На основании постановления Галактической Ассамблеи N214-ЯЧ, принятой более пяти тысяч лет назад, но до сих пор имеющей юридическую силу, Колониальная комиссия ставит вопрос о сохранении биологического вида сознательно мыслящих обитателей Третьей от звезды Криндо-12 Планеты. Более того, мы считаем необходимым вывод наших войск с оккупированных территорий, а самой Планете – присвоение статуса Межгалактического заповедника. Существа, обладающие кардинальными отличиями эмоционального фона от всех иных известных нам сознательно мыслящих, заслуживают как минимум право на существование. Какими бы примитивными они не были в своём технологическом развитии…

Выступление Анеислифа вызвало громадный всплеск эмоций. Как он и предполагал, представитель Колонизационной партии выступил с категорическим протестом. Его речь переполняли фразы типа: "ничтожные твари", "недостойны существовать в одной галактике с паразирянами", "слабоумные невежества" и в таком же духе.

Но, несмотря на многочисленные возражения, предложения Главы колониальной комиссии (с перевесом всего в несколько голосов) были одобрены и приняты к исполнению.

Оставшимся в живых после сокрушительных атак паразирян людям было даровано право на существование…

Рыжков Александр Июнь, 2007 год

– С Новым Годом, сынок! – поздравила мать.

Часы показывали без пяти минут двенадцать.

Уперев дно бутылки в колено, Виктим расшатывал пробку. Лицо его было напряжено, лоб покрывала испарина. Проклятая пробка никак не хотела поддаваться. Ещё усилие. Ещё чуть-чуть. Ну же. Ну-у же… Ох уж эти вакуумные пробки! От напряжения на загоревшей руке вздулись сизые вены.

– Чпом! – пропела пробка и устремилась ввысь.

Из бутылки вырвалась нетерпеливая пена. Блестя на свету дневных ламп, она кривым фонтаном облила праздничный стол, бокалы гостей, штаны Виктима.

Часы показывали без минуты двенадцать.

– Друзья! – поднял над головой бокал Виктим. – Мы все собрались в моей скромной обители с тем, чтобы проводить в последний путь этот Год! Он принёс нам много радостей, веселья, приятных воспоминаний… За это мы благодарны ему. Пусть иногда нас постигали и разочарования. Не без них… Без плохого – сами знаете!

Раздался мелодичный бой настенных курантов.

– Один! – хором загалдели гости. – Два! Три!

– В общем, давайте выпьем за то, чтобы всё плохое, что было – осталось в прошлом! – продолжал хозяин.

– Четыре! Пять! Шесть! – в такт курантам соглашались с ним гости.

– А Новый Год принёс нам только счастье!

– Семь! Восемь! Девять!

– Пусть все наши желания осуществятся! Пусть всё у нас получится!

– Десять! Оди-инадцать! Две-ена-адца-ать!!! С Новым Годом!

– Ура-а-а! – подхватил Виктим. – С Новым трёхтысячным Годом!

На памяти у Виктима не было лучшего Нового Года. Гости были более чем веселы, доброжелательны, любезны. Шампанское било бесконечным гейзером. Даже захудалая квартирка казалась больше, объёмнее. Словно превратилась в двухэтажный домик у реки, о котором он так мечтал…

– Вик, – обратился один из гостей. Лицо его было более чем знакомо. – Твоё здоровье, дружище!

– Спасибо, – смутился Виктим, – И твоё.

– Нет! – осадил его гость. – Твоё здоровье! ТВОЁ! Ребят! – крикнул он, – давайте выпьем за здоровье Виктима! Нашего самого лучшего друга и гостеприимного хозяина!

– Ну, право, даже не знаю… – ещё больше смутился хозяин.

– ТВОЁ ЗДОРОВЬЕ, Виктим! – подхватили все.

Странно…

Лица гостей были до боли знакомы, но как не пытался Вик – ничего вспомнить о ком-то из них не мог…

– Выздоравливай, Виктим, сынок, выздоравливай… – умолял заплаканный голос матери.

– Спасибо, спасибо, дорогие гости. Спасибо.

– Уже уходите? – удивился Виктим.

– Да, дружище, нам пора… – с нескрываемой досадой сообщили гости.

– Неужели всем вместе?

– Да, увы…

– Ну, останьтесь, хоть кто-то… – не терял надежды Вик.

– К сожалению… – развёл плечами сержант.

– У него ещё совести хватает нас просить остаться, – прошипела желчным шёпотом капрал. Видимо, она не хотела, чтобы Виктим услышал, но слегка не рассчитала…

– Но что я сделал? – спросил ошарашенный Вик. – Разве я кого-то обидел?

– Нет, это не твоя вина, – успокоил сержант. – Просто так уж получилось…

– Как?

– Мы все ушли, а ты остался! – последнее слово капрал выдавила из себя со слезами…

Они ведь все из моего взвода… – вспомнил гостей старший сержант Крайм.

В конце тридцатого века со дня Рождества Христова, марсианские колонисты захотели отделиться от Земного правления. Разразилась межпланетная война, сделавшая калеками, лишившая родных, отнявшая жизни миллиардов людей. Солдаты с обеих сторон гибли в кровопролитных боях десятками тысяч, в то время как их руководство отсиживалось в безопасных бункерах…

Лишь к началу 2999 года правительство Земли пошло на компромисс. Марсу была дарована автономия.

К уцелевшей после взрыва фотонной гранаты части туловища были присоединены трубки жизнеобеспечения. Рядом стояла заплаканная мать и всё твердила:

– С Новым Годом, сынок. Выздоравливай, выздоравливай мой Крайм Виктим…

Рыжков Александр Июнь, 2007 год

– Я тебе нравлюсь? – Мари ослабила завязки, высвободив округлый верх сочной груди.

– Ты прекрасна… – вожделенно вздохнул Крис.

– На кого я похожа? – прижавшись к нему, шептала девушка.

– На богиню. На богиню! НА БОГИНЮ! – всё больше обжигаясь её дыханием, твердил мужчина.

– Ты хочешь пойти со мной?

– Да, да, да!

– И тебе не страшно?

– Нет.

– Совсем не страшно?

– Нет…

– Совсем-совсем?

– Страшно… – плавясь в страстных объятьях, признался Крис. – Страшно, что всё это может быть сном. Что это неправда. Что это обман, фикция, мираж, вызванные уставшим от постоянных обид и унижений, промахов и предательств мозгом…

– Можешь не бояться – всё это правда. Ты стоишь в тёмном переулке: ласкаемый из мрака появившейся богиней… Разве тебе не странно?

– Если всё правда, то мне странно от того, что ты здесь. Я не заслуживаю… Я не достоин… Такое богоподобное совершенство как ты и такое порочное ничтожество как я…

– Даже у Красавицы было своё Чудовище…

– О, госпожа! Я молю сделать меня своим рабом, своим ничто, своим недостойным. Я готов служить тебе, повиноваться, целовать твои прекрасные стопы..

– Пошли, – Мари взяла ладонь Криса и повела за собой.

Потупив взгляд, он плёлся за своей новой хозяйкой как послушный пёс.

Тёмные улицы. Полуосвещённые ворота. Сад, усеянный лозами винограда, цветами, фигурными фонтанами. Роскошный особняк. Спальня…

Громадная спальня с зеркальным потолком…

– Раздевайся! – скомандовала госпожа уставившемуся на потолок рабу.

Крис послушно стянул с себя одежду. Происходящее казалось ему до кошмара нелепым. Невозможным. Что-то всё никак не могло состыковаться воедино. Но что? Этого не хватало… И дело не в чувствах, испытываемых им в тот момент. Нет! Чего-то не хватало физически. Пустота. Словно вывернули это что-то наизнанку, потеряв саму сущность…

– Ляг! – указала на кровать Мари.

Холодок страха электрическими разрядами прошёлся по всем внутренностям Криса. Было нечто властвующее в этом приказании, но в то же время в нём не было ничего. Ничего. Ничего! НИЧЕГО!!!

Но это НИЧЕГО безжалостно подавлялось, глушилось, топилось во взбесившихся штормовых волнах изнывающего физического желания Криса… Не обронив ни слова, он лёг, закрыл глаза и ощутил тепло возбуждённого женского тела…