Однако Кира довольно цинично смотрела на жизнь, и теперь она боялась, что ее отчаяние и отчаяние народа ослепит всех и заставит поверить в несуществующие вещи. Где же сейчас эти пророки, когда бахориане так нуждаются в них? Вот о чем думала Кира, яростно работая лопатой.

И все же… Когда она начинала воспринимать реальность сердцем, а не разумом, то чувствовала и понимала такие необычные вещи…

Иногда ей казалось, что ее сущность вмещает два разных, совершенно отдельных человека: мистика и скептика. Они постоянно конфликтуют между собой. А что, если подобное происходит со многими другими бахорианами? Тогда неудивительно, что планета находится в таком плачевном состоянии.

Ах, если бы только Опака согласилась встретиться с ней. Кира хотела бы поговорить о многом. И о сновидении в том числе. Кстати, во сне ей являлось еще одно лицо – лицо бахорианца, старого и мудрого, в облаке седых волос.

– Майор!

Кира вздрогнула от голоса командора. Повернувшись к нему, она поняла, что он озадачен наличием лопаты в ее руках и, вероятно, оценивает, насколько это соответствует уставу. Кира пожала плечами. В тот же миг и сон, и голос сердца – все перестало иметь для нее значение. Теперь Сиско уже не казался ей неким таинственным человеком, он всего лишь один из многих офицеров Звездного Флота, которых она так не любила.

– Все остальные заняты починкой систем жизнеобеспечения, – сказала Кира, сбрасывая с лопаты мусор. – Офицеры Звездного Флота, наверное, не привыкли пачкать руки.

Она прекрасно понимала, что тон ее голоса – почти враждебный, но не считала необходимым скрывать это.

Сиско удивленно вскинул брови, потом взял лежавшую поблизости лопату и стал молча работать.

Кира отвернулась и сделала вид, что ей глубоко безразлично его поведение. Но она понимала, что против своего желания приоткрыла ему завесу собственного прошлого. Надо же было ей сделать ему такой щедрый подарок. О нем не мог мечтать даже Одо, несмотря на их взаимную симпатию, доверительность отношений.

– В лагере для беженцев мы научились делать буквально все, – первой прервала молчание Кира. – Независимо от того, кто ты.

Снова воцарилось молчание.

– Я только что разговаривал с нашим соседом Кварком, так вот он уверен, что Временное правительство скоро падет, – нарушил в свою очередь молчание Сиско.

Кира кивнула головой в знак согласия.

– Кварк мудр в своем роде и великолепно ориентируется в обстановке, – продолжил командор.

Теперь он повернулся в сторону собеседницы и пристально смотрел ей в лицо. Она лишь пожала плечами.

– Это правительство сложит полномочия через неделю, – произнесла наконец Кира.

Она могла бы добавить, что так говорит ей голос здравомыслящей сущности, а голос мистика утверждает обратное. Но промолчала.

– Что же тогда будет на Бахоре? – спросил Сиско.

– Гражданская война, – как можно спокойнее ответила Кира, хотя внутренне она содрогнулась при мысли об этой ужасной войне.

Она мысленно представила себе дальнейший ход событий. Кардасиане увезли с планеты практически все, что только можно было увезти. Остались крохи. В борьбе за эти крохи и сцепятся теперь враждующие политические партии.

– Политики слишком заняты мыслями о дележе, чтобы увидеть, что здесь необходимо сделать, – произнесла женщина вслух.

– И что же здесь необходимо сделать? – спросил Сиско.

– Ничего такого, в чем мог бы оказать помощь Звездный Флот, – ответила Кира и спохватилась, не слишком ли много сказала.

Еще она подумала о том, стоит ли его посвящать в тайну своих сновидений. Внимательно посмотрела на командора. Его лицо выражало искренний и доброжелательный интерес.

– Единственный человек, кто может предотвратить войну, – это Опака, – решилась на откровенность Кира.

– Опака? – переспросил Сиско.

– Да, наш духовный наставник, – утвердительно кивнула Кира. – Она еще известна под именем Кай. Религия сейчас единственное, что объединяет народ нашей планеты. Если Опака призовет к единению, то ее послушаются.

Отложив лопату, Кира нагнулась и стала подбирать осколки стекла, Сиско опустился на колени рядом и помогал ей.

– Лидеры всех партий и фракций пытались увидеться с ней, но напрасно, – тихо продолжала Кира. – Она живет отшельницей и редко встречается с бахорианами.

Сиско молча обдумывал услышанное.

– Может быть, она захотела бы встретиться с кем-нибудь из представителей Федерации? – осторожно высказал он предположение.

Кира подняла на него глаза и выразительно посмотрела.

– С вами? – тут она иронически улыбнулась. – Видите ли, Опака доверяет Федерации не больше, чем я.

Внезапно на беседующих упала тень. Кира посмотрела вверх и увидела лицо старика, обрамленное свисающими прядями седых волос, – то самое мудрое лицо, которое она видела во сне.

Сиско тоже поднял глаза и подумал было, что снова видит сон, в котором светящаяся бахорианка протягивает к его щеке длинные гибкие пальцы.

–…Дыши, – сказала Дженифер…

Но склонившееся сейчас над ними лицо принадлежало мужчине. Ах да, это же лицо того старого монаха, который приглашал его в бахорианское культовое сооружение.

– Командор, время настало, – тихо произнес монах.

Он повернулся к Сиско спиной и зашагал прочь. Вся его фигура выражала непоколебимую уверенность, что приглашенный последует за ним.

Неожиданно для Бена его сердце бешено забилось. Он встал и, точно загипнотизированный, с минуту смотрел на удаляющегося монаха в длинной черной одежде. Сиско ощутил, как в нем, откуда-то из глубины, поднялась волна чувств. Тех самых чувств, которые когда-то пришли к нему во сне и которые он давно считал безвозвратно ушедшими.

…Дыши!..

Взглянув на бахорианку, Бенджамен увидел в ее глазах изумление, и ему показалось, что лицо вдруг померкло, что оно превратилось в лицо Дженифер. Сиско тряхнул головой, и видение исчезло.

Что ж, несмотря на предупреждение майора Киры, он все же поговорит с Кай. Он сделает это ради того, чтобы помочь бахорианам, чтобы выполнить долг офицера. Других причин нет. Но почему тогда появление монаха и упоминание имени Кай Опаки произвело на него такое сильное впечатление?

Сиско глубоко вздохнул, бросил лопату и пошел вслед за монахом.

Они оказались на местности, где яркое полуденное солнце освещало потрескавшуюся землю, умирающую растительность и полусгоревшие жилища. Останки цивилизации Бахора.

Сиско шел вслед за монахом по захламленным улицам, и при виде всеобщей заброшенности в нем оживали события трагического сражения с кораблем боргов. Мысленно он увидел гибнущие звездолеты Федерации. Но сейчас перед ним открылась картина еще более масштабных разрушений, и он невольно испытал чувство вины за свой гнев, который выплеснул на окружающих во время первого осмотра станции.

Здесь сохранилось всего несколько домов: одни круглые, другие овальные. Своими плавными изящными линиями они больше гармонировали с окружающей природой, нежели угловатые, грубые постройки кардасиан.

Монах подвел Сиско к одному из зданий: то ли собору, то ли монастырю. Внутри сооружения стояли густые сумерки, так как свет проникал туда лишь сквозь щели и проломы в стенах. Сиско поразился, насколько сильно было разрушено это святое место бахориан. И особенно удивился тому, что статуи бахорианских богов оказались обезглавлены.

Но, несмотря на разрушения, кардасианам не удалось уничтожить главное – атмосферу таинственности, святости и веры. Она по-прежнему царила в храме. Тем временем проводник командора, не останавливаясь, шел дальше. Они прошли мимо одного монаха, который беззвучно молился среди груд мусора, мимо другого, который старательно замазывал окровавленными руками щели в стене.

– Командор Сиско! – прозвучал вдруг женский голос.

Бенджамен резко повернулся на звук и в затененной нише с трудом рассмотрел фигуру женщины. Их разделял солнечный луч, который проникал сюда сквозь окно. Сиско затаил дыхание: предчувствие говорило ему, что это и есть женщина из его сна. Между тем женщина, словно призрак с погибшей «Саратоги», отделилась от стены и направилась к нему. Сиско обратил внимание, что она хромала и опиралась на трость. Когда она подошла ближе, он с трудом сдержал возглас: до того изуродованным оказалось ее лицо. Наконец, он обратил внимание на ее глаза: в них отражалось невыразимое страдание.