– Чё, повылазило, да?!

– Ну, извини…

– Ты ч-чего?! – взвёл биту мужчина.

– Джон, какого чёрта? – высунулась из машины Лана.

Пальцы сами разжались. С металлическим звоном бита стукнулась об асфальт.

– Лана? – только и смог выдавить оцепеневший Джон, её бывший парень, и тут же начал задыхаться от приступа астмы. Трясущейся рукой он достал ингалятор и сделал несколько глубоких вдохов. Отпустило.

– Руки на капот! Ноги на ширине плеч! – драл горло полицейский. Виктор выполнил приказ.

Виктор лишился водительских прав на три года и трёх тысяч долларов – на ремонт своей и джоновой машины. Но зато он приобрёл нечто гораздо большее… Спустя полгода, Лана стала его женой. В крепком, полном любви браке они прожили до глубокой старости. Воспитав двух сыновей.

Профессор стоит напротив громоздкого "Аппарата Общения". На заднем фоне робот-охранник.

– Сегодня великий день! Я должен запечатлеть его для потомков. Нажатием этой кнопки произойдёт историческое послание в прошлое!

Громкий стук в дверь. Профессор вздрогнул. Приглушённый дверью голос требовал немедленно открыть и прекратить эксперимент. В противном случае будут посланы штурмовики.

– Защищай, – крикнул профессор и вцепился в "Аппарат Общения", поволок за пределы досягаемости объектива.

Пробив стену, в лабораторию ворвался робот-штурмовик. Охранник открыл шквальный огонь. Звон прошивающих титановую броню патронов. Взрыв. Штурмовик дымящейся грудой металла повалился на пол. Одновременно в двух разных местах пробили стену новые роботы. Беспрерывные очереди многоствольных пулемётов. Взрывающиеся мониторы, посыпавшаяся штукатурка, разлетающиеся вдребезги колбы, приборы. Под напором пуль срывается верхняя часть робота-охранника. Густой дым обволакивает лабораторию.

– В результате задержания преступника, – не дав присутствующим переварить увиденное, прокурор Джек Рокк продолжил, – "Аппарат Общения" был уничтожен. Но и видеосъёмки достаточно, чтобы обвинения набрали юридическую силу.

– Спасибо, Джек, – сказал главный судья Щипцов Сергей Андреевич, – обвинения ясны. Что скажет подсудимый в своё оправдание?

– А что мне сказать? Да, я признаю свою вину. Да, я использовал деньги международного общества развития науки и техники. Многие результаты которых, между прочим, я предоставлял общественности…

– Протестую! – взвыло обвинение.

– Отклоняю! – отреагировал судья. – Продолжайте, профессор.

– Спасибо, ваша честь, но это мне уже не поможет… Попытка изменить время, – он понизил голос, – попытка воскресить родителей… Я виноват перед всем Миром, но моя совесть чиста… – Владимир Робертович закрыл лицо руками…

– Если это всё, то суд удаляется до объявления приговора.

За нарушение научного договора международного масштаба, оказание сопротивления при аресте и попытку изменить прошлое, способную повлечь за собой трагические последствия, доктор химических наук, профессор Часов Владимир Робертович был приговорён к пожизненному лишению свободы. Судья Щипцов Сергей Андреевич с трудом произносил приговор, так как искренне сочувствовал подсудимому. Он прекрасно знал что такое мечтать вернуть исчезнувшего из жизни человека. Семь лет назад умерла его жена от передозировки наркотиков…

Навстречу скоплению народа и односторонней пробке медленно ехал туристический автобус. Среди пассажиров были Роберт и Светлана Часовы.

– Эти аварии! Всегда портится настроение… – сказал Роберт.

– Задёрнуть штору? – спросила жена.

– Да, пожалуй. Не хочу портить впечатление от поездки.

Светлана задёрнула занавеску.

– Я очень по Вовочке соскучилась.

– Я тоже, Светик, скоро мы его увидим.

– Интересно, он соскучился так же как и мы?

– Не знаю, не знаю… Ему у твоих родителей так нравится… – Роберт задумчиво помолчал, потом продолжил. – Я всё думаю, кем он станет?

– Может, учёным? Как ты?

– Не смеши, Светик, Вовку в учёные?

– А почему нет? Он очень талантливый. Сомневаешься в собственном сыне?

– Вот именно, что не сомневаюсь, Светочка, не сомневаюсь и даже знаю, что он особенный. Ты видела как рисует?

– Очень красиво…

– Вот поэтому я не хочу, чтобы учёным. У него талант художника, очень яркий. Его нужно развить.

– В художественную школу?

– Скорей всего, Светочка, скорей всего…

Роберт закрыл глаза. До дома оставалось семь часов пути.

Профессор Часов успел передать Лане послание…

В его первичном варианте жизни, Джон, водитель красного Опеля, проезжая мост, испытает острый приступ астмы и не справится с управлением. Машину выкинет на встречную полосу. Как раз тогда, когда будет ехать автобус с родителями Владимира в салоне. Пробив защитную стенку моста, автобус сорвётся в море.

Спасательный катер прибудет слишком поздно…

Рыжков Александр Март – Октябрь, 2007 год

Занятия кончились ровно в три. С выключением голопроектора растворилась в воздухе объёмная доска. Учитель пожелал всем приятных каникул и вошёл в режим подзарядки. Коридоры наполнились школьниками. У главного выхода образовалась толчея. Все спешили поскорей насладиться предстоящей неделей каникул.

Родители Бори припарковали автофлаер на третьем этаже стоянки. До него идти: минут десять пешком или две на самокате. К самокатам Боря доверия никогда не питал. Левитационная подножка и руль на тонкой палке. Того и гляди, развалится. А пешком: и полезней, и приятней, и безопасней.

– Борька, поехали завтра на турбо-каток! – это Светка из параллельного приглашала. – Мы с ребятами собираемся!

– Не могу завтра, Светка. Мы с родителями – в "Лунопарк".

– Жаль, – вздохнула собеседница и куда-то исчезла.

– Боря, пошли завтра в игровой? – откуда ни возьмись, дорогу заслонил Серёга, одноклассник.

– Не, Серый, не могу, – притворно-виновато оправдывался Боря, – ты же знаешь, завтра в "Лунопарк"…

– Везёт же некоторым! – завидовал друг. – Вот бы и меня родители в "Лунопарк" хоть раз сводили…

Борька промолчал.

По дороге к автофлаеру, к нему ещё несколько раз приставали друзья с предложениями где-нибудь погулять именно завтра. Он разводил плечами и сообщал, что едет в "Лунопарк". Мог бы и не утруждаться. Все и так прекрасно знали. Зря он Серому позавчера рассказал…

Бесшумно разъехались дверцы, и Боря запрыгнул в салон. Мама попыталась расцеловать его, но безуспешно. Окна не стояли в режиме затемнения – знакомые могли увидеть. Не увернись Борька от поцелуев, все бы его потом дразнили "маменькиным сыночком" или ещё кем похуже.

Автофлаер сорвался с места и полетел к дому.

Боря поужинал в кругу семьи. Потом зашёл в гости к Серому. Сыграл несколько раундов в "Орбитальные войны". Как и всегда, разгромил бедного Серёгу всухую и, с чувством выполненного долга, пошёл домой. Раньше обычного лёг в кровать. Ведь если он сейчас заснёт, то проснётся уже завтра. А завтра – в "Лунопарк"!

– Вставай, Борька, уже восьмой час.

– Ма, я не хочу сегодня в школу, – накрылся одеялом парень.

– Так что, нам сдать билеты?

– Не хочу… Билеты? Ах, мы же сегодня!..

– Иди, умывайся. Отец давно во флаере ждёт.

Боря вскочил как раненный. Не успела мать накраситься, как он уже стоял у выхода и подгонял:

– Скорей, скорей, времени нет!

– Шестой класс только, а матерью командовать пытается…

Отец выставил автоматический режим и выбрал на голографической карте Западный космопорт. Обычно он сам водил автофлаер, но на это не оставалось времени. Утром перегружены воздушные дороги. Без супербыстрой реакции автомата можно часами стоять в пробках, если повезёт не попасть в аварию, разумеется.