«Может, не все потеряно? – подумал Богдан. – У одиночества есть не только плюсы».

Официант принес первое блюдо и удалился. Пожелав жене приятного аппетита, Богдан взялся за свою тарелку.

Ответив ему: «приятного аппетита, дорогой», Марианна сопроводила слова ещё и нежным взглядом.

«Она меня любит, – подумал он, – интересно, а любил ли я её?».

Жена отвлекла мужа, тихо сказав:

– Не оборачивайся, там мужчина сидит, чем-то напоминает тебя.

Богдан хотел обернуться, но Марианна схватила его за руку и сказала ему тоном, будто он был её ученик:

– Ну что ты за человек! Говорю же – не оборачивайся! А ты…, – и надула губы. Это означало, она чуть-чуть – самую малость – обиделась.

– Мне тоже интересно, кто это там на меня похож.

– Ну не совсем похож, может общие черты, но в целом, с той же безвкусицей в одежде, что и ты раньше. Бедненький, наверное, у него нет девушки или жены.

«Может, тогда тебе стать его женой?» – взбесился Богдан.

Но вслух сказал:

– Может, ему так лучше. Не всегда женщина рядом – это хорошо.

– То есть? – нахмурила изящные брови Марианна.

– Есть мужчины, которым хорошо и без женщин, – попытался объяснить Богдан. – Что ты на меня так смотришь?

– А тебе хорошо было бы без меня? – спросила она.

«Думаю, что да», – подумал он.

Но по выражению её лица Богдан понял, что если сейчас ответить неправильно, то жена может расстроиться и долго не говорить с ним, поэтому ответил:

– Нет, конечно, милая, причем тут я, – ободрил он её самой ласковой улыбкой, на какую он был способен. – Речь об одиноких мужчинах идет.

– Может, ему просто не повезло найти свою половинку, упустил когда-то, а теперь и не нужен никто, – сказала она, снова потеплев к мужу.

– Тоже вариант, – согласился он.

Они продолжили трапезу. Марианна изредка поглядывала за спину мужа. В её глазах читалась жалость.

– Хватит пялиться на него, – потребовал муж, – смутишь человека.

– Прости, милый, – улыбнулась она, – ты же не ревнуешь?

– Нет, конечно, – соврал Богдан, – мне делать нечего ревновать к человеку, который безвкусно одевается.

Жена рассмеялась, чем обратила на себя внимание других посетителей. И не потому, что смеялась она неприлично громко, а потому, что смех её был удивительно красивым.

– Люблю, когда ты шутишь, – и послала мужу воздушный поцелуй.

Однако Марианна не перестала поглядывать на человека, сидящего за другим столиком, просто стала делать это реже.

Официант принес им второе блюдо и забрал пустые тарелки.

– А что ты загадаешь? – спросила жена.

– Разве можно говорить о желании? – ответил он. – Потом оно не сбудется. Не зря же называется желание заветным.

– Да, ты прав, – одарила она нежной улыбкой, – но я примерно догадываюсь, что ты загадаешь.

– Да? – удивился муж.

– Ага, – ответила она, потом почему-то перешла на шепот и сказала: – Я тоже этого хочу?

– Серьезно? – еще больше удивился Богдан.

– Да. Думаю, уже пора. Я готова, – сказала она и погладила свой живот.

«Ах, ты об этом», – подумал Богдан разочарованно, но вслух сказал:

– Давай оставим наши желания заветными, чтобы наверняка сбылись.

– Хорошо, милый, ты прав.

Пожелав друг другу «приятного аппетита», они взялись за следующее блюдо. Каждый со своим трепетным и заветным желанием. Первым опустошил чашку Богдан. На дне и вправду оказалась маленькая красная кнопка. Он нажал на неё, и с краю чашки открылось отверстие, в котором был спрятан свернутый в трубочку оранжевый листок бумаги. Богдан развернул её.

– О, – воскликнула жена, – ты так быстро. И что там написано?

На бумаге были два китайских иероглифа, а снизу расшифровка на русском: «Ма Ка Ши».

– Какая-то макаши, – ответил Богдан.

– Здорово, погоди я доем и вместе загадаем ребеночка.

«Ну уж нет», – подумал Богдан.

– Смотри, уходит, – показала Марианна на окно.

Богдан посмотрел на удаляющуюся фигуру мужчины. Марианна оказалась права, на человеке была рубашка, которую и он когда-то носил. Еще в нем чувствовалось что-то знакомое, но что именно он не смог понять, потому что его голову занимало другое.

«Вот мое желание: хочу иметь шанс отказаться от той единственной в моей жизни вечеринки», – произнёс он мысленно.

Потом, взглянув на оранжевую бумагу, добавил: «Ма Ка Ши».

В глазах у Богдана потемнело. Он перевел взгляд на жену, она, словно дым, стала испаряться, а её голос потонул в свистящем звуке.

Потом в голове всё перемешалось и последние пять лет, словно кино с невероятной скоростью стали отматываться назад и остановились на моменте, когда он сидел за ноутбуком. Свистящий звук превратился в телефонный звонок.

– Да, Рома, – ответил Богдан на звонок.

– Здорово, дружище, как дела?

– Привет. У прокурора, – ответил он.

– Что?

– Дела у прокурора, у меня делишки.

– А, все шуточки шутишь, – гаркнул Роман. – собирайся, заеду за тобой.

– Зачем?

– Развеешься, хватит просто так сидеть целыми днями дома, как псих-одиночка.

– Я не просто так сижу, я ра… – запнулся Богдан. – … Болею.

– Болеешь? – переспросил Роман.

– Да, простудился, – несколько раз кашлянул для пущей убедительности.

– Может тебе завезти лекарство?

– Спасибо, Рома, все есть. Просто нужен постельный режим.

– Жаль. Хотел с тобой потусить, ну тогда выздоравливай.

– Спасибо, Рома.

Отключившись, Богдан стал прыгать по комнате и кричать:

– Получилось, получилось.

Но через несколько минут из его сознания выпала память о том, почему он так радовался. Выпали и все воспоминания о тех пяти годах, что он провел с Марианной. Выпал и образ самой Марианны.

Остановившись, он задался вопросом: «а что это я так радуюсь тому, что остался дома. Мог бы и пойти, а так придется работать» и сел дописывать статью.

Шло время. Дружба с Романом прекратилось по причине переезда друга в Англию.

Богдан все больше и больше становился похожим на затворника, которому неинтересны шумные вечеринки. Отрастив бороду, он жил только работой, да и то по той причине, что ему нужно было питаться.

Женщины внезапно перестали вызывать в нём былой интерес. У него были попытки познакомиться с несколькими женщинами, которые несмотря на красоту, не сильно восхищали. Его второе «я» сравнивало их с неким идеалом красоты и приходило к выводу, что каждая из них сильно проигрывают тому невесть откуда взявшему идеалу.

Год за годом уносились, словно поезда, в туннель невозвратного прошлого. Пять лет спустя Богдан оказался у дверей китайского ресторана. Он не был любителем ресторанов, да и самой кухни, но все его естество тянулось к этому заведению. Это показалось ему очень странным, однако он решил сделать себе маленький подарок.

Богдан вошел в ресторан. Уже у порога его встретила узкоглазая девушка и на ломанном русском пригласила за свободный столик, положив на стол меню. Богдан старался не смотреть по сторонам, дабы не привлекать внимание к своему неприглядному виду. Но все равно чувствовал на себе чей-то взгляд.

Он посмотрел перед собой. Спиной к нему сидел мужчина в фиолетовой рубашке, а напротив него женщина. Сильная волна доселе незнакомого ощущения прошла по его телу, когда он увидел синие, как чистое море, глаза женщины.

«Это не женщина, – подумал он, – это богиня! Повезло её спутнику».

И поспешил спрятать свой взор, вглядываясь в меню.

«Ещё нажалуется своему спутнику, что я разглядываю его женщину», – подумал он.

К нему подошла та самая официантка, что проводила его к столу и спросила, готов ли он сделать заказ. Богдан заказал курицу по-китайски и, когда официантка, приняв заказ, отошла, взглянул на синеглазую красавицу.

На это раз их взгляды встретились. Волна приятного, но непонятного чувства охватила его. На секунду ему показалось, что она – его родное, тот идеал, с которым его внутренне «я» сравнивало других женщин. Богдан отбросил эту, как ему показалось, глупую и бессмысленную мысль.