Пепел упал вниз, пытаясь прожечь мои джинсы. Смахнув его на пол, повернулся к окну. Уже занимался рассвет. Горизонт окрашивался в желтые и розовые цвета. Подавали голоса первые птицы.

А я ведь должен относиться к этому спокойнее. Люди умирают и неважно сами или от рук других людей. Смерть — это единственная вещь, от которой никому не удавалось сбежать. Взять отсрочку — да, но не более. Как бы ученые не грезили о вечной молодости и нескончаемой жизни — это не возможно. Смерть не перехитришь. Она всегда на шаг впереди. Она не идет на компромиссы и договоры. Ее можно лишь обмануть, но и за это берется слишком высокая цена.

Боюсь представить, что произойдет, когда она явиться за мной. Я столько раз уводил из-под ее носа людей. Столько раз обманывал ее.

Сомневаюсь, что мне повезет при встрече со смертью. Моей смертью.

У каждого она своя. Я никогда не встречал идентичную тень. Возможно это лишь мои домыслы, но у каждой было что-то свое, что-то особенное. И я говорю не о внешнем виде. Кроме меня их все равно никто не видит, да и не факт, что мне открываются их истинные формы и цвета. У каждой тени была своя сила и свой характер. Возможно, это звучит глупо, но смерть может испытывать жалость и сострадание. Точно так же как и гнев. Смерть в состоянии облегчить муки умирающего, и в то же время она может усилить их в несколько раз.

Но теперь поднимается следующий вопрос. Если у каждого своя посетительница, ей не должно быть дела до тех людей, которых я смог вырвать их костлявых рук неизбежности. Парадоксально, смерть одна, хоть и у каждого своя. Я не знаю, как это объяснить. Будто один целостный организм разделен на множество частей, которые не вместе, но единены.

Но та девушка…что-то здесь не чисто. Ну не могла она с такой силой вытолкнуть на проезжую часть парня выше ее на две головы и шире в два раза в плечах. Откуда у нее могло взяться столько силы? Если только не ярость.

Такие эмоции могут творить чудеса с человеческим телом. Они на какой-то миг растворяют границы возможного. Которых, по сути, не существует. Но у науки другое мнение.

Страх может заставить тело перепрыгнуть трехметровый забор, уберегая своего хозяина от бегущей за ним собаки. Тревога за близкого, вытащить его одной рукой из напирающей толпы. Даже если и этот человек тяжелее вас в три раза. Эмоции управляют людьми, и с этим не поспоришь.

Те, кто научился скрывать свои чувства от окружающих — очень сильные личности. Ведь это заложено в нас на генном уровне, и спрятать такие вещи почти не реально. Но такие уникумы находятся среди нас. И так жить намного легче. Но со временем они забудут вкус эмоций.

А это на самом деле страшно. Страшно, когда не радуешься за победу своего ребенка, потому что просто не можешь. Страшно, когда не испытываешь нежность и теплоту к любимому человеку. Эта пустота внутри пугает больше чем все фобии вместе взятые. Ведь из человека ты превращаешься в обычную оболочку для утерянной души. В пустой и ненужный предмет, который требует немедленной утилизации. И тебя выбрасывают. Выбрасывают из жизни люди, которыми ты когда-то дорожил.

Те, которые раньше занимали все место в твоем сердце. Но сейчас там так же пусто и холодно.

Эмоции одна из основных причин считать человека личностью. Без них он — никто. И с этим сложно поспорить.

Что-то я задумался. Выкинув, давно истлевший бычок в пепельницу, встал на ноги. Тело затекло от неподвижности и теперь покалывало тонкими иголочками. Слишком много странного творится вокруг меня, намного больше чем обычно. Видимо в этой жизни все же что-то меняется. Вот только не успеваю я за этими переменами, или просто не замечаю, когда одно медленно перетекает в другое. В этом одна из загадок мира. Но что-то я опять не о том. Сейчас нужно с кем-то обсудить случившееся. К сожалению, для разговоров на такие темы у меня осталась только Настя. А она вряд ли одобрит мои ночные похождения.

Будь что будет. Махнув на всё рукой, достал мобильник и набрал уже заученные цифры. Через несколько секунд услышал какую-то возню и заспанный голос подруги.

— Чего тебе надобно, смертный?

Я облегченно выдохнул. Почему-то ее звук ее голоса смог вернуть меня в нормальное состояние. Я только сейчас заметил что все это время мял в руке салфетку, стянутую со стола. Отступило на второй план и ночное происшествие.

— Ты на меня не обижаешься? — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— За то, что ты вытурил меня из квартиры и не дал поучаствовать в обряде вызова души? — с сарказмом поинтересовалась она, — Обижаюсь. Но не сейчас. Ты меня, свинья такая, разбудил в пять утра, что бы спросить о чувствах?!

— Ммм, да.

Архаина пробурчала что-то нечленораздельное и сбросила вызов.

Глава 7

Время, данное мне на написание дипломной работы, уже истекло.

Давно я так не волновался. Сама работа на тему «Бухучет и аудит» дня три назад была отдана дипломному руководителю. И вчера я пришел домой с защиты.

Захлопнув входную дверь, я как идиот начал прыгать по коридору и подбрасывать в воздух оказавшуюся под рукой папку. Я закончил этот опостылевший институт. Через два дня получаю корочку и в свободное плаванье. И вот тут я задумался. Куда дальше? И стоит ли вообще трудиться в поте лица. Родители оставили мне неплохое наследство, которого хватить лет на тридцать при жизни «на все сто». Если быть предельно честными, то я даже не знаю, кем они были в этой жизни. Либо слишком высокими людьми, либо извините, в обратном направлении.

Ту автокатастрофу я не смог предотвратить. Возможно, они бы были еще живы. Но я тоже не всемогущ пред лицом смерти. На полочке у компьютера до сих пор стоит их свадебная фотография. Сияющий счастьем отец обнимает веселую маму. В глазах обоих задорные огоньки молодости.

Такими я их не видел нигде, кроме той фотографии.

В моей памяти отложились образы хмурого и вечно недовольного мужчины. Он никогда не уделял мне, как сыну, должного внимания. Вечно занятой, вечно не рядом. Мама старалась компенсировать это, но удавалось ей это крайне редко. Мне до сих пор во снах приходит ее улыбающееся лицо, обрамленное волосами цвета ночного неба. Все говорили, что я безумно похож на нее. На всех детских фотографиях, где мы вместе, наши ярко-зеленые глаза выделялись на фоне светлой кожи и привлекали к себе. Мама часто смеялась по этому поводу. Говорила, что у нас мистический взгляд.

По ней я скучаю больше чем по отцу. Хоть ни один из них не считал своим долгом быть рядом в трудную минуту. Я мог не появляться дома неделями, и это оставалось незамеченным. Не потому что меня не любили, скорее наоборот. Мама твердила, что все, что они делают, это для меня. Это всё заключалось в деньгах. Не скажу, что я не рад факт, что могу прожить жизнь, работая лишь для своего удовольствия, но родные люди рядом в нужный момент — это гораздо дороже. А тем, что родители были в частых командировках и разъездах я частенько пользовался. То сбор у друга, то очередная вылазка в места вроде катакомб. Один раз, собрав вещи, уехал на несколько дней в другой город к другу по переписке. Тогда впервые столкнулся с «гнилыми». Не то что бы я их до этого не видел, просто тогда я в первый раз почувствовал, что оно такое и насколько опасно.

Со Славиком я больше не виделся. Да и звонки стали реже. А последние два года от него вообще никаких вестей. Наверное, его напугало моё поведение. Я был первым, кто, схватив его за локоть, потащил от приличного на вид мужичка с дикими воплями о тьме внутри. Если бы я наблюдал эту сцену со стороны, то незамедлительно вызвал бы скорую.

Институт окончен. Чем заниматься дальше? У меня очень давно было в планах сорваться с места и путешествовать. Всю свою недолгую жизнь. В то, что я доживу до глубокой старости, верилось с трудом. Такие стрессы не проходят без последствий. И всё те же потусторонние твари становятся все сильнее.

Я, прислонившись к подоконнику, обратил свой взгляд в сторону печки. Между ней и рукомойником мельтешил неясный белый сгусток. Дух квартиры. Вот с ним мне повезло. Если бы не домовой, как его называли во времена язычества, мой дом кишил бы нечистью. А так, максимум две-три в дом просочатся.