- Ангел, не надо...
- Арестуйте меня! - кричала я, пока меня не начали душить рыдания. Я слышала звон цепей, но не могла видеть своей любимой из-за стоящей передо мной Дониты.
Я слышала, как Донита говорила судье:
- Я знаю, ваша честь, что это против правил, но дайте нам минуту, пожалуйста.
Повисла длинная, немного напряженная пауза, затем глаза судьи немного смягчились и она медленно кивнула, вставая из-за стола:
- Только минута, мисс Бонсуар, и еще - охрана останется внутри.
- Спасибо, ваша честь.
Судья молча подошла к остолбеневшему обвинителю и потянула его за собой. Они вышли, тихо прикрыв дверь.
Собрав все, что осталось от моих сил, я вырвалась из объятий Дониты и решительно направилась туда, где стояла Айс. Ее скованные руки были сжаты так сильно, что белизна костяшек бросалась в глаза даже на фоне обесцвеченной пребыванием в тюрьме обычно бронзовой кожи.
Из меня рвалась наружу сразу тысяча вопросов, но, боюсь, ясно сформулировать в тот момент я сумела только один:
- Почему?
Ее глаза всегда были теми стальными стенами, из-за которых не могли вырваться никакие эмоции, любые чувства словно оказывались в ловушке. Но сейчас я видела, как что-то там, позади этих стен, борется, пытаясь пробиться наружу. Выражение ее лица было столь упрямым и жестким, что испугалась даже я, видевшая его неоднократно в течение нескольких лет. Оно вдруг напомнило мне гранитную скалу, которую ничто не могло поколебать или смягчить.
Единственным признаком того, что женщина, которую я люблю, испытывает какие-то эмоции, была слабая, почти незаметная дрожь, пробежавшая по ее стиснутым кулакам.
Протянув руку, я почти дотронулась до нее, но в последнюю секунду отодвинулась и вместо этого открыла рот:
- Пожалуйста, Айс. Почему? Прошу, ответь мне. Я заслуживаю хотя бы этого.
Если я думала, что мои просьбы кто-нибудь услышит, то я очень заблуждалась. Было такое ощущение, что при звуке моего голоса что-то дрогнуло в ее глазах - в стальных стенах приоткрылся проход, но тут же дверь захлопнулась снова. Так же, как и ее душа.
И это возмутило меня. Слишком много было слез, страданий, вины, чтобы сдаться без борьбы!
- Ответь мне, Айс!
Расправив плечи и подняв подбородок, она отвела от меня взгляд, оставляя зияющую пустоту там, где обычно находится сердце. Все вокруг словно завертелось, проваливаясь куда-то, становясь мелким и незначительным...
Я почувствовала себя так, словно душа безболезненно отделилась от тела и теперь парила где-то там, над моей головой:
- Ответь мне, черт тебя дери!
Хм, это действительно мой голос?
Действительно ли я вижу свою руку, змеей метнувшуюся к бледному лицу моей любимой?
Звук удара, резкий, как выстрел, о-очень быстро вернул мою грешную душу обратно в тело. Я с ужасом наблюдала, как отпечаток моей ладони медленно-медленно проявляется на ее щеке.
Уже во второй раз за эти безумные дни я почувствовала, что теряю контроль над собой, и поняла, что сейчас упаду. Но на этот раз я благословляла подступающую темноту как спасение.
От погружения в мрак меня удержала пара теплых, живых рук.
Заставив себя сосредоточиться, я посмотрела в темные глаза, полные не гнева, не холодного бешенства, а глубокого понимания, горя, и, клянусь, больше, чем просто уважения!
- Айс? - прошептала я, не совсем уверенная в том, что вижу.
- Ангел. - Ее голос был груб и резок. Он прозвучал так, словно им не пользовались последние пару столетий.
Возможно, она сказала бы что-то еще, но в этот момент сзади подошел охранник с дубинкой и дернул Айс назад. Ее руки быстро отпустили меня, чтобы не потянуть за собой. Так же быстро меня оттащили от нее.
- Нет! - вопила я, пытаясь дотянуться до нее хотя бы кончиками пальцев, пока расстояние между нами росло.
Айс, как в зеркале, повторяла мои попытки, вытягивая свои длинные сильные руки настолько, насколько позволяла цепь. Наши пальцы на секунду соприкоснулись, прежде чем нас окончательно растащили в стороны.
- Нет! - кричала я снова и снова, пытаясь вырваться. Ворчание охранника подсказало мне, что я на правильном пути и, вдохновленная, я удвоила усилия.
Меня заткнула дубинка, выбивая воздух из легких. Я попробовала вдохнуть, но это было отчаянно трудно, почти невозможно. Тогда мои руки метнулись вперед в тщетной попытке блокировать дубинку.
И в этот момент раздался рев. Сначала я посчитала, что слышу грохот оставшейся почти без кислорода крови.
Но яростный низкий рев усиливался, пока не заполнил собой все пространство. Уверена, что охранник действовал подобным образом для моей же безопасности. По крайней мере, он так считал. Но при этом он умудрился совершить кое-что, столь же гарантирующее ему смертный приговор, как если бы вердикт был подписан самим губернатором.
Он дотронулся до меня против моего желания.
Если бы взгляд Айс или звук ее голоса имели материальную силу, думаю, это было бы последнее прикосновение к кому-либо в его жизни.
Борясь с охранником, я заставила себя расслабиться. Удивленный столь неожиданным поворотом, он выпустил меня.
Это спасло ему жизнь.
Задыхаясь, ничего не видя вокруг, я шагнула вперед и столкнулась с Айс. Так или иначе, даже в состоянии слепой ярости, она узнала меня, потому что я почувствовала, как она схватила меня за рубашку и притянула к себе. Я вцепилась в нее, обняла так сильно, как только могла, вдыхая потрясающий аромат ее тела, ее волос.
Секундой позже нас схватили четверо охранников: американский вариант системы правосудия - я в роли мяча и моя любимая в качестве полузащитника.
Это становится плохой привычкой, - подумала я, чувствуя, что ноги опять отказываются меня держать.
Лодыжки Айс были скованы, и она не могла предотвратить моего падения на сей раз, но она сумела прикрыть меня своим телом, когда мы обе оказались на полу под тяжестью охраны. Если бы это произошло не там, где мы находились теперь, я, пожалуй, получила бы определенное удовольствие от того, куда при этом попали ее руки.
Прежде, чем я смогла справиться с гневом, Айс опять оттащили от меня, а дубинка оказалась в непосредственной близости от ее горла. Я попыталась вскочить, при этом на моем языке вертелись такие "изысканные" словечки, что вогнали бы в краску любую уличную девку.
Именно в этот момент дверь распахнулась и вбежала судья, сопровождаемая обвинителем.
Все застыли.
- Что здесь происходит?
- Заключенная напала на ту женщину, - один из охранников для острастки ткнул Айс дубинкой, хотя та стояла абсолютно спокойно.
- Попробуйте сделать это еще раз и я гарантирую вам патрулирование улиц на долгие-долгие месяцы, - предупредила Донита, сердито посмотрев на него.
Немного смутившись, тот опустил дубинку. И это было очень хорошо, очень правильно, потому что еще немного, и Айс не выдержала бы.
Я быстро произнесла:
- Это не совсем так на самом деле...
Брови судьи поползли вверх:
- В таком случае, может ВЫ объясните, что произошло, мисс Мур?
- Я... м-м-м... я ударила ее.
Глаз такого размера я никогда не видела. Ошеломленная женщина взглянула на меня, на Айс, снова на меня.
- Ну да, признаю, не самое лучшее решение в моей жизни...
Судья слегка улыбнулась:
- Вам никто не говорил, мисс Мур, что у вас великий дар преуменьшения?
- Не единожды, ваша честь.
- Хм. А потом она напала на вас?
- Она вообще не нападала на меня. После того, как до меня дошло, что я сделала, я чуть не хлопнулась в обморок. Она только предотвратила мое падение. Охрана попыталась нас растащить и... тут вошли вы.
Судья взглянула на охранников:
- Она говорит правду?
Один из них пробормотал:
- Ну... несомненно одно: на меня-то она точно накинулась.
- Остальные?
Остальные переминались молча. Казалось, их поразила внезапная вспышка немоты. И глухоты. Возникшая сразу. И у всех.