Никогда не устану любоваться окружающей природой. Почти не останавливаясь, но и не слишком торопясь, я успевала перехватить где листик, где ягодку, а где и крупного древесного таракана. Грусть и щемящая тоска, со вчерашнего дня поселившаяся в сердце, отступила, и я снова чувствовала себя свободной, как и все вокруг. Хорошо здесь, высоко в кронах! Мир, я люблю тебя!

Резко затормозив, я покрепче ухватилась за ветку и настороженно посмотрела на паукообразную обезьяну, сидящую на соседнем дереве. Та, в свою очередь, тоже не обделяла меня своим вниманием, скорее всего, не слишком довольная, что я чуть не прервала ее уединение. Ну мне-то не трудно сменить маршрут, лишь бы она не напала. Медленно, стараясь не делать резких движений, я подалась назад. Недовольно фыркнув, обезьяна поудобнее устроилась в гнезде, наподобие тех, которые строила я, когда ночевала в джунглях. Поняв, что на меня не собираются нападать, я успокоилась и, еще отступив, с любопытством посмотрела на древесного хищника. И только сейчас заметила два небольших живых комочка, вцепившихся в пышную гриву матери, которая, в свою очередь, с тихим ворчанием придерживала детенышей средними руками. Прямо семейная идиллия.

Больше ничего особенно опасного на пути не встретилось, и через пару часов, посчитав, что обогнала караван достаточно, я приступила к наполнению корзин. Сначала набрала фруктов, потом промежутки между ними заполнила ягодами и костянками. Закупорив плотно набитые корзины, села перекусить, не преминув поохотиться на многочисленную мелкую живность крон.

Шло время, а плоты на реке все не появлялись, и я забеспокоилась. Может с ними что-то случилось? Или, мало ли, они каким-то образом умудрились меня обогнать? Перетащив корзины поближе, устроилась на дереве, чья крона нависала над речным потоком и, чтобы не терять зря времени, приступила к ловле ящериц. Добычу привязала волосяной леской к крышке одной из корзин и задумалась, периодически поглядывая на реку.

Наконец показался караван и, облегченно вздохнув, я перебралась на верхушку самой длинной из не слишком высоко нависающих над водой веток. Под моим с корзинами весом, на всякий случай несколько уменьшенным с помощью флиграва, побег погнулся, в результате чего я оказалась всего в трех метрах над водой. Висеть вниз головой, с двумя корзинами в руках и держась за ветку только ногами, оказалось не слишком удобно, причем большей частью именно из-за корзин, но лазить туда-сюда вряд ли лучше, поэтому я решила дождаться плавсредства ученых так, пообещав себе в следующий раз не спешить.

Мимо меня медленно проплывали плоты, пассажиры которых не упускали возможности посмотреть на бесплатное представление, некоторые даже зазывали к себе. Наконец показалось знакомое плавсредство и… проплыло мимо на расстоянии добрых тридцати метров, прямо по центру реки. Не заметили они меня, что ли? Как вообще можно не заметить, я тут как флаг вишу, всеобщее внимание привлекаю! От возмущения я потеряла дар речи.

— Эй, девушка, давай ко мне, — предложил Ясон, отклонив свой плот от прямого курса и приближающийся так, чтобы оказаться прямо подо мной. Недолго думая я воспользовалась приглашением, передав корзины золотоволосому, после чего соскочила сама.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Не за что. У меня золотое сердце, — отмахнулся Ясон и я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Все-таки такие хвалебные оды самому себе, в устах любого мужчины звучат, как минимум, забавно.

— Угощайтесь, — открыла одну из корзин.

Кивнув, меднокожая женщина достала несколько фруктов.

— Я Аня, — она выжидательно посмотрела на меня. После того, как я представилась, продолжила. — Пообедаешь с нами?

— Угу, — сразу же согласилась я. — Не знаете, что с ними? — кивнула в сторону плота ученых.

— Я их крики сегодня слышала. Ссорились, на всю реку орали, — заулыбалась Аня, быстро накрывая на стол. У меня аж слюнки потекли, несмотря на то, что совсем недавно поела. Обед состоял из рыбы, запеченной с папоротниковыми клубнями и зеленью. А к чаю из ароматных трав предложили фруктовую пастилу и полупрозрачные розоватые кристаллы в бамбуковой баночке. Увидев, с каким удовольствием Ясон с женой ими лакомятся, я решилась попробовать, разумеется, сначала проанализировав на ядовитость. Сахар! С небольшим привкусом «пьяных фруктов», как люди назвали упавшие с деревьев подбродившие перезрелые плоды, навроде тех, которые я встретила на второй день жизни в этом мире.

— Очень вкусно, — одобрила я успехи пары.

— У меня золотая жена, — похвастался Ясон. — И руки у нее золотые!

Я кивнула, но «золотой мальчик» продолжал расписывать какое у него все «золотое». Вскоре я перестала его слушать. Понятно теперь, откуда у него такое прозвище. Потом попыталась перевести разговор на ученых, но из рассуждений золотоволосого вынесла совсем немного информации. Ясно одно: они опять пытались решить, кто возьмет управление. И, скорее всего, опять не пришли к согласию.

— А как тебе Дет? — попыталась разузнать о потенциальном лидере я.

— Дедок — ничего мужчина. Не золотой, но неплохой. Паук. Всегда поймает в свои сети то, что хочет поймать. Будет вашим, — категорично добавил Ясон.

— То есть без вариантов? — с сомнением потянула я.

— Если змею не потревожит, всего добьется, — уверенно кивнул золотоволосый, чем усилил мое недоумение.

— Какую змею?

— Посвященную, — снисходительно пояснил Ясон. Выходит, «змеей» кличут одного из ученых. Но кого?

— А по имени можно?

— Это Игорь, — улыбнулась Аня, и я чуть не рассмеялась. Как добытчик Ясон, может, и великолепен, но рассуждать не умеет. На мой взгляд, для Дета гораздо большую угрозу представляют Росс с Севой. А уж змеей математика называть — вообще глупость! Даже обидно за него.

Наконец, золотоволосый успокоился и, пообещав скоро пересадить меня к ученым, перелез на другую сторону постройки, где располагались гребли.

— Ну дает, Игорь и вдруг змея, — тихо пробурчала я себе под нос, но меня услышали.

— Ясон считает, что змея очень умная и за счет ума победит любого врага, кроме дракона, — вполголоса пояснила Аня. — Ясончик вообще больше всего змеями и драконами восхищается. Так что это — похвала. И, знаешь, я понимаю, что с первого взгляда мой муж может показаться не слишком умным. Но не стоит его недооценивать. Поверь, он знает, что говорит.

Я понимающе кивнула, но не поверила. Для любой влюбленной женщины ее мужчина самый умный. Но со стороны виднее.

Вскоре мы достаточно приблизились, чтобы стало возможно передать корзины Севе, не уронив их в воду. Еще раз поблагодарив Ясона за помощь, а Аню — за вкусное угощение, я перебралась сама. Ссора уже стихла, но люди еще не успокоились. Нет, все-таки однозначно: Росс, и, особенно, Сева гораздо опасней. А на одном из берегов наш караван провожал заинтересованным взглядом очередной тролль.

— Люди! Впереди люди! — новость быстро охватила весь караван, и теперь мы, взволнованные предстоящей встречей, пытались разглядеть селение ниже по течению. Пока ничего такого не наблюдалось, скорее всего, потому что за эти дни наш караван растянулся на несколько километров, а наш плот плыл ближе к его концу. Встречу в том или ином виде ожидали уже достаточно давно, предполагая, что вместе с теми, кто превратился в троллей, поселили и нормальных людей. Вокруг места, времени и прочих атрибутов «первого контакта» ходили жаркие споры, и даже заключались пари.

— А я говорил, что они выжили! — радостно воскликнул Сева, продолжая старый разговор.

— Вопрос не в том, выжили или нет, а в том, насколько при этом остались разумными существами, — воодушевленно возразил химик.

— Думаешь, морально опустились? Спорим, что они потеряли человеческое лицо сильнее, чем мы? — тут же предложил пари Маркус.

— Я не о «человеческом лице» говорю, а о разуме, — снисходительно пояснил Илья, и я чуть не рассмеялась, как и каждый раз, когда низкорослый химик одарял остальных взглядом умудренного опытом учителя.