- Я подумаю, - бросил Эстебан через плечо. - Ответ будет завтра утром.

В тот вечер по телевизору показывали детектив под названием "Нью-йоркский отдел расследования убийств" с каким-то лысым американским актером в главной роли. Вдовы расселись, скрестив ноги, по всему полу и заняли хижину настолько основательно, что гамак и угольную печурку пришлось вынести на улицу. Эстебану, остановившемуся в дверях, показалось, что его дом заняла стая больших черных птиц в капюшонах, которые прислушивались к зловещим инструкциям, доносившимся из серого магического кристалла с мелькающими тенями. Без всякого энтузиазма он протолкался между вдовами, добрался до полок, подвешенных к стене за телевизором, и достал сверху длинный предмет, завернутый в несколько промасленных газет. Краем глаза Эстебан заметил, что Инкарнасьон наблюдает за ним, изогнув тонкие губы в улыбке, и эта улыбка, похожая на шрам, уязвила его в самое сердце. Инкарнасьон знала, что собирается делать Эстебан, и это ее радовало! Она абсолютно не беспокоилась! Может быть, она знала о планах Онофрио убить ягуара, а может быть, устроила мужу ловушку вместе с Онофрио. Охваченный яростью, Эстебан выбрался на улицу, расталкивая вдов, которые тут же возмущенно загомонили, и отправился к своей банановой плантации, где уселся на большой камень, лежавший в гуще посадок. Признавая, что он, может быть, не самым лучшим образом оправдал надежды Инкарнасьон на замужество, Эстебан все же никак не мог понять, что он сделал такого, что вызвало на ее губах эту полную ненависти улыбку.

Он развернул газеты и достал из свертка мачете с тонким лезвием - из тех, которыми срубают банановые грозди. Эстебан использовал его для охоты на ягуаров. Взяв мачете в руку, он тут же почувствовал, как возвращаются к нему уверенность и сила. Последний раз он охотился года четыре назад, но чувствовал, что не потерял сноровки. Его называли самым великим охотником провинции Нуэва-Эсперанца, как когда-то называли его отца. И охотиться Эстебан перестал не из-за возраста или потери сил, а из-за красоты ягуаров. Причин убивать ягуара в Баррио-Каролина у него тоже не было: зверь не угрожал никому, кроме тех, кто охотился на него, кто посягал на его территорию. Смерть ягуара будет выгодна только бесчестному торговцу да ворчливой жене и лишь ускорит заражение Пуэрто-Морада. А кроме того, это черный ягуар.

- Черные ягуары - создания Луны, - говорил Эстебану отец. - Они принимают разные формы, и мы не должны вмешиваться в их магические замыслы. Никогда не охоться на черных ягуаров!

Отец не утверждал, что черные ягуары живут на Луне, просто они используют ее могущество. Но, когда Эстебан был еще ребенком, ему приснился сон, в котором среди лесов из слоновой кости, по серебряным лугам стремительно, словно черный поток, текли ягуары. Он рассказал об этом отцу, и тот заметил, что эти сны - отражение истины, рано или поздно Эстебан узнает скрывающуюся в них правду.

Но, размышляя о предстоящей охоте, Эстебан пришел к выводу, что, убив ягуара, он, возможно, разом решит все свои проблемы. Он пойдет против наставлений своего отца, убьет свои сны, свое индейское восприятие мира и тем самым, может быть, сумеет воспринять мир своей жены. Эстебан долго стоял на перепутье между двумя мирами, и теперь пришло время выбирать. Хотя на самом деле выбора ему не оставили. Он жил в этом мире, а не в мире ягуаров, и если для того, чтобы принять как истинные радости жизни телевидение, поездки в кино и оштукатуренный домик в Баррио-Кларин, требуется убить магическое существо, что ж, он уверен в своем способе охоты...

Эстебан разбудил Инкарнасьон рано утром и заставил пойти с ним к магазину. Мачете в кожаном чехле раскачивалось у него на боку, в руке он нес джутовый мешок с запасом еды и травами, необходимыми для охоты. Инкарнасьон молча семенила рядом, спрятав лицо под шалью. Придя в магазин, Эстебан заставил Онофрио оттиснуть на квитанции штемпель "Оплачено полностью", затем передал квитанцию и деньги Инкарнасьон.

- Если я убью ягуара или ягуар убьет меня, - сказал он сурово, - это твое. Если не вернусь через неделю, можешь считать, что я уже никогда не вернусь.

Инкарнасьон отступила на шаг, и на ее лице отразилась тревога, словно она увидела мужа в новом свете и впервые осознала последствия своих действий. Но, когда Эстебан двинулся к двери, она даже не попыталась остановить его.

Район Баррио-Каролина лежал за мысом Манабике, ограничивающим залив с юга. К морю выходила пальмовая роща, здесь был лучший во всей провинции пляж - изогнутая полоса белого песка, полого спускающаяся к мелким зеленым лагунам. Сорок лет назад там размещалось правление экспериментального хозяйства фруктовой компании. Проект был задуман с размахом - вокруг хозяйства вырос небольшой городок: ряды белых каркасных домов с черепичными крышами и зелеными террасами, наподобие тех, что можно увидеть в журналах на фотографиях, изображающих сельскую Америку. Компания называла проект "ключом к будущему страны" и обещала вывести высокопродуктивные сорта сельскохозяйственных культур, которые навсегда искоренят голод. Однако в 1947 году на побережье разразилась эпидемия холеры, и город оказался заброшенным. А к тому времени, когда паника, вызванная эпидемией, утихла, компания уже заняла прочное место в национальной политике, и необходимость поддерживать в сознании публики прежний образ щедрой и доброжелательной организации отпала. Проект забросили окончательно, отведенные под него территории постепенно пришли в запустение, и наконец земли скупили люди, планировавшие построить там крупный курорт. Случилось это в тот год, когда Эстебан перестал охотиться. Тогда и появился ягуар. Хотя он не убил ни одного рабочего, но навел на них такой ужас, что подрядчики отказались от строительства. В джунгли пошли охотники, и ягуар их убил. Последняя группа взяла с собой автоматические винтовки, но ягуар подстерег их поодиночке и расправился со всеми. В конце концов и этот проект забросили, а потом прошел слух, что земли снова перепроданы (теперь Эстебан знал - кому) и что идея создания курорта возрождается.

Дорога от Пуэрто-Морада оказалась долгой, жаркой и утомительной. Добравшись до места, Эстебан устроился под пальмой и съел несколько холодных банановых оладий. Белые, словно зубная паста, волны разбивались о берег, но здесь не было мусора, оставляемого людьми, - только мертвые ветки, щепки да кокосовые орехи. Все дома, кроме четырех, стоявших ближе к морю, поглотили джунгли, да и эти четыре лишь выглядывали из зарослей, словно догнивающие ворота в черно-зеленой стене растительности. Даже при ярком солнечном свете они выглядели так, будто там водятся привидения: сорванные, поломанные ставни, серые от времени и влаги доски, лианы, оплетающие фасады. В одном месте манговое дерево проросло прямо сквозь крыльцо, и на его ветвях, поедая плоды, рассиживали дикие попугаи. Последний раз Эстебан бывал здесь в детстве: тогда руины напугали его, но сейчас они даже показались ему привлекательными - яркое свидетельство торжества природы и ее законов. Эстебана угнетало то, что он помогает уничтожать эту природу. Если он справится с задачей, то в скором времени попугаи здесь будут прикованы цепочками к насестам, от ягуаров останется только рисунок на скатертях, везде понастроят бассейнов и некуда будет ступить от туристов, которые понаедут, чтобы высасывать через трубочки кокосовые орехи.

Подкрепившись, Эстебан отправился в джунгли и вскоре обнаружил дорогу, по которой ходил ягуар, - узкую тропку, петлявшую между опутанными лианами пустыми оболочками домов, а затем выходящую к Рио-Дульсе. Река, извивавшаяся среди стен джунглей, казалось, несет зеленую воду еще более темного оттенка, чем морская. По всему берегу на песке отпечатались следы ягуара. Особенно много следов зверь оставил на бугристом холмике, возвышающемся метра на полтора над самой водой. Эстебана это несколько удивило, но, решив, что ответа на эту загадку ему все равно не найти, он пожал плечами и спустился на пляж, а поскольку ночью собирался устроить наблюдение, то прилег под пальмой поспать.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: