесь ко мне, мистер Квин? — воскликнула блондинка. — Что вам от меня нужно? Хорошо, я читала эту грязную книжонку достаточно долго, а во вторую едва заглянула. Но это ничего не меняет, так как я крепко спала задолго до того, как убили Джонни.

Ньюби встрепенулся:

— Откуда вы знаете, когда убили мистера Бенедикта, мисс Уэстон? Никто здесь не упоминал об этом.

Одри смутилась:

— Разве?.. Ну… я просто предположила…

Ньюби не настаивал.

— Во время ваших обоих походов вниз и наверх вы никого не видели?

— Никого. Двери всех спален были закрыты. Естественно, я подумала, что все, кроме меня, спят.

— Как насчет вас, мисс Кемп? — Ньюби внезапно повернулся к рыжеволосой.

Но она была к этому готова.

— Насчет меня?

— Вы заснули, как только легли?

— Хотела бы я так сказать, — отозвалась Марша, — но в таком деле, если вам нечего скрывать, лучше говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Я порядочно выпила и так шаталась, что с трудом поднялась по лестнице, но, едва легла, сна как не бывало…

— Погодите. В котором часу вы отправились в спальню?

— Я была не в том состоянии, чтобы замечать время, шеф. Помню только, что это было после того, как Одри пошла наверх.

— Насколько после?