Острый локоть въехал Серёжке под рёбра. Мальчишка, сразу забыв про звёздочку и мошку возмущённо повернулся к соседу.

— Не отвлекайся, Шустрёнок, — прошипел Ринк. — Вен заметит — получишь.

— Мог бы и полегче толкнуть, — недовольно, но миролюбиво пробурчал в ответ Серёжка. Чего уж там, Ринк поступил как друг. Морон и Кау сегодня уже попробовали плётки одноглазого воспитателя — за недостаточное внимание.

Юный гладиатор ничего не ответил, демонстративно уставился на происходящее на арене. А там начинался бой очередной пары.

По правде говоря, сегодня занятие у младших синих было просто классное. После обеда Вен немного их погонял гимнастикой, а потом привёл на тренировочную арену. Здесь же оказались и желтые и пара групп старших учеников — тоже желтые и красные. Ребята расселись прямо на песке широким кругом, в центре которого один за другим проводили тренировочные бои настоящие гладиаторы из школы Ксантия.

Это было здорово. Даже круче, чем в фильмах. Серёжка любил исторические фильмы. «Даки» там, или «Викинги», или что-нибудь ещё такое. Обязательно бегал в поселковый Дом Культуры, когда там крутили такой фильм. А недавно там открыли видео-салон, так вообще каждый день стало можно клёвый фильм посмотреть. С ушуистами, с каратистами… С самим Брусли, который вовсе не Брусли, а Брюс Ли. А ещё с японскими шпионами ниндзя, которые умеют прыгать по крышам, зарываться в землю и становится невидимыми. Бросил дымовуху и исчез. Классно!

Одно плохо: каждый фильм в видео-салоне стоил рубль. Где взять денег, чтобы посмотреть всё, что хочется? В кино-то проще, детский билет стоил всего десять копеек. Впрочем, Серёжка никогда не унывал. Нет денег на фильм сегодня, можно посмотреть в другой раз. А теперь вот у него, можно сказать, просмотр боевика совершенно бесплатно.

Гладиаторы, конечно, не ниндзи. В песок не зарывались и в дыму не исчезали. Но сразу было видно: сражаются мастера. Они так ловко владели оружием, что Серёжка прямо обмирал от восхищения. Подумать только, всему этому их научили здесь, в этой самой школе. Да, открой бы набор в неё в Днестровске, кое-кто из ребят бы задумался насчёт поступления. И сам Серёжка тоже бы задумался. Быть таким гладиатором — не хуже чем десантником. Или чем морским пехотинцем, как Балис Валдисович.

Только, конечно, обучать нужно по-человечески, без всяких там порок и Дворов Боли. Вот Сережке интересно смотреть на поединки, так он и смотрит внимательно. Именно потому, что интересно, а вовсе не из-за того, что сзади Вен с плёткой прохаживается.

Между тем, в круг после небольшой паузы вышли новые бойцы, и мальчишке стало не до посторонних мыслей. На сей раз против одержавшего уже две победы местного воина Шаульса, использовавшего короткий сильно загнутый меч, вышел ранее не участвовавший в поединках боец с большим овальным щитом и боевым топором.

— Ивес, северянин, — возбуждённо шепнул Ринк на ухо Сережке. — Говорят, раньше был морским разбойником.

— Сейчас Шаульс ему покажет, — уверенно ответил мальчишка. Воин с кривым мечом прочно завоевал его симпатии.

Ринк с сомнением качнул головой, но ничего не сказал.

Соперники на мгновение застыли напротив друг друга, затем медленно двинулись по кругу. Блестящие медные шлемы с личинами скрывали лица, но никто не сомневался, что глаза воинов фиксируют каждое движение противника. Вот Ивес сделал неожиданный резкий выпад, стараясь подсечь топором ногу оппонента. Шаульс отступил на полшага, пропуская удар перед собой, и тут же попытался достать руку северянина клинком. Не вышло: тот проворно отдёрнул руку.

Противники тут же набрали дистанцию и снова медленно двинулись по кругу, словно обходя друг друга. Толиец всё время финтил, проворачивая в кисти рукоятку меча. Серёжка не успел заметить, как оба гладиатора одновременно ринулись навстречу друг другу. С глухим деревянным треском столкнулись щиты. Клинок Шаульса северянин умудрился поймать в ложбину между древком и лезвием топора. На мгновение гладиаторы замерли, затем снова оба отступили.

Пока всё это выглядело разминкой. Но вот толиец перешел в атаку. Удары посыпались на Ивеса со всех сторон. Сережка едва успевал взглядом за мелькавшим клинком. Шаульс легко менял направление и уровень атаки. Вслед за ударом справа на уровне плеч следовала атака на левое бедро, которую сменял удар в голову. Но всякий раз его противник успевал либо увернуться, либо подставить щит. Своё оружие для отражения атак врага северянин не использовал, но, улучив момент, резко махнул им перед собой, заставив толийца отпрыгнуть назад и прекратить атаку.

А затем атаковал уже Ивес. Шаульсу было немного легче: он мог не только уклоняться и отбивать атаки щитом, но и парировать их клинком. При этом северянину нужно было беречь пальцы, ведь у топора гарды нет. Каждое парирование толиец пытался превратить в контратаку, однако его противник не на мгновение не ослаблял внимание и всегда успевал отражать контрвыпады.

Отведённое на поединок время подходило к концу: в верхней колбе больших часов оставалось совсем немного тёмно-синей жидкости. Северянин атаковал, ведь для него это был первый поединок, сил у него было больше, чем у ведущего уже третью схватку толийца. Шаульс, теснимый соперником, отступал по кругу, стараясь держать того на дистанции. Ивес раз за разом прибегал к излюбленному приёму: широкому горизонтальному удару, раз за разом делая всё более глубокий выпад.

И после очередной атаки не успел отдёрнуть ногу. Гнутый клинок толийца распорол северянину бедро. Ручьём хлынула кровь. Сережка на мгновение зажмурил глаза. Когда раскрыл, рычащего от боли Ивеса двое гладиаторов уже тащили под руки за пределы круга. Шаульс, бросивший меч и щит, зажимал рану. Зажимал не очень удачно: за раненым гладиатором по песку тянулась кровавая дорожка. Один из докторов хлопотал над стоящим чуть в стороне коробом. Достал оттуда небольшую выдолбленную из дерева флягу, отомкнул плотно притёртую пробку.

Оттащив подальше, друзья усадили северянина на песок. Кто-то поддерживал беднягу за плечи. Доктор с бутылкой склонился над раненым.

"Что ж они делают, он же сейчас кровью истечёт. Жгут же надо наложить!"

Сережка чуть не сорвался помогать. Остался сидеть только потому, что точно знал: ничем не поможет. Ему просто не дадут подойти к раненому. Завалят на землю, а пока будут разбираться и выяснять, что он хотел, как лучше, помогать уже будет некому. Мальчишка до боли сжал кулаки и закусил губу. Сидеть и смотреть, как человек умирает, не имея возможности помочь. Бывает ли пытка страшнее?

Северянин жадно, крупными глотками пил жидкость из фляги. Дёргался кадык. Даже с того места, где сидел Серёжка было видно, как по телу гладиатора ручьями стекает пот. Вот напиток кончился, Ивес вяло утёр рукой пот со лба. Тяжело поднялся на ноги Шаульс.

Сережка недоумённо хлопнул глазами. Умирать от потери крови раненый гладиатор явно не собирался. Наоборот, он поднялся на ноги и похромал к краю арены. Правая нога была перемазана кровавыми подтёками, да и с песка кровь никуда не исчезла. Но сейчас рана не кровила. Просто фантастика.

— Как это? — изумлённо спросил мальчишка у Ринка. Спросил в полный голос, не подумав даже о том, что за нарушение дисциплины Вен может и плёткой угостить. А вот Ринк предусмотрительно оглянулся на доктора.

Тот стоял совсем рядом, поглаживая рукоятку заткнутой за пояс плётки.

— Поясни ему, — кивнул кривой в ответ на невысказанный вопрос. — Наверное, он никогда такого не видел.

— Ну, ты совсем дикий, Шустрёнок, — выдохнул получивший разрешение говорить юный гладиатор. — Волшебный напиток здоровья, его любой Мастер Слова изготовить может. Только цену ломят… ой-ой-ой…

— И что, любую рану лечит? — изумился мальчишка.

— Конечно, нет. Если руку отрубят, то назад не приставишь.

— Сильно… — только и нашелся что сказать Сережка. Нет, в самом деле, здорово. Вообще, многое в этом мире было интересно и заманчиво. Колдовство, драконы, добрые вампиры… Хотя нет, Анька совсем из другого мира. Но, всё равно, здесь было много хорошего. Только вот сами люди устроили себе здесь плохую жизнь…