Однако мои предположения о возможности применения духами артиллерийских снарядов или миномётных мин с ядерной начинкой оказались слишком уж надуманными. Оголтелые американские империалисты конечно же помогают заклятым врагам апрельской революции и по совместительству непримиримым борцам с советскими солдатами тире освободителями, но не до такой же степени… Чтобы снабжать духов ядерными боезарядами сверхмалой мощности. Видать, явно недостаточно им того, что на вооружении у моджахедов появились химические боеприпасы с отсутствующей маркировкой страны-производителя!.. Из-за чего мы теперь вынуждены таскать на себе лишние килограмм-полтора веса противогазной сумки в сборе…

  Тем временем командир третьей группы заканчивал осмотр имущества солдата Агапеева и, в принципе, остался им доволен. На мой исключительно непредвзятый взгляд, у разведчика Володи почти весь походный инвентарь соответствовал моему полевому реквизиту. Только вот патронов у него было значительно меньше и легче. Да и вместо моего громоздкого ночного бинокля в футляре у солдата Агапеева имелась небольшая такая труба разведчика ТР-4. И тут мы ещё сравнялись с ним по таким вещам, как маскировочные сети. Однако, каждому спецназовцу – своя ноша ответственности!  

  Закончив проверку имущества рядового Агапеева, командир группы двинулся дальше. Через десять минут старший лейтенант Веселков завершил своё контрольно-проверочное мероприятие и ушёл к себе, чтобы в спокойной обстановке командирского кубрика подвести к логическому финалу свою личную подготовительную часть. А наша разведгруппа осталась во дворе без бдительного веселковского ока… Чем не преминули воспользоваться наши старшие товарищи по армейской службе. Дембеля ведь уже столько прослужили в войсках спецназа, что им теперь негоже таскать всякую всячину… Которую вместо них могут спокойненько транспортировать их молодые коллеги… То есть зелёные солдаты… То есть мы!

  В общем… Разведчику-автоматчику Агапееву прямо в руки упала сверху радиостанция Р-392… которая когда-то принадлежала командиру нашего отделения… А затем на тяжкую Вовкину долю пришлась ещё одна дополнительная нагрузка в виде мины МОН-50. На этом военные сюрпризы для него закончились. Ведь дембеля всё же имеют свою честную совесть… Правда, стариковскую, а потому периодически слабеющую… Слава Богу, что и наглости у них сегодня не проявилось… И меня не затронула данная форма мировой несправедливости. Ведь я был пулемётчиком с ПКМом… а значит, мне и своего груза достаточно-предостаточно.  

  Ближе к вечеру всей разведгруппе выдали сухой паёк. К вящей нашей радости это был горно-зимний эталон суточного питания №9. С аналогичным продуктом военного пищепрома мы уже сталкивались. Правда, в прошлом году нам выдали девятый сухпай с обозначением «горно-летний». И различие этих эталонов заключалось в том, что в «летнем» был консервированный суп из риса и с черносливом. Ну, или же с кусочками яблока. Отчего этот суп был похож на своеобразный компот. Тогда как здесь, то есть в «зимнем» варианте в качестве горячего первого блюда прилагался консервированный «Борщ особый». А ещё…

  -Оу! –обрадованно завопил Коля Малый. –Ну, наконец-то!.. Сальце!

  И в самом деле… Расчувствовавшийся украинец Микола не удержался и тут же вскрыл блестящую плоскую баночку. Внутри оказалось что-то белое, скрученное по спирали и к тому же проложенное тонкой бумагой. Малый мигом подцепил данный продукт своим ножом, и вверх потянулась полоска сала… Но мы недолго любовались этим «хохляцким чудом», как его любовно назвал сам Миколка…

  -Н-н-ма!-произнёс он, старательно работая челюстями и блаженно закатив глазки. –Смачно!

  Уничтожив свою первую баночку сала, «щирый хохол» тут же предложил всем желающим поменяться. За любимое своё «сальце» он был готов отдать хоть шоколадки, хоть сгущёнку, хоть сосисочный фарш. Единственным его условием являлось то, что вес обмениваемых продуктов должен был почти совпадать. То есть за стограммовую баночку сала предлагалось точно такое же количество сгущёнки или сосисочного фарша. А вот шоколадки…

  -Только две штуки за одно сало! – артачился Малый. –А то слишком жирно будет! Три шоколадки за одно сало… Некрасиво как-то получается!

  Точно такое же соблюдение весовых пропорций относилось и ко всему остальному. Но… После некоторых раздумий Малый всё же отказался от обмена столь лакомых продуктов, как тушёнка и «картофель особый», «борщ»…

  -Всё! –заявил он твёрдо и безоговорочно. –Больше меняться не буду. А то только сало и останется у меня. Хватит и того, что уже есть.

  Пока в нашей группе царил ажиотажный спрос на военное сало, мы с Володей уже успели разобраться во всём великолепии свежеполученного сухпайка. А чтобы убедиться в его вкусовых качествах, мы вскрыли по одной банке сгущёнки. Благо, что поблизости не оказалось ни командира группы, ни замка Серёги, ни других наших старших друзей-товарищей из дембельского состава… Ведь никто из них нашего самоуправства никак не потерпел бы. Ибо сухой паёк полагается есть только на боевом выходе и никак иначе… А тут получается так, что изголодавшиеся по сладкому молодые солдаты самым наглющим образом сожрали целых две банки сгущёнки…

  И всё же наше солдатское нахальство не имело границ, поскольку оно сейчас уже ничем и никем не ограничивалось. А потому мы с Володей в почти спокойной обстановке благополучно высосали всё сгущённое молоко из маленьких дырочек, сделанных резаком у самого ободка банки. Увы… Но эти сто двадцать пять грамм военной сгущёнки закончились очень быстро и так внезапно… Как будто их и не было! Однако ж… То есть несмотря на эту данность армейской скоротечности бытия, мы с Володей всё равно испытали тихую радость молодого солдатика… Когда ему удалось хоть на немного утолить свой постоянный голод… И при этом ему ничем и никак не досталось… Словом, все участки его тела не пострадали от внезапных ударов дембельского возмездия. Запоздало-бессмысленного и всё-таки жестокого!

  Уже в сумерках мы отправились на поиски нового куска маскировочной сети, который должен был лечь дополнительным грузом на мои плечи. Ведь это именно мне приказали взять на предстоящую завтра войну персональную маскировку. И естественно, ценные указания этим и ограничились. Где мне раздобыть эту масксеть и каким таким Макаром – всё это стало только лишь моей личной головной болью. То есть насущная проблема пулемётчика Зарипова более никого не волновала, кроме его самого… Ну, и боевого его напарника.  

  Вариантов благополучного разрешения данной проблемы имелось два: вырезать подходящий кусок из защитно-маскировочного ограждения жилища командира батальона или же оторвать часть масксети, которая скрывала от посторонних глаз внутреннее убранство солдатской полевой кухни. Имелся ещё один, то есть уже третий вариант. То есть защитный полог над курилкой нашей первой роты. Но это уже казалось натуральным кощунством!.. Чтобы самым наглым образом посягнуть на святая святых!.. Да и весьма небезопасное… Поскольку данная масксеть уже спасла не один десяток солдат, так и страждущих схорониться в афганской пустыне. И её оставшееся количество было таким ободранным и явно недостаточным…

  Ну, разумеется, мы выбрали солдатскую кухню! У комбата, конечно, масксеть будет поновей и покрепче… Но ведь там обитал сам майор Еремеев! А он был для нас личностью весьма уважаемой… А потому неприкосновенность его жилища перевесила сохранность ограждения солдатской кухни.

  Но мы с Вовкой не являлись бы солдатами второго периода службы с их бесконечным чувством голода… Если б не решили совместить полезное с приятным. Да и военное алиби должно всегда сопутствовать молодым разбойникам тире грабителям. Руководствуясь всеми этими положениями, один из нас прихватил с собой большую банку консервов, внутри которого находилось пока что неизвестное солдатское лакомство. Вернее, почти неизвестное… Поскольку там мог находиться либо «Борщ особый», либо «Картофель»… Тоже особый…

  -Ну-у… - прошептал солдат Агапеев, когда мы проскользнули под плотное полотнище масксети и оказались в тёмном закутке.