Вскоре показались первые признаки цивилизации в виде небольшой запруды и вырытых в склоне ступенек, а также настила из веток для более удобного доступа к воде. Сердце сжалось от радости, что я все-таки нашла людей… и страха, что они где-то рядом. Ощущения чужого присутствия не замедлили оправдаться, материализовавшись в виде бородатого блондина с двумя ведрами, который ростом превышал меня на целую голову. Увидев меня, он махнул рукой куда-то в сторону зарослей кустов и почти сразу к нему присоединился рыжий мужчина с вилами. Тоже, кстати почти на голову выше меня.

— Привет, а где вещички? — почему-то меня насторожил как тон, так и сам смысл вопроса. В голову незамедлительно пришла идея, как скрыть правду, которой я незамедлительно воспользовалась.

— В болоте утонули, — тяжело вздохнув, ответила я. Люди переглянулись, и блондин разочарованно сплюнул в сторону.

— В общем так, сука. Сейчас ты или сдаешь свои жалкие шмотки в общак и идешь вкалывать или проваливаешь отсюда и дохнешь в лесу под кустом как шавка.

Ничего себе нашла людей. Лучше бы не находила. Сердце забилось как бешеное, а колени непроизвольно слегка согнулись, приготовившись к быстрому старту в случае необходимости. Даже боль в поврежденной ноге немного отступила.

— Я уже ухожу, — тихо, чуть не плача сказала я. Мужчины опять переглянулись, после чего рыжий махнул рукой.

— Да пусть проваливает, вещей все равно ни шиша нету, — потом добавил, обращаясь ко мне. — А ты мотай давай отсюда по быстрому, поняла? По быстрому, я сказал! — повысив голос он направился в мою сторону и я припустила во весь опор, до крови закусив губу от боли в поврежденной ноге. Отбежав на приличное расстояние, села, а точнее почти упала в заросли кустов и прислушалась. Погони не слышно. Видимо, они посчитали, что добыча слишком мала, чтобы ради нее тратить силы. А если бы они знали, что мои четыре (ну три, поскольку кокон-флиграв внутри меня) стоят тридцати трех счастливых, а еще и как будто по максимальному количеству набранных… Меня затрясло. От полученной нагрузки колено опухло и нога почти не подчинялась, превратившись в мертвый болезненный груз. Надо решать, что делать. Хотя чего решать? Найти укромное место и переждать, пока ко мне не вернется подвижность. Если вернется. С трудом встав, я медленно похромала дальше вверх по течению, тем более что убегала как раз в эту сторону. Хотелось уйти как можно дальше от той группы людей. Пару раз я делала привалы, чтобы отдохнуть и подкрепиться: один раз у поросшего мхом поваленного дерева с отслаивающейся корой и трухлявой древесиной, другой – у зарослей папоротника. Укрытия, которое я бы посчитала надежным, все не попадалось. Уже подумывая сильно снизить свои требования и прикорнуть у ближайшего дерева, я не заметила, что за мной следят и, шарахнувшись от прозвучавшего голоса, рухнула на землю, но тут же вскочила обратно (точнее с трудом поднялась, опираясь на костыль и сильно подволакивая правую ногу).

— Привет, — мужчина шагнул ко мне, но я снова шарахнулась, и он отступил, успокаивающе показывая пустые руки. — Ты ранена? Давай помогу добраться до лагеря, а то в лесу и пропасть недолго, — он вновь шагнул ко мне. Я не стала отступать, с тоской подумав, что в нынешнем состоянии убежать не получится, а демонстрировать возможности флиграва не хочется, тем более, что я у меня нет уверенности, что получится именно так, как я хочу. И что вообще что-нибудь получится.

— Спасибо, — кивнула я мужчине. Тоже мне доброхот нашелся. Да без него я бы чувствовала себя в гораздо большей безопасности.

— Меня зовут Дмитрием, — представился он, взяв меня под руку. — А тебя? — я неопределенно пожала плечами. Говорить свое имя не хотелось. Дальше все происходило как во сне. Как в кошмаре. Я поскользнулась на влажном склоне и покатилась в ручей, Дмитрий, пытаясь меня удержать, сам не устоял на ногах и упал сверху. В нос ударил странный легкий запах, от которого закружилась голова, и вокруг стало очень светло. Я увидела над собой расширяющиеся зрачки мужчины.

— Что… Я… — он не успел договорить. Я с удивлением взирала на то, как непокорное тело с рычанием притягивает к себе Дмитрия. Потом сознание почти полностью покинуло меня и о том, что случилось между нами, у меня остались очень смутные, отрывчатые воспоминания. Что было дальше? Вроде бы он привел меня куда-то, и мы уединились в палатке. Пробуждение оказалось продолжением кошмара. Сладкий запах пищи вкупе в голодом во сне вылился… в кровавое пиршество наяву. Очнувшись, я обнаружила, что с урчанием жадно вгрызаюсь в руку спящего (ага и почему-то не дышащего) мужчину. С трудом взяв тело под контроль разума, в чем немало помог ужас от происходящего, я заставила себя убрать судорожно сжатые на шее Дмитрия пальцы. От запаха крови скрутило живот, что самое страшное — от голода. Слизнув густую солоноватую жидкость, я поняла, что вот-вот продолжу «кушать». Из последних сил удерживая себя под контролем, беспомощно огляделась и, увидев совсем рядом миску с уже знакомыми подбродившими фруктами, жадно набросилась на них. Утолив дикий неуправляемый голод, я, как в бреду, провалилась обратно в сон.

Я открыла глаза и долго лежала, глядя в матерчатый потолок палатки и не решаясь оглядеться. Очень хотелось, чтобы все произошедшее оказалось продуктом моей больной фантазии. Наконец решившись, я до боли закусила губу и заставила себя повернуть голову. Трупа не было. На всякий случай я посмотрела и в другую сторону и, убедившись, что мертвеца не наблюдается, бодро седа. Настроение резко исправилось: возможно, все же это только сон. По крайней мере, частично. Потянувшись и порадовавшись, что нога почти не болит, я вылезла из палатки. У горящего костра ели Дмитрий и незнакомая мне пара. Увидев меня, Дмитрий вскочил и, затянув меня обратно в палатку, достал футболку с длинными рукавами. Оглядел ее с двух сторон, приложил ко мне и, убедившись, что она доходит мне почти до колена, вручил мне. Судя по тому, что сам он был одет в такую же, мне она длинна в основном потому, что он почти на две головы выше меня. Я судорожно сжала ткань, не отрывая взгляда от багровых синяков на его шее и обширной повязки на левом плече. Все-таки не сон. К горлу поднялся противный ком, и я нервно сглотнула.

— Одевайся и присоединяйся к завтраку, — шепнул он, ободряюще сжав плечо здоровой рукой, после чего ушел к остальным. Что я натворила? Как так можно! Я ненавидела себя. Это неправильно! Я не могла, просто не могла так себя вести! Почему-то сразу вспомнились все странности моего поведения в этом мире. Раньше я и мух не ела. Поняв наконец, что происходит, я похолодела от ужаса. Из меня сделали монстра! Еще бы после этого мой вид не был обречен на вымирание, если в нем и остальные такие же озабоченные людоеды. Я рухнула на подушку, кусая ее, чтобы заглушить рыдания. Почему именно мне так «повезло»?! Я оплакивала судьбу и проклинала керелей, постепенно отдавая свое горе бездушному предмету. Потом долго лежала, неподвижно глядя в пустоту. Жить не хотелось. Хотя нет, очень даже хотелось. Постепенно отчаянье уходило, и его место занимала тихая ненависть. Ну что ж они хотели получить из меня монстра, они его и получат. Получат адскую тварь в лучшем виде! Вытерев слезы и быстро одевшись, я вылезла наружу.

— Доброе утро, — я постаралась, чтобы кипевшая ярость не превратила улыбку в оскал.

— Доброе, — мне передали тарелку с кашей. Какими добрыми прикидываются. Наследнички чертовы, гуманисты проклятые.

— Кстати, мы тут такой вопрос обсуждаем, — как бы ненароком сказал Дмитрий. — Где твои вещи? — я украдкой проверила и, убедившись, что все со мной, мысленно усмехнулась. Еще одни любители халявных вещичек. Обломается вам! Совесть почти перестала подавать голос.

— В болоте утонули… почти все, — я всхлипнула, пытаясь заглушить истерический смех. — А те, что не утонули, злые дяди отобрали.