На двадцать пятый день правления Совета мятежники, а они, уже, по сути, контролировали почти всю провинцию, прислали своего гонца с бумагой. Это был ультиматум.

В двадцать шестой день правления Совета Хайем взволнованно читал ультиматум мятежной провинции:

"Подлые изменники и предатели, продавшиеся Букнереку!

Мы, члены Совета Сюзеренитета - единственной законной власти, избранные лучшими сынами свободного народа Суувара временно управлять государством, предъявляем вам свои требования. С момента образования Совета Сюзеренитета, ваш так называемый "Совет Сюзеренитета" рассматривается как преступная клика, незаконно захватившая власть в столице и прилегающих районах и бесстыдно претендующая на управление всей страной, не имея на то никакого права. Вы обвиняетесь в подлом убийстве нашего великого и любимого правителя - в исполнении заговора, задуманного Букнереком. Вы обвиняетесь в самовольном присвоении власти и обмане свободного народа Суувара. Вы обвиняетесь в жестоких убийствах лучших сыновей свободного народа Суувара и незаконном присвоении имуществ. Всякое указание или постановление, сделанное самозванным "Советом", отныне считается преступлением против закона. Всякий человек, исполняющий волю самозванного "Совета" или пособничающий такому исполнению, рассматривается, как государственный преступник и должен караться смертной казню. Войска самозванного "Совета" рассматриваются как банды, вооружаемые и поддерживаемые Букнереком. Мы предъявляем вам, самозванцы и предатели, свои справедливые требования. Самозванный "Совет" в течение трех дней должен распустить и разоружить свои банды. Самозванный "Совет" в течение трех дней должен распустить всякие учреждения, созданные в противоречии с законом. Самозванный "Совет" в течение трех дней должен снять охрану с городов, мостов и дорог. Самозванный "Совет" в течение трех дней должен самораспуститься, а участники его - немедленно покинуть пределы Свободных Долин Суувара. Если эти требования будут исполнены, участники заговора и его пособники не будут преданы смертной казни: их помилует государственный суд, и они понесут ущемление в имуществах. Если по истечению трех дней от предъявления наших требований самозванный "Совет" не исполнит предъявленных требований, все участники заговора и его пособники будут немедленно казнены, а их имущество конфисковано в пользу государственной казны Свободных Долин Суувара.

Да восторжествует справедливость!

Слава свободному народу Суувара!

Смерть букнерекским псам!

Временный и полномочный Совет Сюзеренитета Свободных Долин Суувара."

Пока Хайем читал ультиматум, соправители неоднократно с возмущением вскрикивали и багровели лицом. Когда он закончил читать, Совет буквально взорвался. Особенно шумно негодовал Голон:

- Эти проходимцы нас обвиняют в убийстве Хозяина!.. Они... они сами пытались убить Хозяина! Он умер, и их планы рассыпались как карточный домик грязные ублюдки, псы Букнерека!..

Хайему тоже пришла такая мысль в голову: мятежники при жизни Хозяина пытались составить заговор с целью его убийства. А когда он неожиданно умер, решили, что их опередила другая группа заговорщиков. "А что, - ошеломленно думал Хайем, - Ведь могло быть и так!.."

Но вскоре он поостыл и понял, что это глупость. Истерика Голона и Раена на некоторое время заразила и его, и теперь главный министр этого стыдился. Обвинения в заговоре и убийстве, предъявленные Совету мятежниками, примитивный пропагандистский шаг. Мятежники исходили из принципа: лучшая защита - это нападение. Теперь Совет поставлен в глупое положение: ему приходится оправдываться и обвинять в заговоре противную сторону. Но это выглядит не очень убедительно: оправдывающийся в глазах непосвященных всегда виноват. "Мы упустили возможность взять все под свой контроль" - понял Хайем и такая мысль перечеркнула какие-либо надежды, которые они отчаянно питал на протяжении всех этих лихорадочных дней. Он все время чувствовал, что все напрасно: чем больше старается сделать Совет, тем безнадежней его положение. Они действовали, просто исходя из страха все потерять, поэтому они заразили всех этим страхом, - столицу, провинции, всю страну. Чего теперь удивляться, читая ультиматумы самозванного Совета?..

Сасер с невозмутимым лицом жестким и каким-то незнакомым голосом потребовал Голона и Раена прекратить истерику. Это возмутило последних, но кричать и брызгать слюною они перестали.

Стали решать, что делать в данной ситуации. Только Голону ситуация представлялась не катастрофической, но никто его не слушал. Министр порядка потребовал отдать приказ о начале штурма Сууваратта:

- Мы упустили прекрасную возможность блокировать очаг заразы! Промедление на день или два грозит потерей Восточной провинции!..

Он все ещё не понимал, все ещё чувствовал себя на коне и насаждал лающим голосом искусственную уверенность.

- Я требую от Совета немедленного решения: начать штурм Сууваратта. Кинуть на штурм все отборные части. Предлагаю коннетаблю перебросить к мятежному городу полки из Западной и Южной провинций. Я отправлю все лучшие части министерства порядка. Мы потеряем не одну тысячу людей, но это неизбежно и на это нужно идти. Потеряв тысячу другую, мы подавим мятеж, и не дадим ему охватить другие районы. Если мы побоимся подобных потерь, через несколько дней мы можем потерять неизмеримо больше...

Хайем с горечью решил, было, что самоуверенный Сасер смог убедить остальных и теперь ему одному придется оспаривать его требования: ему не нравилось, что остальные самоустранились от принятия решений, а ему и Сасеру приходится бороться между собой по каждому серьезному вопросу.

Но не тут-то было. Коннетабль, с момента своего назначения старавшийся не вступать в споры с другими членами Совета, неожиданно резко осадил министра порядка:

- Сасер, думайте, что говорите! Я не понимаю: неужели, вы спали, когда я выслушивал докладные моих офицеров? - он встал и демонстративно окинул взглядом всех присутствующих, словно просил у них поддержки. Лицо у Сасера вытянулось, побледнело, и веснушки стали ещё отчетливее. - Разве вы не знаете, что за последние дни ещё пять городов Восточной провинции вместе с гарнизонами присоединились к мятежникам?! Что дороги, ведущие к Сууваратту, уже контролируем не мы, а они?! Вы что, спали?!

Сасер стал белым, как мел, но ничего не ответил.

Раен, с хорошо читаемым удовольствием на лице, потирал руки, стараясь не смотреть на министра порядка: он радовался его неудачному выступлению, и рассчитывал получить какие-то дивиденды из этого. Это читалось на его довольном лице.

- На данный момент мы контролируем лишь несколько районов, вокруг наших сил - районы, поддерживающие мятежников, - решительно продолжал коннетабль, развивая свое наступление на Сасера, - Я считаю верхом глупости, отдавать приказ о штурме Сууваратта. В этом случае мы не только не возьмем город, но и потеряем самые лучшие силы: их просто по отдельности изолируют и перебьют. Чем вы тогда будете воевать, любезный Сасер?! Оголите Западную и Южную провинции?! А кто поручится, что там не найдется сторонников Сууваратта?! Вы?!

Сасер открыл, было, рот, чтобы возразить, но коннетабль не дал ему этого сделать.

- Или вы собираетесь снять войска с границы и тем самым открыть дорогу армии Букнерека, которая этого только и ждет?!

Сасер опять открыл рот, но тут же закрыл его: коннетабль не давал ему возможности высказаться, потрясая воздух громогласным голосом.

- Или вы надеетесь на части Министерства порядка?!.. - с явной издевкой спросил коннетабль, и тут же сам ответил, - Сасер, не старайтесь подменить армию своими людьми. Ваши люди хороши для арестов государственных преступников, но не для открытых сражений. И пока я коннетабль, мне решать, что и как будет делать армия!

Это был прямой вызов не только Сасеру, но и всему Совету. Хайем с удивлением посмотрел на нового военачальника, ставшего вдруг таким смелым: случай Вонберегема повторяется?..