Поиск
* * *
Наташе Колесниковой
Кружево шарфика, белая ленточка,
Ласковых глаз полевая звезда…
Господи боже! Откуда ты, девочка?
Как ты сегодня попала сюда?
Так же нельзя… Это просто бессмысленно…
Крылья хрустят под чужим сапогом.
Тут убивают словами и числами,
Каждый палач и открыт, и знаком.
Здесь же стреляют! Здесь валят на пристани
Сразу все шестеро на одного…
Здесь невозможно по честному выстоять.
Здесь невозможно вообще — ни-че-го!
Больно… Я тоже срываюсь в истерику.
Спрячься, уйди, отдохни, подыши…
Чтоб на пути к осиянному берегу
Свято сберечь незабудку души.
Флейта не спорит с казацкою шашкою.
Вот твое облако — сядь и лети…
Выкраси жизнь освежающей краскою,
Всем рассказав, что приснилось в пути.
Девочка, милая, этой эпохою
Многое сломано. Что уж там мы…
В небе светлей. Ты подумай, а плохо ли
Петь, не боясь наступленья зимы?
Крылья расправь для полета.
Ну что же ты?!
Здесь не твоя ни война, ни вина…
Просто прими, что вон там, у подножия,
Высохла кровь, и теперь… Тишина…
* * *
Подними потолок. Просто нечем дышать,
Или стены раздвинь, я хочу потянуться…
В неоглядную ширь, в непролазную гать
На мгновенье уйти и совсем не вернуться.
Так ли надо спешить? Я же был в тех краях…
Там не пишут стихов, не страдают, не мыслят.
Я еще задержусь, но буквально на днях
Получил свой билет и бумаги на выезд.
Значит, снова плутать в черном небе без звезд,
Где прошедшая жизнь далека и условна…
Ах, как тихо вокруг! Желтый свечечный воск
Залепил бубенцы, и дорога безмолвна.
Ни дыханья, ни сна, ни пылинки в лицо…
Просто вечный покой. Даже скулы немеют…
Здесь прилежно живут и у мертвых певцов
Отбирают гитары для фондов музея.
Хоть бы стон, хоть бы храп, чей-то смех, или крик…
Но давненько огни потушили на башнях.
В облаках — то ли крест, то ль обугленный лик,
То совсем ничего… и становится страшно.
Если наша любовь все равно догорит
И останется здесь золотой и нетленной…
Над безверием тень, только где-то внутри
Сердца стук на Безмолвных
Скрижалях
Вселенной…
* * *
Ты помнишь этот страшный путь
Через горящий лох?
Как запах тленья резал грудь,
Мешая сделать вдох.
Там скалил зубы зверолов,
Дымились облака,
И смерть вылизывала кровь
С горячего клинка.
Ты понимал, что ты — один.
А за спиной лишь тень.
Над головою восходил
С плеча разящий день.
И обоюдоострый луч
С шипеньем резал плоть,
Спеша литую толщу туч
Наотмашь пропороть!
Чтоб хлынул дождь на эту грязь,
На этот смрад и боль.
В желудке колыхалась мразь
С названьем — алкоголь.
Я падал головой о стол,
Плюя в земную власть,
А пуля подавалась в ствол,
Потягиваясь всласть.
Скреблись граненые ножи
О реберную клеть,
И если это — наша жизнь,
То что ее жалеть?!
Восславим мертвую любовь!
Зажмем зубами крик!
Пусть наша алчущая кровь,
Упав, в единый миг
Прожжет слежавшийся гранит
Так, чтоб наверняка
Пробилось из-под тверди плит —
Подобие цветка!
* * *
Колокольный звон угас
Плавно так…
С древних фресок смотрит Спас
Жалобно.
В храмах пусто — волком вой.
Ветрено.
Бреют ангелов и в строй,
В рекруты.
В небе тучи да дожди —
Полосы.
Не дождешься, сколь ни жди,
Голоса.
В церкви ли навеселе
Каяться?
Пуля желтая в стволе
Мается…
Смерть все спишет, все простит
Важно ли?
Что за время на Руси
Страшное…
* * *
Позови меня, любимая. Позови…
Каким хочешь именем — я приду.
Где коней выгуливал Световит,
Где цветок поблекший спал во льду.
Твой слуга, любимая. Твой слуга,
Но не раб, любимая. Мне пора.
С небом обрученная луна-серьга
В твоем ушке светиться до утра.
Твой палач, любимая. Лишь палачь,
Но не муж… Ты видишь, как больно мне.
На кресте нахохлился черный грач.
Раки рвут утопленников на дне.
Твой укор, любимая. Приговор,
Очередь желающих — за топор!
В чьих слезах захлебывается душа?!
Вот и все, любимая. Все пришли…
Сяду у окошечка — я, как все.
То ли луч закатный скользит в пыли,
То ли кровь вдоль лезвия, по косе…
* * *
Ты говоришь — мы с Ним так похожи…
И даже внешне большое сходство.
Я вновь опускаюсь в прокрустово ложе,
Спеша исправить своё уродство
Его стандартом, Его сеченьем,
Его каноном… Стремясь подняться
К Его высотам, прикосновеньем
К герою мифов — плащом паяца.
Его движенья, Его привычки,
Его успехи в любви и быте.
Я заключаю себя в кавычки,
Как нереальность на этой нити,
На этой грани, на этом фоне
Я просто оттиск Его достоинств.
И обречённость самоироний,
Верней защиты духовных воинств.
Я буду вечно — Его сравненьем.
Он будет вечно — моею рамой.
Он будет первым, я — отраженьем.
Никто не скажет, что это драма…
Туманность истин — подобна бреду.
В чужом спектакле — немая ролька…
Я принимаю Его победу
Над всем, что есть во мне… Если только
Он не погасит твою улыбку
Своим сияньем высокой славы…
То я признаю себя — ошибкой.
И Он получит тебя.
По праву…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: