Узкий коридор вёл в довольно большой, освещенный большим количеством керосиновых фонарей зал, где в густом дыму виднелись столики у стен, огромная, во всю длину помещения барная стойка с высокими табуретами и до блеска отполированными стальными трубами, упирающимися со стойки в потолок.

Вся эта конструкция была выкрашена черной и серебристой краской, местами потёртой, и производила впечатление активно используемой.

В баре было много мужчин разного возраста, причем в глаза бросалось отсутствие молодёжи. Почти все присутствующие были с сединой в волосах, средний возраст явно был старше тридцати.

Раздавалась приглушенная музыка – играла то попса, которую слушали еще наши отцы, то классика – рок-н-роллы. Ничего более современного не угадывалось даже близко – что и понятно, юных дрочеров и наркотов тут явно не водилось.

Рыбак кивнул на моё предложение угостить его чем-нибудь с дороги, и молча прошел вглубь зала, занял грубый, застеленный аляповатой расцветки клеёнкой столик. Подошел коренастый, темноволосый, лысеющий мужчина в серой толстовке, джинсах. Картину дополняли большой посеревший от времени и многочисленных пивных пятен фартук от пояса до колен и кобура с револьвером, прямо как у киношного героя боевиков. Не смотря на непривычный вид, кобура и потертая рукоять револьвера не вызвала у меня желания улыбнуться.

Он молча, но явно привычно кивнул Рыбаку и положил на стол захватанный лист бумаги – не вчера отпечатанное на невесть откуда взявшемся в этой глуши принтере меню.

Как вчера его видел – запомнил почти все пункты.

Килька в томате 1 банка – 10Б

Яйцо варёное 1шт – 1Б

Яичница за каждое яйцо – 1Б

Шпроты, банка – 10Б

Тушенка белорусская, говяжья – 20Б

Тушенка белорусская, свиная – 20Б

Тушенка другая – 10Б

Рыбная консерва другая -10Б

Женщина – 200Б

Чай, 1 стакан – 1Б

Водка, 100 грамм – 10Б

Хлеб – 10Б

Ассортимент не поразил моё воображение. Конечно, впоследствии я узнал, что этот список был далеко не полон, и каждый мог спросить себе всего, чего угодно, получив либо сразу, либо после короткого раздумья цену – и принять решение о заказе.

Но в тот момент я чувствовал себя инопланетянином.

Мы заказали по двести грамм водки и по 4 яйца в яичницу, с батоном хлеба, оказавшимся серым, черствоватым «ГУЛАГовским» кирпичом. Впрочем, откуда тут было взяться нормальным продуктам?

Выпили по сто грамм залпом. Поели.

Рыбак сказал:

- Сейчас иди к Бульбе, говори о работе. Не обещай, посоветую что и как.

- А если спросит, как я сюда попал и зачем? – спросил я

- Не спросит. Нас давно пасут, всё и так понятно, нехотя ответил Рыбак и подал малозаметный знак мужику с револьвером.

Тот молча подошел, и не дожидаясь, пока я задам вопросы, молча пошел через горклый дым зала. Народу прибыло, становилось тесновато и душно, от большинства мужчин в зале шёл запах немытых потных тел, пороха, костра и кислой крови.

Мы прошли длинным коридором к массивной, явно бронированной двери в толстой бетонной стене.

Мой провожатый постучал в нее рукоятью револьвера – иные звуки сквозь неё явно не проходили.

Нам открыли сразу, за дверью стоял здоровенный брюхатый мужик без левой руки и с кожаной повязкой, закрывавшей потерянный левый глаз. Его когда-то явно интересное лицо было разрыто плохо зажившим рваным шрамом от какого-то жуткого ранения.

Он так же молча облапал меня правой рукой с грубыми ладонями, и, не найдя оружия, молча кивнул в сторону второй стальной двери чуть дальше по проходу.

Я подошел, взялся за ручку и открыл ее неожиданно легко. За дверью была небольшая, освещенная двумя толстыми свечами, стоящими на столе в углу на помятых алюминиевых тарелках, комната, в глубине которой стоял огромный стол, забитый оружием и цинками с патронами. По стенам шли ряды металлических, явно военного предназначения стеллажей с амуницией и утварью, разнообразия которой моя речь пересказать не может.

За столом сидел мужик лет шестидесяти, седой, с огромной лысиной почти во всю голову, с умными холодными глазами.

–Добро пожаловать! – эта фраза так неожиданно мягко и приветливо прозвучала в его устах, что я даже засомневался в реальности происходящего, тем более что выпитые двести грамм «берёзовой» уже вовсю шумели ветерком у меня в голове.

–Здравствуйте, – как мне казалось, коротко и по сути ответил я.

Мужик помолчал, потом вдруг проворно достал из заднего кармана засаленных штанов пачку Примы, вытряс сигаретку, сладостно пустил дым, засиявший в свете непотушенной бензиновой зажигалки.

–Ты Рыбаку должен – но сами разберетесь. Ты в Зону хочешь – но тут не Зона, а Приграничье. Чтобы попасть в Зону, нужно снарядится, иметь карты, связь и оружие. Деньги у тебя есть?

Я не стал ему врать и просто выложил пачку в тысячу долларов на стол – это были все заначенные мной с Москвы запасы.

Бульба на тонкую «котлету» даже не взглянул, лишь отмахнулся рукой – как я понял, этот жест означал «забери обратно».

–Рыбаку ты чем-то интересен, даже не знаю чем. Но раз не просил за тебя, но привел – тут не всё просто… Ты не в курсе мыслей Рыбака?

Я честно ответил –нет - но я уверен, что мне точно примыкать ни к кому не нужно. Я – сам по себе, одиночка. Да и вероятность прокола не так высока, когда отвечаешь только за себя.

Он подошёл к стеллажам тяжелой походкой давно не мытого, стареющего человека. Устало снял с полки по очереди СКС, М-16, А-2 и старый Калаш, называя при этом цены. Самым дешевым оказался СКС – десять тысяч долларов.

Я, не лукавя, ответил, что у меня всего лишь та «штука», которую он видел, рюкзак и голова на плечах.

Он ухмыльнулся беззлобно – но и явно безразлично – и протянул мне старое, сильно затертое курковое ружье шестнадцатого калибра с отпиленными примерно на треть стволами. Немного подумав, встал на коленки у дальнего стеллажа и вытащил измызганный вонючим моторным маслом, пылью и непонятно какой засохшей бурой массой целлофановый пакет с латунными гильзами внутри. Там же внутри виднелся пакет с пластиковыми пыжами, тронутой ржавчиной банкой пороха «Сокол» и тяжеленным куском невесть кем отлитого свинца.

Так моя последняя тысяча долларов деловито перекочевала в ящик его стола.

Я задал вопрос, который положил начало моей сталкерской карьере в Зоне:

–Работа есть?

–Есть, – как бы нехотя ответил Бульба, закуривая снова. В непроветриваемом помещении дым его горлодёра меня просто душил.

–Для того, чтобы работать, ты должен быть снаряжен. По законам Зоны ничто не может быть дано и сделано даром. Всё – только за деньги или ответную услугу. Таков Закон Зоны.

–Я подскажу тебе, как экипироваться приемлемо, при этом познакомиться с Зоной поближе. Уйти отсюда все равно никому не удавалось. Сами сталкеры не выпустят тебя – это место секретно, его нет на картах и если ты уйдешь от их умелого преследования, военные или менты охраняющие периметр, тебя замочат в любом случае. Вникни!

Выждав моё молчание, он продолжил.

–Я новичкам в кредит не даю. Это ружьё – одно из напоминаний мне об этом железном правиле. Его предыдущего владельца разорвал и съел Чернобыльский Кабан, ребята потом ружьё принесли. Это было почти шесть лет назад, с тех пор я даже калаши под пятёрку не беру – завались, как и М-16. Малоэффективное от мутантов оружие.

–Задача тебе для начала будет такая: три дня назад в Ближнюю Зону – это примерно на пять километров от Периметра – вышли двое сталкеров из нашего Бара. Их заданием было принести мне канистру воды из Голубой Лужи – Рыбак расскажет тебе про нее. Вот тебе ксерокопия карты этого района – там довольно свежие метки мест расположения аномалий и мест обитания опасных мутантов. Ты нравишься Рыбаку – старик тебе поможет. Эти ребята погибли – я получил сообщения с их PDA. Причина не указана – программа не знает её – значит что-то серьезное и новое. Для тебя это – шанс. Ребята были хорошо снаряжены и вооружены – и по закону Зоны все, что найдено тобой на мертвом сталкере – твоё. Принесешь еще и канистру с той водой – получишь десять тысяч долларов. Удачи!


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: