Глава ЧЕТВЕРТАЯ

В нашу последнюю ночь в домике Локи убедил меня спать снаружи. Он вынес матрас на мягкую траву, подальше от тумана водопада, и мы вместе смотрели, как солнце опускается за океан, как облака становятся золотыми, затем алыми, а затем превращаются из розового в серые. Звезды выходили медленно, сначала одна, потом десятки, потом сотни. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, почему они были настолько ярче в Альвхейме.

— Млечного Пути нет, — вдруг сказала я. — Небо, оно просто темное.

— Конечно, — прошептал Локи, — но смотри на океан.

По воде пробежал слабый отблеск, похожий на огни далекого города. Мне припомнилась поездка в Лос-Анджелес ночью, когда можно было увидеть огни города, мерцающие на фоне ночного неба, прежде чем сам город.

— Становится ярче? — спросила я.

Локи обвил свои руки вокруг моей талии, целуя в шею. А потом я услышала первые отдаленные звуки музыки, музыки, которая была мне знакома.

Я повернулся к Локи.

— Это Майлз Дэвис? — спросила я. — Это ты сделал? Как ты это сделал?

Он засмеялся, уткнувшись мне в грудь, и достал из-под подушки айфон.

— Магия, — прошептал он. — А теперь смотри на небо.

Я снова повернулась к чужим звездам, когда голубой отсвет разнесся по лесам Альвхейма. Небо определенно посветлело, странным золотистым сиянием. Это был почти лунный свет, но не совсем…

Огромный, кружащийся, золотой шар поднялся над темными водами альвхеймского моря. Он был почти в четыре раза больше земной Луны, и поверхность была испещрена пятнами алого, малинового и бордового цветов.

— Ого! — ахнула я, поднося руку к губам.

— Это газовый гигант, — сказал Локи. — Как Юпитер из Мидгарда, только чуть ближе. Ты видишь его только раз в четыре или пять дней.

— Это потрясающе, — прошептала я, наблюдая, как газовый гигант поднимается над океаном. Его золотое сияние тянулось через спокойные темные воды, простираясь почти до самого устья реки света.

— Да, это так, — прошептал Локи, наклоняясь, чтобы осыпать поцелуями нежный участок моей шеи. Его руки мягко скользнули по моей талии, поднимая рубашку. — Удивительно.

Я подняла руки, позволяя ему стянуть мягкую ткань рубашки через голову. Он бросил ее в траву и приблизил свое лицо к моей шее, глубоко дыша, он водил руками по моей груди, обхватывая грудь. Я прислонилась к нему спиной.

— Ты такая красивая, — прошептал он, и его губы коснулись моих прежде, чем я смогла возразить.

Я расслабилась в его объятиях, медленно открываясь ему, пока его губы танцевали над моими. Мои глаза закрылись, когда я проследила за изгибом его шеи, запуская пальцы в его волосы. Красивая. До Локи никто никогда не называл меня красивой.

Он оторвался от нашего поцелуя, и я вздохнула, прижавшись к его щеке. Его губы путешествовали вдоль линии моей челюсти и под ухом, целуя меня, дыша на меня, заставляя меня дрожать. Я повернулась в его объятиях и вздрогнула, встретившись взглядом с его ледяными голубыми глазами над высокими скулами и идеальными губами.

— Это ты такой красивый, — сказала я.

Он рассмеялся. В его голосе слышались резкие нотки.

— Моя внешность — сплошная ложь. Иллюзии. Преобразования. Вот кто я такой. Но ты…

Локи провел кончиками пальцев по моей переносице, носу, который я всегда ненавидела, а затем опустил руку, чтобы обхватить мою грудь. Грудь, которую я считала трогательно маленькой.

— Ты прекрасна, — прошептал он мне в шею.

Мои глаза защипало от слез. Я открыла рот, но все, что я могла сказать, исчезло, когда он прижался своими губами к моим. Он целовал меня медленно, нежно, и желание вспыхнуло в моем теле, как лесной пожар. Я хотела его сейчас, хотела Локи из Асов. Того, кто называл меня красивой. Я поерзала на матрасе, стягивая штаны и нижнее белье, прежде чем повернуться и оседлать его.

— Такая спешка, — прошептал он, проводя пальцами по моей шее. — Моя жена такая нетерпеливая.

— Ты действительно так на меня действуешь, — сказала я хриплым от возбуждения голосом.

— Ну, сегодня вечером, — сказал он, обхватив пальцами мои бедра и посадив меня к себе на колени, — давай не будем торопиться.

Я задрожала, когда почувствовала его кожу, его прохладную, мускулистую грудь, его сильные бедра подо мной. Мои ноги обвились вокруг его талии, и он притянул меня ближе. Дрожь удовольствия пробежала по моему телу. Мы оба ахнули, когда он вошел в меня.

— Медленно, — сказал он, его прохладные руки скользили по изгибу моих бедер.

— Насколько медленно?

— Как можно медленнее.

Наши губы встретились, и мир Альвхейма исчез, растворяясь, пока не остались только мы вдвоем, муж и жена, обменивающиеся дыханием, пока наши бедра двигались и танцевали друг против друга. Наши тела излучали сладостное тепло под горящими, чужими звездами, так медленно, как только могли, пока нам не стало нечем дышать, пока мы не задрожали, цеплялись друг за друга. Каждое движение высвобождало новую волну удовольствия.

Я пыталась сдержаться, остановиться на гребне оргазма, позволить наслаждению нарастать и нарастать. Но когда он выгнул спину, чтобы обхватить мою грудь, и его бедра прижались к моим, я больше не могла сдерживаться, и оргазм, который накапливался в течение часа, обрушился на меня. Все мое тело дрожало в его руках, каждый мускул напрягался, когда я снова и снова выкрикивала его имя. А потом он снова целовал меня, медленно, глубоко. Мое тело отвечало на каждое его движение, открываясь ему снова и снова в обжигающем оранжево-желтом свете, пока я не потеряла способность говорить и думать. Я была животным, оседлавшим волны удовольствия, поднимаясь и кончая снова и снова в его объятиях. Я стонала его имя, пока мой голос не выдохся.

Когда я стала настолько чувствительной, что удовольствие начало переходить в боль, я положила руки ему на грудь и покачала головой. Мы оторвались друг от друга, и я рухнула на матрас, уставившись в алые завихрения газового гиганта над нами.

— Вау, — прошептала я, мой голос охрип от криков удовольствия. — Ты действительно Бог.

Он засмеялся и улыбнулся мне, его лицо было открытым и расслабленным в тусклом золотистом свете.

— Нет, — прошептал он. — Я твой муж.

Его губы снова коснулись моих, и рука провела по изгибу моего живота к лону, касаясь меня мягко и нежно, пока мое тело не наполнилось жаром, и я задрожала под его рукой, не осознавая ничего, кроме него, его пальцев, его рта, его запаха.

— Я люблю тебя, — выдохнула я.

— Как и я люблю тебя, — ответил он. Его дыхание было мягким и теплым, а затем удовольствие снова затопило мое тело, и я больше ничего не могла сказать.

***

— Вот и они, — сказал Локи.

Мы лежали, свернувшись калачиком на матрасе, и смотрели, как наступает утро. Солнечный свет заливал океан, белые птицы летели через реку Света. Наш матрас и клубок одеял все еще были в тени, но свет пробирался через водопад. Он скоро дойдет до нас.

— О чем ты? — спросила я, протирая глаза.

— Вон там. — Он сел и указал вдоль скалы.

Я повернулась, проследив за его взглядом. Я могла видеть только узкий шлейф бледно-голубого дыма, поднимающийся из далекого леса.

— Это светлые эльфы? — спросила я, чувствуя, как холодный комок страха скручивается у меня в животе.

— Да, это они, — сказал он. — Они доберутся сюда к вечеру. А к тому времени нас уже тут не будет.

— А куда мы пойдем?

— В замок, — сказал он, улыбаясь. — Но если они хотят измотать себя, карабкаясь по этим скалам, что ж, мне бы не хотелось лишать их такой возможности. Мы просто оставим милую, дружескую записку на двери.

Я улыбнулась и потянулась, глядя на раскинувшийся под нами лес.

— Это действительно совершенно оправданно.

Солнечный свет достиг нас, и волосы Локи вспыхнули как пламя в утреннем свете.

— Они все равно найдут меня, конечно, — сказал он, и его глаза вспыхнули.

Я потянулась к его руке. Я подозревала, что именно сюда он сбежал, когда скрылся после смерти Бальдра. В «Эдде» говорилось, что он отправился в дом с окнами на все стороны, рядом с водопадом. Этот домик, казалось, соответствовал всем требованиям.

— Это сработает, — сказала я, надеясь, что в моем голосе прозвучит уверенность, которой я не чувствовала.

— Конечно, — сказал он, беря меня за руку.

Я вздрогнула. Это было не лучшее время, чтобы вспоминать о том, что мой муж — Бог лжи.

***

Мы подождали, пока не увидели поднимающийся от берега шлейф пыли — знак приближения светлых эльфов. Локи присвистнул себе под нос, стоя на крыльце со скрещенными руками. Его снаряжение сменилось, превратившись в боевую броню, и эту деталь я отметила с некоторой тревогой.

— Это целая компания, — пробормотал он. — Они послали за нами целую роту.

Я стояла рядом с ним, наблюдая за пылью, поднимающейся в густом свете позднего вечера.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Полагаю, нам пора идти.

Я повернулась, чтобы посмотреть на домик. Мы оставили записку на двери, как и предлагал Локи. «Ушли в замок» — гласила она с большим улыбающимся смайликом. Записка мягко хлопала на мягком ветру, дувшем с водопада. В мягком свете домик выглядел очень одиноким и уязвимым.

— Ты же не думаешь, что они… — мой голос дрогнул. Сожгут его дотла? Уничтожат его?

— Понятия не имею. И боюсь, что мы не в том положении, чтобы торговаться. Моя дорогая? — Локи предложил мне руку.

— Одну минуту, — сказала я.

Я не была готова уйти, не сейчас. Не с пустыми руками. Я медленно сошла с крыльца, опустив глаза на землю, ища что-то, что я могла бы держать и нести, что-то, что я могла бы вернуть в Чикаго, чтобы убедить себя, что эти последние три дня были не просто удивительным сном.

Вот. Я нагнулась и схватила гладкий серый камень размером с яйцо. Он прекрасно поместился в кармане моего черно-золотого платья, которое соответствовало его боевым доспехам.

Локи поднял бровь.

— Сувенир? — спросил он.

Я кивнула, не решаясь заговорить. Я боялась, что расплачусь. Он предложил мне руку, и я приняла ее. Мы вместе пошли к порталу. Мгновение спустя мы стояли под ясенем у подножия водопада. Я уставилась на отвесные скалы. Солнечные блики, отражавшиеся от стеклянных окон домика, были едва заметны на таком расстоянии. Выглядело как абсолютно невозможный подъем.