Монтана передала трубку Корине, которая, как и я не могла дозвониться до Дониты или любого, кто мог знать, где она. Мы немного поговорили и, когда Айс подъехала к очередной стоянке, распрощались. На этот раз стоянка оказалась длинной и узкой, с несколькими местами для парковки, столиками для пикника, к которым примыкал небольшой ельник, а также домиком, на котором висело объявление о наличии комнат для отдыха и автоматов со всякой всячиной.

Кроме нескольких спящих дальнобойщиков, на стоянке больше никого не было. Думаю, этот факт для Айс оказался решающим при выборе места.

Хорошо зная повадки моего мочевого пузыря, Айс вручила мне фонарик длиной в руку и усмехнулась: 

- Сходи по своим делам. А я пока устрою Мистера Личность на ночь. 

Что, конечно же, означало, что не увидеть мне мягкую постельку номера в ближайшем будущем. Вообще-то, это разумно. Гораздо глупее - быть запертым в номере мотеля и не иметь возможности сбежать, когда полиция или еще кто-нибудь налетит на нас, как рой саранчи. А Айс была у нас умная.

И все же, после двенадцати часов езды последним местом, где я хотела бы провести ночь, был джип, каким хорошим бы он ни казался.

Прекрасно зная, что у меня нет выбора, я браво взяла фонарик и улыбнулась ей в ответ.

По крайней мере, ее настроение вроде бы приподнялось.

Весомый аргумент для меня. 

Включив мощный свет фонарика, я пошла по узенькой, замусоренной тропке по направлению к зданию и обнаружила небольшой силуэт, объявляющий для всех, кроме уж совсем законченных идиотов, что это туалет. Когда я открыла перекошенную и расписанную граффити дверь, меня чуть не сбил с ног тошнотворно сладкий запах клубники, который пытался скрыть вонь от застоявшейся мочи и бог еще знает чего. 

Прежде чем войти, я вдохнула побольше свежего воздуха, вступила внутрь и, стараясь не замечать, как подошвы прилипают к полу, попыталась отыскать кабинку, в унитаз которой не было запихнуто по пяти рулонов бумаги.

"Боже, как отвратительно" - я прямо чувствовала, как кривится мое лицо, когда я облегчала свой мочевой пузырь и одновременно пыталась держаться от стульчака как можно дальше. В чем я завидую мужчинам, так это в том, что они могут писать стоя. В моей голове пробежали мамины наставления о связи между "заболеваниями" и туалетными сиденьями, и в первый раз в жизни я поверила, что в ее словах есть доля истины.

Закончив дело, я сполоснула руки (мыла, конечно же, не было) и даже не подумала бросить взгляд в треснувшее и потемневшее зеркало, которое висело над раковиной на одном слабом болте. 

Выйдя наружу, я с наслаждением втянула свежий, сосновый воздух. Когда я шла обратно, освещая путь фонариком, то увидела, как Айс вела Кавалло в джипу.

Мы встретились с ним взглядом, и я предполагаю, что это должен был быть ненавистный взгляд, полный яда. Но так как глаза, смотревшие на меня, представляли из себя щелочки, окруженные синей опухолью, между которыми располагалось кровавое месиво, отдаленно напоминающее нос, то боюсь, что единственной эмоцией, которую я испытала, было легкое отвращение. Но, конечно, не побелевшее от страха лицо, которое он надеялся увидеть. 

Поймав мое выражение, Айс усмехнулась и запихнула Кавалло в задний отсек джипа. К этому моменту я уже подошла и тоже залезла вовнутрь. 

Хотя я и Айс остановились в МакКаке за провизией, в меню не было практически ничего, что можно было скормить человеку, челюсть которого открывалась на полсантиметра. Пришлось остановиться на молочном коктейле. Когда я протянула стакан назад, Кавалло посмотрел на меня так, как будто я ему подсовывала собачью блевотину. Пожав плечами, я сделала вид, что собираюсь вылить коктейль, но недовольное мычание сзади заставило меня ухмыльнуться.

Держа стакан двумя руками, он зажал трубочку зубами и в две секунды выпил содержимое.

Спорю, что даже собачья блевотина хороша на вкус для голодного человека.

Когда он закончил, Айс положила его на сиденье, сняла штаны под горячие, но сдавленные протесты, взяла шприц из черной коробочки, который я ей протянула, и послала его в страну грез, обеспечиваемые неким хорошим транквилизатором. 

Отряхнув руки, она выбралась наружу и села на водительское сиденье. 

- Что ты делаешь? - спросила она, заглянув ко мне назад. 

- Я подумала, что надо положить немного подушек и одеял, - пожала плечами я. - Пожалуй, тебе будет удобней спать здесь, так как тебе нужно больше пространства. 

- Нее, - махнула она головой. - Не хочу, чтобы кто-то из нас был так близко к нему. Давай, иди сюда, нам хватит места. 

Я с сомнением посмотрела на нее, но ее улыбка была такая подбадривающая, что любые вопросы, которые могли у меня возникнуть, мгновенное растаяли от ее обаяния.

Она все еще усмехалась, когда я перелезла к ней вперед. Протянув руку назад, она взяла одну из подушек и положила ее в пространство между сиденьями. Потом она подняла как можно выше руль, опустила спинку своего сиденья и приглашающим жестом похлопала себя по коленям. 

И хотя я знала, что она просто хотела, чтобы я наклонилась и положила голову ей на колени, я просто не могла с собой ничего поделать. Пришлось немного поерзать, но усилие стоило той боли, которую почувствовала моя любовь, когда я уселась на ее колени всей массой. А я нашла самое комфортабельное сиденье, когда-либо известное мужчине. Или, в данном случае, женщине.

Посмеявшись над ее немного ошеломленным видом, я чмокнула ее в нос, прижалась к ней и положила голову на плечо, уткнувшись в шею и вдыхая ее прекрасный аромат. 

- Ммм... Ты всегда так хорошо пахнешь! 

Она меня крепко обняла и прижалась щекой к моим волосам. 

- И ты тоже. 

Я коснулась губами жилки на шее, и почувствовала, как сердце ее забилось чаще, когда я дотронулась языком до кожи. Честно, я не могла сдержать себя. Она была такая вкусная. Я попробовала еще, и еще, и улыбнулась, когда она приподняла голову, предоставив мне всю прелесть своей длинной шеи.  

Конечно же, мне только этого и надо было. 

В то время как мои губы исследовали ее шею, руки тоже не оставались без дела. На ней был короткий топик, который было чрезвычайно легко снять даже из моего не очень удобного положения, и не прошло и мгновения, как я ощутила мягкую, теплую, упругую тяжесть ее груди у себя в руке.

В этот момент, она склонила голову, и наши губы соединились в сладостном поцелуе.

Имея более легкий доступ, она просунула руки мне под рубашку, и вскоре ласкала мои груди, отчего по каждой умеющей чувствовать частичке моего тела побежали струи огня.  

Что означает везде.  

Я пыталась двигаться в такт ее ласкам, но я была зажата с одной стороны ее великолепным телом, с другой - проклятым рулем, а сзади дверью.  Это, однако, придало тонкий эротический привкус, что еще больше разожгло мою страсть, как будто она вообще нуждалась в подпитке, когда рядом со мной такая потрясающая женщина. 

По звукам здорового храпа я знала, что человек, лежащий в нашем джипе, спал. Я расслабилась еще больше, и когда ее губы прижались сильнее к моим, я ответила ей со всем, что у меня было, открывая ей путь к глубинам моей души.

Стоны, срывающиеся с ее губ, были сладки, как мед, и я впивалась в них, продолжая ласкать ее груди, опаляющие своим жаром.

Своими большими и сильными руками, она расстегнула мне застежку на джинсах. Когда ее руки достигли своей конечной цели, я оторвалась от поцелуя, а она своими движениями продолжала разжигать во мне огонь, превращая его во всепоглощающий пожар.

- Боже... - застонала я, прислонив голову к запотевшему окну. - Пожалуйста... продолжай... оооо... вот так... да... вот так...

- О боже, как я хочу тебя, - простонала она в ответ. Ее длинные пальцы погрузились внутрь, потом отступили, вернулись вновь, заполняя меня всю. Мои бедра стали двигаться в такт ее толчкам, и мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать от удовольствия.