Подпрыгнув, он выбегает на лестничную площадку и мчится вниз, чуть не сбив с ног Арчибальда. На всем скаку Альфред проскальзывает у него между ног, и дедушка, не ожидая от пса такой прыти, с трудом удерживает равновесие. Сбежав с крыльца, Альфред, не снижая скорости, направляется к воротам.

Покинув владения Арчибальда, машина катит по проселочной дороге.

Неожиданно вдоль дороги загораются огни, точнее, факелы. Нахмурившись, Арман замедляет ход. Не разобравшись, он силится вспомнить, когда в этом месте успели поставить фонари. Поднять глаза и посмотреть, откуда в действительности взялся свет, ему в голову не приходит. Но так как любопытство не отпускает отца, то он, открыв окно, высовывается наружу.

В темноте различимы высокие черные фигуры воинов бонго-матассалаи. Выстроившись вдоль дороги, словно почетный караул, они держат в высоко поднятых руках горящие факелы, роняющие на дорогу желтые пляшущие блики.

В отличие от отца, Артур сразу понимает, откуда взялся свет. Изогнувшись на сиденье, он задирает голову как можно выше и смотрит на факелы. Свет их выхватывает из темноты то одно, то другое лицо с боевой раскраской. Артуру становится не по себе: вдруг отец, увидев этот почетный караул, испугается, отпустит руль, и машина, потеряв управление, свалится в кювет или задавит кого-нибудь из воинов?

Но все обошлось благополучно, и огни бонго-матассалаи постепенно исчезли во мраке.

– Что они тут делают? Они же создают аварийную ситуацию! Кто им разрешил? – ворчит отец, никогда не упускающий возможности выразить свое возмущение.

Импровизированный почетный караул остается позади, и автомобиль погружается в ночной мрак. Теперь только два крошечных желтых глаза освещают бегущую впереди дорогу.

Когда воины, погасив факелы, собираются возвращаться к себе в шатер, на дорогу кубарем выкатывается пес Альфред. Отряхнувшись, он бросается вслед за автомобилем. Бонго-матассалаи даже не успевают расспросить его. Они долго стоят, наблюдая, как пес мчится по дороге за своим хозяином. Бонго-матассалаи видят ночью так же хорошо, как и днем.

Арчибальд и Маргарита, совершенно подавленные, стоят на крыльце своего опустевшего дома.

– Не волнуйся за Альфреда, он побегает минут пять, а потом вернется. Он боится темноты, – говорит бабушка, беря мужа под руку и увлекая его в дом.

– Я боюсь не за Альфреда, а за Артура, – отвечает Арчибальд.

Дедушка закрывает за собой дверь и задвигает засов.

– Он принимает эту историю слишком близко к сердцу, а мне не хотелось бы, чтобы он чувствовал себя несчастным.

Бабушка улыбается:

– Артур еще так мал, и это всего лишь его первые амурные страдания. Но наверняка не последние! Сколько их еще будет…

Арчибальд вздыхает. Все это ему совершенно не нравится.

– А если он говорит правду? Если мини-путы и в самом деле в опасности?! Разве я не должен отправиться к ним на помощь? – вновь и вновь вопрошает Арчибальд.

Бабушка подходит к нему и берет его за руки:

– Арчи! У твоего внука богатейшее воображение, и он так хочет вновь увидеть свою принцессу, что вполне мог придумать невесть что! Что-нибудь вроде этой истории про послание, написанное на рисовом зернышке! Ведь ты же сам говорил мне, что минипуты пишут письма только на листьях деревьев, разве нет?

– Да, конечно, – покорно соглашается с супругой Арчибальд, – но ни один паук не сумел бы доставить лист прямо в руки Артура. Рисовое зернышко удобнее для транспортировки.

В ответ на реплику супруга Маргарита только улыбается. Когда Арчибальд говорит о минипутах, кажется, что ему тоже всего десять лет.

– Арчи, минипуты существуют уже больше тысячи лет, они сумели выжить в самых невероятных катастрофах. Поэтому они сегодня такие сильные.

– Да… в общем, ты, конечно, права… – уступает Арчибальд.

– Они возмужали, перенеся посланные им испытания, так же, как возмужает Артур, – добавляет Маргарита.

– Да, но… они такие маленькие и беззащитные! – душераздирающим тоном восклицает дедушка.

Маргарита целует его в лоб.

– И ты туда же! Самый маленький среди всех нас ~ это ты! Пойдем лучше спать. Утро вечера мудренее, – говорит дедушке его супруга, направляясь к лестнице.

– Я… я пойду проверю, все ли как следует заперто, и сейчас же вернусь, – отвечает Арчибальд.

Помахав рукой, Маргарита исчезает наверху.

Похоже, Арчибальд только и ждал, когда же, наконец, наступит тишина и вокруг не будет никого. Он глубоко вздыхает, присаживается на диван и пытается собраться с мыслями. Разумеется, Маргарита права. Она очень часто бывает права. Наверняка его волнения напрасны, и это послание на рисовом зернышке было всего лишь игрой воображения не в меру впечатлительного внука. Их обожаемого мальчика, неуемного фантазера.

Смирившись, Арчибальд направляется к лестнице, но неожиданно ощущает у себя под ногой какой-то очень мелкий твердый предмет. Опустив глаза, он видит на полу крошечный белый шарик, очень похожий на рисовое зернышко. Кряхтя, Арчибальд опускается на колени и с помощью лупы подбирает зернышко. Потом кладет его на ладонь, долго переворачивает и, наконец, под стеклом лупы различает вырезанную на боку зернышка надпись: «На помощь!»

– На помощь! – в растерянности шепчет Арчибальд. – Неужели Артур ничего не придумал? Неужели минипуты действительно в опасности?

Нет, внук никогда бы не смог сделать такую миниатюрную надпись, даже с помощью лупы. Следовательно, долой сомнения. В стране минипутов действительно случилось что-то ужасное.

Мать Артура вновь стошнило в мешок, который уже и без того полон. Отец брюзжит не переставая. Мысль о том, что мать может испачкать сиденье, мешает ему сосредоточиться на управлении машиной. Вот почему он то и дело совершает немыслимые зигзаги, отчего жена его чувствует себя просто отвратительно.

Артур пребывает в прежней позе – стоит коленками на сиденье и смотрит в заднее стекло. Правда, голову он уже больше не поднимает, ибо за окном нет ничего примечательного, только вьются клубы пыли, поднимаемые колесами. Растревоженная пыль, освещенная красным светом задних фар, розовым туманом окутывает дорогу, скрывая обочины. Мать чувствует, как у нее к горлу вновь подступает тошнота. Но, поскольку мешка у нее больше нет, она поворачивается к мужу, чтобы попросить остановить машину.

– Мне кажется, пора сделать остановку, тем более что впереди виднеется бензозаправка, – стараясь говорить как можно убедительнее, хрипло произносит она.

– Но у меня еще много бензина, – отвечает отец. – К тому же эти заправки посреди чистого поля всегда гораздо дороже, чем на автостраде.

– Нам надо остановиться не для того, чтобы заправиться, а для того, чтобы освободиться! – нервничает мать; ее бледное лицо говорит само за себя.

Волнуясь больше за свои сиденья, чем за жену, Арман решает остановиться на эспланаде, напротив павильона техобслуживания.

Не в силах долее терпеть, мать буквально на ходу выпрыгивает из машины и, прижимая ко рту обе ладони, мчится к туалету.

Отец с отвращением взирает на два мешка с пахучим месивом, стоящих под передним сиденьем. С искривленным лицом он двумя пальцами подхватывает мешки и отправляется на поиски мусорного контейнера, куда можно выкинуть эти отбросы, ничем, на его взгляд, не отличающиеся от ядерных отходов.

Не собираясь принимать участие в хождениях родителей, Артур сползает на сиденье, устраивается возле бокового окна и, тяжело вздыхая, смотрит на пыль, медленно оседающую на дорогу. Крохотные природные частицы, именуемые пылинками, очень красивы, особенно когда их много и на них падает свет от разноцветных неоновых надписей, украшающих бензозаправку. Пылинки собираются в облачка, образуют завитки и кружатся подобно снежным хлопьям, подхваченным легким ветерком.

Внезапно из пылевого облака выскакивает равнинный йети. Точнее, запыленная собака.