Его коллеги, облаченные в официальные мундиры, выступая против свободолюбивых стран, свою ненависть к нашему образу жизни прикрывали фиговыми листками защиты демократии, оглушительно били в барабаны, трубили в громогласные трубы так называемого «свободного мира». «Бизон» не нуждался в этой маскировке. Его слова никогда не расходились с делом. Он делал то, о чем говорил, говорил о том, что делал.

«Бизон» был одним из тех людей, которые подготовили законопроект, выпрашивающий у законодательных органов неисчислимые суммы денег и право на самую широкую и самую подлую тайную войну против Советского Союза и его друзей. У него была одна цель, одна задача - любыми, самыми коварными способами подрывать нашу мощь, ослаблять нас всюду, где только можно, чтобы обеспечить условия военного разгрома, нашей полной капитуляции перед мировым империализмом.

Все усилия «Бизона» и его тайной армии были направлены на то, чтобы, проникнув на советскую землю, наносить нам удары в самые жизненные места: взрывать мосты и плотины, поджигать заводы и фабрики, пускать под откос поезда, добывать секретные документы, распространять провокационные слухи и клеветать на честных людей.

«Бизон» имел в своем почти безотчетном ведении сотни тысяч долларов, фунтов, франков, марок, лир, пезо, его секретные донесения читались в банковских офисах в разведштабах. В силу «Бизона», в его планы верили все, кто ненавидел нашу страну, кто тайно и явно готовил войну против нас.

«Бизон», разумеется, не родился ни генералом, ни миллионером, ни начальником разведцентра «Юг». Начинал он свою деятельность с малого. Когда был помоложе, ему долгое время не везло. Пять лет носил он лейтенантские погоны, десять лет ходил в звании старшего лейтенанта. Но все эти годы затянувшейся служебной летаргии, как определил их сам Крапс, его не оставляла мысль быстро, одним рывком продвинуться по крутой служебной лестнице. Следующий чин после старшего лейтенанта его уже не прельщал: стоило столько лет ждать, терпеть, выслуживаться, чтобы получить капитанские погоны! Нет, он мечтал только о генеральских звездах. Капитан, майор, полковник - на всех этих промежуточных инстанциях надо задержаться как можно меньше. Скорее, скорее в генералы! Но как это сделать старшему лейтенанту, сыну небогатого фермера из неурожайных прерий, но обеспеченному деньгами, солидными связями и не обладающему выдающейся внешностью? Таланты? Да, по мнению Артура Крапса, у него их было более чем достаточно. Он обладал редчайшей памятью: прочитав страницу какой-либо книги, закрывал ее и, глядя в потолок, повторял всю, от первой до последней сроки, дословно. Побыв в какой-либо комнате несколько минут, фотографировал глазами все находящиеся в ней предметы. Ничего не упускал, даже названия духов, стоящих на туалетном столике. Никто во всем военном колледже, где Крапс был инструктором, не умел так ловко подделывать подписи своих товарищей. Никто лучше его не играл в бридж. На чемпионатах «неуязвимых брехунов», то есть людей, умеющих врать так, чтобы их нельзя было уличать, он часто бывал первым призером. Однако если бы не счастливый случай, то и поныне не быть ему генералом. Однажды за карточной игрой Артур Крапс встретился с вельможным полковником, командированным в военное училище, куда к тому времени перевели Крапса. Богатый, молодой, всю жизнь преуспеваюций полковник играл в бридж неважно, но азартно, не боясь рисковать крупными суммами. Артур Крапс, прихлебывая виски и рассказывая анекдоты, за один вечер обыграл высокого гостя. Обыграл так легко и весело, что тот даже не огорчился. Наоборот, в конце игры, когда в карманах не оставалось уже ни одной медяшки, полковник хлопнул по столу ладонью и засмеялся:

- Благодарю за науку, Крапс! Здорово это у вас получается. Обладая такими данным, вы до сих пор не генерал?

Артур Крапс, набивая чужими деньгами бумажник, сказал как бы шутя:

- Я передам вам свой секрет, а вы мне свой - как стать генералом. Хорошо?

- Идет! - подхватил полковник.

Этот шутливый разговор за картами, которому Артур Крапс в тот вечер не придал особого значения, имел большие последствия. В скором времени Крапс был вызван в столицу получил солидное назначение в тот самый отдел военного министерства, начальником которого был преуспевающий полковник, карточный знакомый Крапса, С тех пор и началось его бурное восхождение. Через три года Артур Крапс стал полковником, еще через два - получил генеральские звезды и высокую должность. Потом он женился на миллионерше…

Внешне «Бизон» ничем не напоминал благородного американского быка. Начальник разведцентра «Юг» был низкого роста, коротконогий, веснушчатый толстяк. Биллиардный кий, который он держал у ноги, был чуть ли не в два раза длиннее его. Жирные плечи обтягивала белая рубаха с засученными до локтей рукавами и толстая, ручной вязки фуфайка австралийской шерсти. Легкие эластичные помочи поддерживали узкие гладкосерые брюки. Если бы Джон Файн не знал «Бизона», он ни за что не сказал бы, что перед ним заправила тайных дел, Его можно было принять за корабельного повара, немца по национальности, а не за всемогущего генерала, чистокровного англосакса, предки которого прибыли в Америку на историческом корабле «Мэйфлауэр», доставившем из Англии первых переселенцев. Волосы Артура Крапса, мягкие, рыжеватые, с золотым отливом, чуть-чуть курчавились. Глаза маленькие. Веки почти без ресниц. Брови короткие, толстые, яркорыжие. «Бизон» обладал и голосом, совсем не похожим на грозный рев обитателя американских прерий. Тихий, намеренно приглушенный голос человека, страдающего одышкой.

- Хеллоу, Файн! - Шеф не без усилия поднял над головой короткую, тяжелую руку, приветливо улыбнулся: - Хорошо ли доехали? Как самочувствие?

Джон Файн отлично понимал, что приветливость шефа, его дружелюбная улыбка означали лишь то, что он был притворщиком, не больше. Маска простоты и непринужденности, маска «равного среди равных» редко сходит с лица таких изощренных актеров, каким был «Бизон».

- Хеллоу, шеф! - откликнулся Файн. - Благодарю. Доехал хорошо, а чувствую себя… чувствую, как вы понимаете и догадываетесь, чертовски плохо!

«Бизон» добродушно засмеялся и ударил кием по шару. Костяной шар покатился, мелькая черными цифрами, по зеленому сукну и, ударившись о другой шар, с треском влетел в лузу.

- Сыграем партию? - спросил шеф.

Файн ненавидел «русский биллиард», он устал, ему хотелось сидеть у камина, вытянув ноги к огню, и, закрыв глаза, наслаждаться египетской сигаретой. Но он благоразумно скрыл свои желания.

- С удовольствием, сэр! - поспешно сказал он.

Притворился и генерал Крапс. Появление цветущего Джона Файна в биллиардной не могло улучшить настроение «Бизона». Артур Крапс презирал этого сверхспортивного молодчика. Молодой разведчик своим видом как бы говорил Крапсу: «Вы, Крапс, упиваетесь властью, а я - своей буйной молодостью. Вы жуете свой диетический салат и лакаете простоквашу. Вас по ночам терзает бессонница. Ваша песенка спета, а я свою только начинаю».

Артур Крапс не любил Файна еще и потому, что тот почти не чувствовал своей зависимости от него, не нуждался в его покровительстве, так как имел более высокого покровителя в центральном разведштабе.

На зеленом биллиардном сукне не осталось шаров. Партию выиграл «Бизон». Он положил кий поперек стола и, дружески улыбаясь, сказал:

- Спасибо, Файн, за упорное сопротивление.

Файн в свою очередь приятно улыбнулся, склонил голову:

- Благодарю за блестящую атаку, сэр.

- Ну, поговорим о «Колумбусе», - сказал «Бизон», направляясь в угол биллиардной, где пылал камин.

Приступая к тому делу, которому была посвящена вся его жизнь, генерал преобразился. Маленькие тусклые глаза заблестели, на дряблых щеках появился румянец, и в голосе прозвучала откровенная барская властность.

Устроившись в кресле правой щекой к огню, дымя вонючей сигарой, «Бизон» сказал:

- Докладывайте!

- Мой доклад, сэр, на этот раз будет очень коротким. Нам до сих пор, к сожалению, не удалось выяснить, что случилось с «Колумбусом».