— Рив Джеральд, — простонал Кебе, — рив Джеральд…

— Что? — наемник присел рядом с умирающим пареньком.

— Придётся… тебе кошку поить… без сокровищ…

Ответить Джеральд не успел: Кебе пробормотал несколько не понятных слов, наверное, на своём родном языке, и, мотнув головой, испустил дух.

— Мы их похоронили в Слицах, небольшая горная деревенька там, в Хасковии.

Нурлакатам досадливо поморщился.

— Джеральд, такие подробности меня совершенно не интересуют. Мне важна только девчонка.

— Девчонку ты видел. Мы довезли её в надлежащем виде, не так ли?

— Верно. Я доволен. Но, может быть, в пути с ней случилось что-то необычное?

Наёмник на мгновение задумался.

— Нет, пожалуй, ничего не произошло. От твоего снадобья она всю дорогу была сонная и вялая, но и только.

Чернокнижник кивнул.

— Да, это — не твоя забота. Что ж, я честно заплачу за твой труд. Ты предпочтешь забрать деньги или, может быть, желаешь взять что-то другое?

— Меня интересует только звонкая монета.

— Придёшь один или рассчитаться сейчас, при твоих людях?

— Здесь и сейчас, — жестко ответил Джеральд. — Ребята помогут мне пересчитать деньги.

— Всё к твоим услугам, — улыбнулся Нурлакатам, сверкая белыми зубами, и поднялся с табурета. — Пройдем со мной.

Волшебник принимал наемника не в башне, а в своём загородном доме, в доброй лине от городских стен, на берегу небольшого лесного озера. Подальше от любопытных глаз и болтливых ртов. Так было оговорено заранее, когда Джеральд отправлялся в путь.

Из кабинета хозяина они вышли в большой зал, где Додецимус, Гронт и братья коротали время за поданным по приказу хозяина пивом. На табурете у камина сидел ученик мага — чернобородый мужчина в тёмно-зелёной льняной камизе, судя по вышивке — хландец. При появлении Джеральда и Нурлакатама он торопливо вскочил на ноги, а наемники оторвались от кружек и окинули вошедших выжидательными взглядами.

— Игор, ты уже выполнил мой приказ? — сурово осведомился хозяин.

— Да, господин. Она в полном порядке.

— Отлично. Иди к ней и не отходи ни на шаг, пока я не вернусь.

Ученик торопливо покинул зал, а маг повернулся к Джеральду.

— Что ж, время получать награду. Идём.

— Пошли.

— Светильник пусть возьмут.

Хотя зал был достаточно освещен струившимся из окон светом, на столике у наёмников горел небольшой глиняный светильник.

— Аргентий!

Замешкавшийся Арвигар одним глотком допил оставшееся пиво, и наемники вслед за хозяином прошли в узкий коридор, заканчивающийся тяжелой дубовой дверью, обшитой широкими медными полосами. Было видно, что двери уже изрядно лет: дерево потемнело, да и металл покрылся зелёной коркой. Хозяин отстегнул от пояса ключ, отпер пузатый навесной замок и потянул за ручку. С противным скрипом дверь отворилась. "Ауреусы тысячами считает, а петли в доме не смазаны", — усмехнулся про себя Джеральд.

Пахнуло затхлостью. За дверью оказалась небольшая каморка без окон, не иначе, как сокровищница. У дальней стены стояли два сундука, запертых на навесные замки, а перед ними в два ряда выстроились шесть больших плотно набитых мешков.

— В каждом — по четыреста ауреусов. Итого — две тысячи.

— Помниться, ещё сотню ты обещал за беспокойство, почтенный.

— Хорошая у тебя память, — улыбнулся Нурлакатам.

— Не жалуюсь, слава богам.

— Что ж, раз обещал — надо платить. Честная оплата — основа мира, не так ли, почтенный?

Разумеется, Джеральд вовсе не считал, что мир держится на честной оплате. Но спорить не стал. Просто принял из рук волшебника небольшой кожаный кошель, набитый крупными монетами. Сунул его Додецимусу:

— Пересчитай!

А потом кивнул остальным на мешки:

— Чего смотрите? Считайте, давайте. У наемников слуг нет.

— Откуда такое недоверие, почтеннейший?

— Деньги любят счёт.

Нурлакатам раздраженно дёрнул плечом, но ничего не ответил.

По каменным стенам плясали уродливые тени. Наёмники пересчитывали монеты, высыпая их на крышки сундуков, мешок за мешком. Джеральд привалился к дверному косяку, лениво наблюдая за своими людьми и незаметно, но внимательно — за чернокнижником. Не так уж и редко было, что вместо вознаграждения от работодателя наёмники получали кинжал в бок или яд в вино. У волшебников, конечно, методы иные, да суть-то одна и та же.

Но маг, похоже, злого умысла за пазухой не держал. Хоть и было видно, что происходящее ему не по душе, но он терпеливо ждал, пока наёмники закончат подсчёт оплаты. Джеральд подумал, что его не столько раздражает недоверчивость наёмников, сколько изводит желание быстрее оказаться рядом оборотняшкой и приступить к опытам. Хоть на этот счёт волшебник не распространялся, но догадаться, для чего ему понадобилась девчонка, мог бы и ребёнок. Ничего, ждал столько времени — подождёт и ещё немного.

— Скажи, почтенный, а каковы ваши дальнейшие планы? — неожиданно поинтересовался Нурлакатам.

— Хочешь предложить ещё какую-нибудь работу? — вопросом на вопрос ответил Джеральд.

— Нет, работы у меня для вас нет. Но есть большое желание, чтобы вы нашли её побыстрее и не показывались в городе хотя бы… до середины месяца красных листьев.

Намек был — яснее не бывает. Джеральд на мгновение задумался.

— Скажи, почтенный, а были ли у твоего ученика родственники?

Чернокнижник недоуменно воззрился на наёмника.

— А зачем тебе это знать?

— Ну, всё-таки.

— В его землях странные нравы. Все мужчины считают себя братьями, а все женщины — сёстрами. Впрочем, это им не мешает делать детей.

— Я имел в виду родственников по тем понятиям, что приняты в Империи. Родители, жена, дети… Братья и сёстры, как это считается здесь…

— Не могу сказать точно, но думаю, что были. В любом случае, это можно узнать в канцелярии наместника Императора на Берегу Чёрных Братьев. На имперских магов всегда должны быть документы по месту их рождения.

— Хорошая идея, почтенный. Думаю, мы с ребятами отправимся в те края. Сам понимаешь, до конца месяца красных листьев мы вряд ли вернемся обратно.

Чернокнижник смерил Джеральда изумленным взглядом.

— Берег Чёрных Братьев меня вполне устраивает, но что ты там забыл?

— А это уже тебя не касается, почтенный. До сих пор каждый из нас занимался своим делом — и мы оба пока что довольны.

— Джер, в моих мешках восемь сотен, до последнего ауреуса, — первым закончил подсчет вознаграждения Додецимус.

— Помоги Гронту, — счёт представлял для северянина большую проблему. Повернувшись обратно к магу, Джеральд продолжил:

— Вот видишь, как хорошо всё складывается, когда каждый делает своё дело и не задаёт лишних вопросов. Девочка у тебя, золото у нас… Мне кажется, не надо ничего менять.

— Не будем менять, — согласился маг. — Твои доводы вполне убедительны…

Сознание возвращалось к Рионе медленно и постепенно. Не в том смысле, что все эти дни она была без чувств, нет: девочка могла ходить, говорить, понимала, что происходит вокруг неё. Понимала, да только не воспринимала…

Рионе казалось, что всё происходящее не имеет к ней никакого отношения. От реальности её словно ограждала прозрачная стена, вбиравшая в себя и звуки, и запахи, и краски. То, что проходило сквозь стену не могло вызвать у девочки никаких чувств, а сама она тоже не испытывала ни малейшего желания поинтересоваться хоть чем-то. Какие-то люди её куда-то везли, чем-то кормили и поили, и ей было всё равно — что это за люди, куда и зачем они её везут. Вкуса еды и питья она тоже не чувствовала, не ощущала голода и жажды, усталости, жары, холода…

Лишь раз, когда на её глазах разыгралась битва, рядом падали мертвые воины, лилась кровь, она на какое-то мгновение словно выпала из вязкого кокона и ей стало по настоящему страшно. Но это длилось не долго, от силы пару минут, а потом Риону снова охватила апатия, и она тупо таращилась на вывалившиеся из распоротого живота мертвеца внутренности, не испытывая ни страха, ни брезгливости. Совсем рядом продолжался бой, мелькали мечи, свистели стрелы, а ей не было до всего этого никакого дела…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: