— Зато блондинка тебя порадует. Медведица.

— Медведица — это настоящий успех, Леери, ты молодец. Очень редкая для женщины ипостась. У нас в клане полно самцов этого вида, найти им самку вечная проблема. Дальше?

Они перешли к последней клетке.

— Парней четверо и все годные, — заявила Лена, разглядывая угрюмо сгружившихся в углу клетки пацанов. — Рыжий — пустышка, с одного нажатия между пальцами переломится. Ставлю, что он дольше суток не продержится, на пузо грохнется, лапы подожмёт, скулить будет и хвостом пыль мести. А потом будет служить тому, кто за ошейник дернет!

Это она зря про Славку. Он клоун, кривляка и раздолбай, но не дурак, не слабак и не подлец. Иначе его в нашу мафию бы не приняли аж в третьем классе, когда он только пришел в детдом, где мы уже были спаянной командой. А вот Ленка — дура. Дальше маски не заглянула.

— Мне уже нравится. Что за зверь?

— Полярный лис, но крупный. И шкура отличная, редкая, белая с серебром. В эскорт лучше не придумать.

Ыыыы, я всегда знала, что Славка у нас писец, но чтобы настолько буквально?! Так, отставить нервный смех…

— Леери, ты радуешь меня всё больше и больше. Хотел бы я, чтоб ты была моей дочерью, — равнодушно польстил мужик, не сводя взгляда с клетки.

— Дядя, какие ваши годы. Будут у вас и сыновья и девочки! — эта глупындра, похоже, приняла лесть за чистую монету. Ну и… отложим на полочку в мозгу и запомним. Мало ли — пригодится.

— Дальше, кто у нас тут? — «хозяин» вернулся к деловому тону.

— Еще один медведь и очень крупный, мощный тигр! — Ленка вела себя, как базарная торговка, нахваливающая товар, чтобы впарить покупателю любой ценой. Со стороны это смотрелось мерзко. А уж как корежило мальчишек… ничего, парни, ничего. Мы и не в такое дерьмо попадали. Прорвемся.

— Шатен и блондин. Хм. Мощные звери, не слишком умные носители. Идеальные боевики. Я очень доволен. Знаешь, я даже подумаю, не сделать ли тебя главной по отлову.

Вот блин, неужели она не видит, что он откровенно издевается? Нет, не видит. Дура.

— Кстати, почему мишка в таком ошейнике?

— Чтоб жизнь мёдом не казалась. Достал он меня своими щенячьими визгами. Леночка то, Леночка сё, — белобрысая раздраженно передернула плечами и бросила на сжавшего зубы парня пренебрежительный взгляд. — Тоже мне, альфа-самец недоделанный!

Сучка. Гадина. Бер, держись. И так хреново, а тебе еще и в душу грязным сапогом. Клянусь, брат, она пожалеет!

— Хм. Ладно, — усмехнулся блондин, легонько постукивая по затянутому в черную кожу бедру чем-то вроде короткого стека. — А почему самого темненького вниманием обошла?

— Не обошла. На десерт оставила. Горный кот он. Очень крупный, мощный и самый умный из всей этой компании.

Клянусь, эта дура облизнулась, а нас чуть не стошнило всей мафией сразу. Причем даже Бера, у которого, судя по всему, мгновенно прошла эта зараза под названием «любовь».

— Хммм. А почему с него не начала? И ты сказала «дессерт». Хочешь его себе? — тон мужчины стал прохладнее. — Ты, конечно, сделала большое дело и заслужила даже не одну личную зверушку, но такую… Он слишком ценен.

Мне кажется, или Ант выдохнул с некоторым облегчением? По его физии фиг чего разберешь, но мы столько каши в столовке за одним столом сожрали, что чувствуем друг друга на уровне интуиции.

А гадина тем временем не сдавалась. Состроила смиренную моську и ангельским голоском повела свою линию:

— Дядя, я понимаю. Я не прошу его себе. Точнее не так. Я прошу разрешить мне взять его себе на месяц. Я буду лично заниматься дрессурой. Ты проверишь. Если решишь, что я плохо справляюсь, он уйдёт профессионалам. Через месяц он начнёт работать на клан, а в остальное время будет моим личным котиком.

«Хозяин» держал паузу почти минуту — профессионал, сволочь. Хочешь не хочешь, а все дыхание затаили. И только потом снисходительно разродился:

— Ну что же… тогда считай, что право на его время — твоя награда за удачный рейд. Этот вариант меня полностью устраивает. Но учти, попробуешь сломать — отправишься на нижние уровни первым караваном. Не посмотрю ни на заслуги, ни на кровное родство. Ну а если этот кот окажется слишком упрямым, — тут блондин расчетливо чуть повысил голос, явно привлекая к своей фразе особое внимание, — и не захочет сотрудничать с кланом добровольно, отдам тебе в игрушки.

Мужчина еще раз обвел клетки тяжелым взглядом. задержался на мне… усмехнулся уголком рта и вышел.

Пару минут было тихо, словно все присутствующие, включая даже амбалов и Ленку, слегка отходили от тяжелого, давящего присутствия блондина.

А потом белобрысая крыса опомнилась:

— Позови Марука, — бросила она Чую.

Горилоид торопливо засеменил к выходу. Ленка же развернулась ко мне, подошла к клетке.

— Ну что, тварь. Я так тебе не нравилась? Посмотрим, как тебе понравится Марук! А это тебе персонально от меня, на прощание!

Ленка щелкнула пальцами по какой-то фигне, похожей на пульт управления, и ошейник тотчас ожил, сжался, впиваясь шипами в горло. Магия? Херня это, а не магия, блин!!!

Огненный обруч сдавил шею, а в следующий миг у меня словно мозг изнутри загорелся. Я заорала, выгибаясь и царапая горло. И кроме собственных воплей, слышала крики ребят и счастливый смех белобрысой.

Приступ потихоньку прошёл. Боль оставила лишь тянущее эхо. Я отдышалась, повернула голову. Ленка, проигнорировав Таху и Гюрзу, подошла к парням.

— Бер, золотко, твоя очередь получать прощальный презент.

Бер побледнел, но не сказал ни слова.

— Не надо, — заревела Таха, хватаясь за Гюрзу.

— Больше никто не попросит? — деланно изумилась Ленка. — Остальным на Берчика плевать с высокой колокольни? Так у вас говорят?

Сука. Горло вырву, как доберусь. А пока… у меня всегда был высокий болевой порог, я вытерплю, если она снова запустит свою удавку.

— Не трогай его, пожалуйста, — мой голос прозвучал спокойно, что было неожиданно даже для меня самой. Тварь хочет унижений и просьб? Ну… я умею прогнуться. Выждать момент. Чтобы потом выпрямиться и ударить!

Эта доморощенная садистка явно не уловила нюанса, довольно усмехнулась, но больше повторять фокус с ошейником не стала. Перевела взгляд на Гюрзу.

И я перевела. Ну, подруга… ты всегда понимала меня без слов, не подведи!

— Не трогай его, пожалуйста.

Я угадала правильно. Ленка поочерёдно переводила взгляд на каждого из ребят, выслушивала просьбу не трогать, довольно усмехалась… Не знаю, зачем этой больной крысе нужно было самоутвердиться в наших глазах, но пока мы давали то, что она хотела, гадина не трогала пульт.

Последним оказался Ант.

— Не трогая его, пожалуйста, — повторил он за всеми.

— Плохо просишь, — расплылась в ехидной ухмылке Ленка.

— Как нужно попросить, чтобы было хорошо? — спокойно уточнил Ант, кося взглядом на Бера.

— На коленях, разумеется.

Ант внешне никак не отреагировал, но мы все, знающие его не один год, кожей почувствовали, как он напрягся. Мы же все голые. И встать на колени — значит… да похрен бы, стесняться друг друга мы еще дошколятами отучились, но на глазах у этой гадины…

Ант, так и не изменившись в лице, поднялся на колени и даже не подумал прикрываться. Правильно. Молоток, братан! Как там Мамафима говорила? Кому видно, тому стыдно!

— Не трогай его, пожалуйста, я очень прошу.

— Хороший котик, — ощерилась сучка. Блин, мне все больше кажется, что она похожа на крысу, не только сутью своей, но даже внешне. — Будешь послушным, я даже разрешу тебе…

— Шасса?

В нашу тюрьму стремительно вошел еще один персонаж. Невысокий, но мощный мужик с проседью в густых черных волосах, постриженых коротким ежиком. С жестким некрасивым лицом и внимательными глазами опытного дрессировщика.

Вот уж кого наша мафия в детдомах и различных лагерях повидала, так это таких вот «капралов». И все сразу подобрались. Это не крыса-садистка, и не высокомерный «хозяин». Это серьезный товарищ.