Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства...

Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса.

— Эй, эй! Эгей!

Эти возгласы доносились не от повозки, стоявшей на залитом лунным светом мосту перед остановившимся Бартоломеем Хоаром, а откуда-то снизу. Там метался желтый луч света, похоже, что от фонаря. Хоар натянул поводья и прислушался. Возглас повторился.

Хоара ожидала уютная постель в его апартаментах в гостинице «Своллоуд-Энкор» в Портсмуте, но неистребимое любопытство было его постоянным проклятием.

Внизу стояла грузная фигура, с фонарем в одной руке и стропом в другой. Концы этого стропа были пропущены через подмышки обнаженного тела. Седая голова этого тела была повернута на неестественный угол, и большая рана в горле была подобна второму ухмыляющемуся рту.

— Кто он? — прошептал Хоар. Он потерял голос десять лет назад, и с тех пор был способен только на шепот.

 — Не имею ни малейшего понятия, добрый человек. — Толстяк попытался протащить труп вверх по склону. — Да и какая разница?

— Но… куда вы его тащите?

— В мою повозку, глупец. Не нужно шептать: он не услышит. Он вполне мертв, знаешь ли. Но тяжелый, подлец. Спустись вниз и помоги мне.

Хоар подчинился приказному тону, слез с коня и привязал поводья к правой раковине[1] стоявшей на мосту повозки. Осторожно спустившись вниз по склону, он схватил труп за обнаженные ноги, держа их по бокам на манер ручек двухколесной тачки. Неприятный запах свидетельствовал о начавшемся разложении трупа.

— Эй, поосторожнее толкай, тупица! Так можно разбить ему голову. Коли  испортишь эту прекрасно сохранившуюся голову, то будь я проклят, если заплачу тебе хоть полпенни.

В голове самого Хоара наконец прояснилось.

— Вы меня с кем-то спутали, сэр, — прошептал он. — Я не подручник похитителя трупов. Я лейтенант королевского флота, в чем вы сможете убедиться, посветив на меня своим фонарем.

Толстяк так и сделал.

— О господи! — только и сказал он.

— И я предполагаю, сэр, — продолжил Хоар, — что вы хирург, который раздобыл тело для анатомического исследования.

Толстяк расстроено пожал плечами.

— Вы меня разоблачили, сэр. Но пока вы будете решать, как поступить со мной, не угодно ли… — он взмахнул фонарем.

При его свете Хоар рассмотрел тело, которое он помогал тащить.

Жертва на вид была средних лет или постарше, полного, дряблого  телосложения — телосложения человека мощного, но уже обрюзгшего. На его груди виднелась поблекшая со временем татуировка — военный корабль под всеми парусами и девиз: «Мы к славе держим курс».

Это осложняло ситуацию. Одно дело — смотреть сквозь пальцы на похищение хирургом трупа для анатомических целей, и совсем другое дело, когда труп оказывается коллегой – военным моряком.

Хоар уронил ноги покойного.

— Я не могу закрыть глаза на это. Он британский моряк.

— О, господи, — повторил толстяк. — Что же мне делать?

— Для начала поднимем его на мост, — Хоар снова взял покойника за ноги. — Затем мы обсудим создавшееся положение. Кстати, кому я имею честь оказывать помощь?

— Данворти, сэр, — ответил толстяк. — Доктор Самуэль Данворти с Дерли-стрит. По соседству с епархией Уолтэм, если угодно.

Название епархии Уолтэм говорило Хоару не больше, чем название улицы Дерли-стрит.

— Терапевт и хирург, сэр, — продолжал Данворти. Насколько Хоар был в курсе, терапевты считали себя джентльменами, которых приглашали обедать в господской зале, по сравнению с простыми хирургами, при обращении к которым использовалось слово «мистер», а не «доктор», как к терапевту, и кормили их со слугами, если вообще кормили. Почти немой Хоар прекрасно знал, что корабельные хирурги по большей части не заслуживали лучшего.

— Хоар[2], — в ответ представился он шепотом.

— Не нужно грубить, сэр, — заметил Данворти, отвернувшись. — Я такой же джентльмен, как и вы.   

 — Я имел в виду свою фамилию, сэр, а не вашу профессию, — ответил Хоар.

— Прошу прощения, сэр. А теперь, давайте поднажмем. Раз — два — три! Ну вот, мы и на месте.

— А теперь, сэр, — начал Хоар, — не соизволите ли вы объясниться. — Он отступил в темноту и — просто на всякий случай — стал нащупывать пистолет, торчавший в седельной кобуре его лошади.

Доктор Данворти вздохнул:

— Начну in media res[3]. Сэр, я нашел этот труп под мостом, именно в том месте, которое было указано в присланной мне записке.

— Записка с вами?

Доктор Данворти протянул Хоару клочок мятой бумаги.

— Я занимаюсь, сэр, некоторыми исследованиями, касающимися взаимодействия различных желез — надпочечных, шишковидных, щитовидных, слюнных, тестикул, если говорить конкретней. Я надеюсь установить доселе неизвестные связи между ними, и представить свои открытия Королевской академии. И действительно, моя предварительная лекция на эту тему прошлым вечером здесь, в епархии Уолтэм, была хорошо принята. Мои исследования нуждаются во вскрытии человеческих тел. Замена их животными, такими, как овцы или свиньи, для моих нужд совершенно не годится. В этих целях я связался с несколькими… э-э… поставщиками трупов. Мы оба, разумеется, знаем, что это незаконно. Но интересы науки, я убежден, должны иметь…

— Попрошу ближе к делу, доктор. Время позднее.

— Хорошо. Я нашел это послание под моей входной дверью несколько часов назад. Оно не могло происходить от моих обычных источников, так как те совершенно неграмотны.

— Что вы обычно делаете с останками?

— Разумеется, я хороню их, сэр, как следует, с молитвой. А как же иначе?

Хоар видел, что доктор Данворти будет еще долго разматывать цепь своих рассуждений, пока доберется до жвака-галса[4], и снова прервал его.

— Как далеко отсюда до Дарли-стрит?

— Дерли-стрит, сэр. Около епархии Уолтэм. Всего с полчаса неспешной езды. Впереди дорожная развилка, нам налево. Затем еще раз свернуть налево, потом направо, и мы на месте.

— Превосходно. — Хоар забрался на скамью повозки рядом с Данворти. — Уже поздно, и мне не добраться до Портсмута сегодня вечером. Я сопровожу вас и убедительно попрошу предоставить мне стол и кров.

Он поймал себя на том, что, как частенько случалось, стал имитировать речь своего визави, только шепотом. Не раз его обвиняли в передразнивании.

— С великим удовольствием, сэр, — голос доктора такового не выражал. Он хлестнул вожжами по крупу своего пони. Животное встрепенулось и потрусило по дороге. Хоар примечал путь: ему понадобится вернуться на это место при свете дня.

— Подайте-ка мне вашу лампу, — приказал Хоар, и доктор без слов подчинился. При ее свете Хоар изучил записку. Большими буквами, на довольно тонкой бумаге, было написано краткое сообщение:

«Для вас есть тело. Прибудьте на место, отмеченное на плане. Плата как обычно».

 — Что значит обычно?

— Пять фунтов, сэр, — ответил доктор шепотом. — Текущая цена трупа в этих окрестностях. Я слышал, что в Лондоне в два раза дешевле — игра спроса и предложения, я полагаю.

Данворти сообразил, что он копирует шепот Хоара, и уже нормальным голосом добавил: