Это не похоже на те времена, когда я делился девушками с Флинтом, тогда мы были моложе и глупее, а девушки более сумасшедшими. Тогда было слишком много выпивки, чтобы мы заботились даже о том, где находимся и с кем были.

Я подхожу к краю кровати. Эта девушка словно сошла с неба, она похожа на ангела со своими светлыми волосами, а её стройная рука сжимает белые простыни. Она выгладит такой умиротворенной, какой я её ещё не видел с тех пор, как Мисси снова вошла в мою жизнь. Я хочу устроиться позади неё, обернуть руки вокруг неё и проверить, так же ли её волосы пахнут солнцем. Я думаю, что, наконец-то, смог бы заснуть, если бы она оказалась в кольце моих рук.

Флинт начинает двигаться, и Мисси бормочет что-то, ворочаясь и натягивая на себя одеяло. Когда я поднимаю взгляд на Флинта, он потирает глаза от сна, кидая на меня вопросительный взгляд, прежде чем повернуться, чтобы проверить Мисси.

По одному этому движению я вижу правду. У него есть чувства к ней. Нечто большее, чем братская привязанность. Я не знаю, почему я не видел этого раньше. Я делаю один шаг назад, затем ещё один, мой взгляд мечется между ними. Теперь я всё понимаю.

Я собираюсь уйти, чтобы вернуться в свою одинокую спальню и провести ещё одну беспокойную ночь, когда Флинт приподнимается на локте и манит меня к ним. Он садится и тихонько скользит по кровати.

– Давай, заходи, – шепчет он мне хриплым ото сна голосом.

Он в боксерах, что заставляет меня сомневаться в моих подозрениях, что они занимались сексом.

Я в отрицании качаю головой. Я не могу залезть в постель к Мисси после того, как с ней обращался.

– Ты остаешься тут, а я ухожу. Она не хочет меня. Она ясно дала это понять, выбрав тебя.

Флинт останавливает меня, положив руку на плечо, подталкивая меня к кровати, к теплу тела Мисси. Сейчас она свернулась на боку, рука откинута на хрустящие простыни. Я сглатываю комок, образовавшийся у меня в горле. Тонкая струйка пота бежит по лбу. Я отталкиваю руку Флинта и ухожу из комнаты. Оглядываясь назад через плечо, я вижу, как он сидит на краю кровати, упираясь локтями в колени и спрятав лицо в ладонях, его плечи опущены, выражая полное поражение.

Боль снова стучит в висках. Я возвращаюсь в свою комнату, потирая глаза. Я повторяю позу Флинта на моей кровати, сгорбив плечи и упершись головой в руку. Я хочу, чтобы Мисси была в моей постели. Не для секса. Не в этот раз. Я хочу, чтобы она доверяла мне и пришла, чтобы чувствовать себя в безопасности так же, как она это сделала с Флинтом. Хочу чувствовать, как её прохладные пальцы гладят меня по лбу, успокаивая боль. Желаю, чтобы изгибы её тела повторяли мои, и я засыпал, слушая тихий шелест её дыхания. Я ложусь, стягивая одеяла, и протягиваю рук к пустому пространству рядом со мной. Когда мы были детьми, я спал намного спокойнее, если Мисси была рядом со мной, и поэтому я понимаю, почему я чувствую, что она может быть моей гаванью и спасением. Я вглядываюсь в темноту, нуждаясь, чтобы она поглотила меня.

Мне слишком тепло, почти некомфортно. Жар, что пронизывает тело, будит меня. Я чувствую слабость и с трудом открываю глаза. Моя голова ватная, словно вчера я выпила слишком много вина. Что-то тяжелое прижимает меня к матрасу. Рука, горячая и массивная, перекинута через мою талию. Когда я сдвигаюсь и пытаюсь оттолкнуть её, она лишь плотнее сжимается вокруг меня и прижимает ближе, вдавливая в изгиб мужского тела, лежащего позади. Я замираю, когда член упирается мне в зад. Очень большой, утренний твердый стояк. И тогда я вспоминаю о Флинте.

Я пришла к нему вчера ночью в поисках компании. Я чувствовала себя одинокой и просто хотела недолго побыть с кем-нибудь рядом. Я не хотела засыпать, но ощущала себя в безопасности, которую не испытывала очень долгое время. Я расслабилась и наслаждалась чувством, как будто снова стала маленькой девочкой, прижавшейся к боку своего старшего брата. Я пытаюсь вывернуться, но Флинт опять тянет меня обратно к теплу своего тела, толкаясь толстым членом к моей расщелине. Я чувствую пульсацию глубоко в себе, жар разливается внутри меня, увлажняя плоть между ног. Моё тело и разум противоречат друг другу. Мой мозг прибегает к логике, говоря мне, что нужно уходить, но тело хочет раствориться во Флинте, всё отпустить и посмотреть, к чему это приведет.

Я должна выбраться из кровати и сделать это так, чтобы не разбудить Флинта. Я не хочу, чтобы он проснулся и почувствовал себя как Хадсон. Я не хочу, чтобы это произошло с Флинтом. Это не только было бы неудобно, но и я не хочу рисковать повторением эмоционального сумятицы последних нескольких дней. Флинт – единственный человек, с кем я ощущаю себя действительно в безопасности, и я не могу заставить и его тоже сердиться на меня. Я пытаюсь развернуться, но Флинт снова тянет меня к себе. Он подтягивает меня ближе, моё лицо зарывается ему в шею, моё тело идеально вписывается в его.

Я больше не сопротивляюсь притяжению и позволяю себе раствориться в нем. Я остаюсь там, где и была, позволяя себе наслаждаться ощущением безопасности. Я прижимаюсь ближе, скольжу между нами ногой, позволяя жару распространяться по нашим телам. Моя кожа потрескивает, искры летят между нами. Это ощущается так правильно. Как будто я достигла своего дома.

Чем дольше я остаюсь в руках Флинта, тем больше эмоций проносится сквозь меня, и с этими чувствами приходят слезы. Я не могу не думать о моей жизни, когда Флинта и Хадсона не было рядом, чтобы приглядывать за мной. Мне было всего шесть лет, когда нас разлучили, и меня кидали по разным домам и семьям. Иногда хорошим, иногда плохим, а иногда ужасным. Приемные семьи, не всегда проживали в лучших районах города, особенно для такого ребенка, как я, которой приходилось много двигаться. Я ходила в очень плохие школы, школы с металлическими детекторами и вооруженными офицерами у дверей, и я никогда не была уверена, защищали они нас от того, что было внутри школы или снаружи. Дорога домой была ещё хуже, без скудной защиты школьных охранников, дающей детям иллюзию безопасности. Улицы были грязными, группы детей постарше, прячущиеся по углам, запугивали тех ребят, кто проходил мимо, и солнечный свет отражался на кончиках игл, разбросанных в переулках.

Я быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы, готовые пролиться из моих глаз, когда думаю о том, что происходило после школы. Но соленые ручейки скользят по щекам, и я ничего не могу сделать, чтобы их сейчас остановить, потому что чувствую себя в безопасности, здесь, в объятьях Флинта. Как будто, находясь вне опасности, весь страх из прошлого хочет найти выход и вырваться наружу. Я не могу остановить рыдания, которые разрывают меня, и я знаю, что Флинт уже проснулся, потому что чуть сдвинулся и замер, прежде чем притянуть меня крепче к себе, обвив обеими руками, одной удерживая мою голову в мягком захвате. Я ослабляю свою защиту и прячу свои горькие слезы на его голой груди, на каждый мой болезненный всхлип Флинт гладит меня по спине. Он обнимает меня, просто позволяя мне плакать, облегчая мою боль своим присутствием.

– Всё хорошо, – мягко приговаривает он, – Отпусти всё, детка. Я здесь.

Один только звук его голоса и сладость его слов замедляют мои слёзы. Я осторожно отодвигаюсь и смотрю на Флинта, очень остро осознавая, насколько близко мы друг к другу прижаты.

– Прости, – шепчу я, чувствуя себя такой идиоткой за то, что обременяю его своим эмоциональным дерьмом. – Мне лучше уйти. Тебе всё это не нужно.

– Здесь не за что извиняться, Мисси, – мягко говорит он. – Тебе не нужно никуда уходить. Оставайся столько, сколько нужно.

Он проводит пальцами по моим щекам, вытирая влажные следы, задерживая свой взгляд на мне.

Я слегка чихаю и смущаюсь.

– Я должно быть ужасно выгляжу.

– Ты прекрасно выглядишь, – он оставляет легкий поцелуй у меня на лбу, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. – Ты всегда прекрасно выглядишь.