"Они пользуются репутацией хороших жен и матерей, а про меня говорят, что я... отравительница!"

И Варвара Николаевна бледнела от злобы. В такие минуты она готова была сделать зло этим лицемеркам, клеветавшим на нее. Если бы она сделалась любовницей какой-нибудь особы, те же дамы послали бы своих отцов и детей к ней на поклон, а теперь все произносят ее имя с презрением... Как бы она хотела этого!

- Подлые! - произносила вслух Варвара Николаевна и нервно рыдала.

II

Варвара Николаевна только что встала. Она чувствовала себя хорошо и собиралась ехать смотреть дачу. Накануне она позволила одному юному офицеру заехать за ней, чтоб отправиться вместе. Этот юноша был влюблен в нее так непохоже на других, что сперва она этому не поверила, а потом ей нравилось видеть около себя свежего, молодого, красивого офицера, который робел и краснел от одного ее взгляда и украдкой взглядывал на нее страстным взглядом впервые влюбленного. Он ни слова не говорил о своей любви, но Варвара Николаевна и без слов понимала, что юноша влюблен. Он молча сидел около нее и терпеливо выносил ее капризы, когда она была раздражена. Сперва она рассмеялась, что это могло занимать ее, а потом... потом ей сделалось жаль этого юношу, и она приказала ему не приезжать больше к ней. Но, к удивлению, на другой день ей сделалось скучно, что в гостиной нет Привольского (так звали молодого человека). Она через три дня послала сказать ему, что он может приехать, и когда увидела радостное, восторженное лицо офицера, то почему-то покраснела и что-то похожее на чувство сказалось в ее лице и в ее речах. Когда она предложила Привольскому ехать смотреть дачу, то он вспыхнул от восторга, а Варвара Николаевна задумалась, и глаза ее стали такие мягкие, добрые...

Она допивала кофе, когда в гостиную вошел Башутин. Он небрежно поцеловал ее в лоб, оглянул ее свежий костюм и заметил:

- Куда это вы собрались?

- Я хочу дачу посмотреть, - отвечала Варвара Николаевна.

- Где?

- В Ораниенбауме.

Башутин стал ходить по комнате. Варвара Николаевна с ненавистью взглянула на него.

- Одна едешь?..

- Нет... Привольский хотел...

Башутин остановился.

- Привольский?.. Что тебе, Варя, этот глупый юноша?.. У него ведь ничего нет, а?.. - улыбнулся Башутин.

Варвара Николаевна сдержанно заметила:

- Ты опять со сценами. Довольно их.

- Нет, я спрашиваю, к чему Привольский?

- Я думаю, что я не должна отдавать отчета!

- Ты думаешь?

Он остановился, улыбнулся и снова заходил по комнате.

- Впрочем, я пошутил... Я ведь за барона заступаюсь... Он тебя приревнует и надоест тебе сценами из-за этого Привольского... Я приехал к тебе по делу...

- Денег?..

- Да... тысяч двадцать. Вчера проигрался...

К удивлению Башутина, Варвара Николаевна на этот раз совершенно спокойно достала чековую книжку и отдала Башутину чек, не сделав замечания.

Он поцеловал ее руку и пристально взглянул в ее лицо. Варвара Николаевна выдержала его взгляд и мягко заметила:

- Быть может, тебе мало?

- Нет, довольно. Ты меня поражаешь сегодня!

- Будто? А ты не догадался почему?

- Почему?

- Нам предстоит хорошее дело. Один выгодный подряд.

- Это недурно!.. Но, конечно, не на твое имя?

- Конечно. Барон рекомендовал одного господина, который служит у него, надежного человека...

- Твой барон обещал похлопотать?

- Еще бы. Он сам примет участие, и, следовательно, дело пойдет скоро. Он обещал мне, что завтра будет послана в Бухарест телеграмма, а послезавтра будет получен ответ.

- Браво! - воскликнул Башутин, обнимая Варвару Николаевну. - Ты снова делаешься прежнею женщиной, а то последнее время ты совсем раскисла. Неужели тебя могли трогать бабьи сплетни?.. Кажется, ты выше этого?.. Или что другое?..

- Теперь я поправилась!..

- Но когда пришла в твою умную головку эта счастливая мысль, а? Ты ничего мне не говорила.

- Я на днях только зондировала барона, и он одобрил мой план.

- Вот молодец, Варя! Право, молодец! Это дело хорошее... Но кто же будет шефом всего дела? Ведь нужен распорядитель на месте. Не ехать же тебе туда самой.

- Вот тут-то и затруднение. Надо послать умного, энергичного и ловкого человека... Ведь дело миллионное, и доверить его зря нельзя...

Она взглянула на Башутина я прибавила:

- Нет ли у тебя такого человека?

Варвара Николаевна трепетно ожидала ответа.

- А я разве не хорош?..

- Да чего лучше! - весело воскликнула Варвара Николаевна. - Но я не смела тебе предлагать... Ведь работы много... Ты ведь ленив... Но если ты хочешь...

- А ты... хочешь этого?.. - подозрительно спросил Башутин.

Башутин уже мечтал, что можно будет обокрасть любовницу. После смерти Орефьева он рассчитывал жениться на Варваре Николаевне и перевести состояние на свое имя, но она уклонялась от разговоров на эту тему, и он не настаивал. Он брал у нее деньги, но постоянная зависимость сердила его. Он не раз напоминал о ее обещании, требовал половину ее состояния, но Варвара Николаевна, не отказывая решительно, тянула это дело. Теперь Башутину предстоял хороший случай. Он принял предложение.

- Кончится война, тогда мы можем завершить все свадьбой, а?.. - нежно проговорил он.

- Что говорить об этом? Зачем связывать друг друга?

- Как посмотрю, Варя, ты уж совсем разлюбила меня, а я, кажется, имею права... Ну... не буду! Вижу, что мне надо уступить место другому и ехать в Бухарест... Но мы все-таки останемся друзьями, если и не будем супругами, - говорил, смеясь, Башутин. - Мы ведь старые друзья, и свою дружбу я дешево не продам... Ты это знаешь, Варя... Ты женщина умная...

Она хотела назвать его подлецом, он ей был в эту минуту гадок донельзя, но она сдержала себя и заметила:

- К чему нам ссориться?..

Оба помолчали. Варвара Николаевна взглянула на часы.

- Пора удалиться!.. - промолвил он, берясь за шляпу. - И я, как опытный любовник, удаляюсь... Но только ты смотри, не забывай, Варя, что где бы я ни был, а я все буду знать. И если я рассержусь, то не пожалею никого!.. Ну, до свидания... Сегодня вечером я приеду к тебе... в последний раз... Можно?..

- Я нездорова... - едва выговорила Варвара Николаевна.

- Ты?.. Напротив, ты сегодня такая хорошенькая... И что тебе стоит в последний раз прижать к груди своего оставляемого любовника?.. Ведь в последний раз... Я приеду! - решительно сказал он, выходя из комнаты.

Варвара Николаевна со злобою посмотрела вслед Башутину и прошептала:

- Наконец-то я от него избавилась. Он поддался на ловушку!..

Она позвала Парашу и велела, чтобы закладывали карету. Когда вошел Привольский, Варвара Николаевна весело встретила юношу и, глядя на него, решила, что Башутин проведет у нее вечер в последний раз. Чего бы ни стоило, но она выйдет из-под власти этого человека.

В первый раз после смерти Орефьева она была весела и слушала признания Привольского, ласково глядя в глаза юноши... Майское солнце точно согрело ее сердце своими животворными лучами. Они гуляли в парке и смеялись как дети. Влюбленный юноша говорил такие нежные слова, каких она давно не слыхала.

Глава четырнадцатая

У ИСТОЧНИКА БЛАГ

На другой день во втором часу великолепный караковый рысак Борского, как вкопанный, остановился у подъезда небольшого особняка в Сергиевской улице. Борский торопливо соскочил с дрожек и вошел в подъезд. Седой благообразный швейцар в голубой ливрее встретил Василия Александровича с фамильярною почтительностью слуги, знающего себе цену, и, снимая с Борского пальто, проговорил:

- Давненько не изволили бывать у нас, Василий Александрович!

Борский любезно потрепал по плечу старика, вынул из бумажника красненькую ассигнацию, дал ее старику и спросил:

- Есть кто у Натальи Кириловны?

- Господин Красносельский, - отвечал швейцар, благодаря поклоном за подачку. - Да, надо быть, скоро уйдет... Уж он около часу сидит... Вы, Василий Александрович, по делу к Наталье Кириловне?