– Вы и мы очень разные. Поэтому для того, чтобы мы поняли друг друга, потребуется время.

– Время? А что это – время? – Джейк повторяет это слово, словно пробуя его на вкус.

В это утро у Кейко чувство жалости к самой себе расходилось, как никогда прежде. Как и Майлс, она относилась к оптимистам и ненавидела состояние депрессии, но сейчас не могла противостоять ей. К этому располагало все вокруг. Каюта действительно оказалась мрачной, пища отвратительной, сама станция полуразрушенной. И кроме того, Кейко очень сильно скучала по своей прежней работе и по друзьям, оставшимся на «Энтерпрайзе».

Судя по всему, малышке Молли тоже не хватало ее друзей: за завтраком она сильно капризничала. Сейчас Кейко особенно остро осознавала свою вину за то, что привезла малышку на станцию. На борту «Энтерпрайза» жили и работали около тысячи человек, и по сравнению с кораблем станция выглядела жалкой пустыней.

А что за люди здесь собрались…

Майлс – добрейший человек во всей вселенной, он никогда ни о ком не отзывался плохо, но Кейко научилась понимать то, что он прямо не говорил. И она поняла, что Майлс серьезно огорчен профессиональными качествами своих сотрудников. Майор Кира оказалась очень резкой, а констебль Одо преисполнен сарказма и не уважает никого, кроме самого себя. Даже командор Сиско… Вначале он показался Майлсу вполне подходящим для своей должности человеком, но сейчас, судя по всему, он изо всех сил пытается сменить место службы.

Получается, что Кейко не единственная, кому не хочется здесь оставаться. Конечно, слабое утешение.

Майлсу все же легче, у него есть настоящее занятие – его работа. И как ни пытался он сегодня утром разыграть недовольство своей должностью, сослуживцами, ясно, что он с удовольствием идет на работу. Кейко просто завидовала ему. А ей некуда спешить, не к чему стремиться. Вся ее работа сейчас заключалась в том, чтобы благоустроить каюту. Но много ли на это уходит времени. А потом…

Что ж, она постарается не думать о плохом.

Несколько часов Кейко потратила на то, что распаковывала еще упакованные вещи и обставляла каюту. Молли все это время вертелась под ногами и хныкала, видно, ей тоже надоело постоянно находиться в помещении. Когда Кейко поняла, что на нее снова наваливается депрессия, она собрала Молли и вышла вместе с ней прогуляться на Верхнюю Палубу. Майлс предупредил ее о том, что за последние сутки обстановка во многом изменилась и советовал держаться подальше от казино Кварка и баров. На всякий случай Кейко взяла с собой коммуникативный знак, который ей подарил Майлс. За себя она не боялась, но ради Молли считала необходимым принять некоторые меры безопасности.

На Верхней Палубе Кейко предстала картина интересная и удручающая одновременно. Интересная – разнообразием экзотических палаток и магазинчиков, а удручающая – многочисленными разрушениями, которые оставили после себя кардасиане. По тротуарчикам прогуливались прохожие, в барах толпился народ, а за витринами магазинов наемные рабочие ремонтировали разрушенное. Кейко вздохнула. Что ж, может быть, когда здесь все отстроят заново, это место не будет казаться аким отвратительным. Тогда можно будет чаще приходить сюда с дочерью. Хорошо, что теперь у Кейко времени хоть отбавляй, и можно основательно заняться воспитанием ребенка. Об этом Кейко давно мечтала.

В этот момент ей почему-то припомнились слова матери: «Будь осторожна со своими желаниями. Может случиться так, что они исполнятся».

Кейко взглянула на маленькую дочку, которая семенила рядом, крепко сжимая палец матери. Кейко ощущала тепло ее ладошки. Хотя фигурой и лицом Молли больше походила на отца, все же характер ей достался от матери. Молли росла очень любознательной и упорно стремилась к всевозможным приключениям и исследованиям. Вот даже сейчас она отпустила палец матери и храбро зашагала одна вперед. Однако как только она увидела ференджи, первого в своей жизни, сразу же вернулась к матери.

Кейко улыбнулась двухлетней проказнице.

– Устала? Хочешь, чтобы мама понесла тебя на ручках?

Молли упрямо покачала головой. Ее мягкие русые волосики растрепались, розовые губки приоткрылись, а пухлые щечки раскраснелись. Кейко вздохнула. Они проходили как раз мимо продовольственных палаток, и ей захотелось посмотреть, не продается ли там что-нибудь лучше того, что они получают из репликаторов. Исходивший из палаток аппетитный запах интриговал. Чтобы дойти до палатки побыстрее, Кейко взяла было дочку на руки, но та стала упорствовать, и мать снова отпустила ее.

– Ладно, давай пойдем ножками и посмотрим, есть ли там что-нибудь вкусненькое, – согласилась мать.

– Ладно, – прошепелявила девочка, уставившись широко открытыми глазами на проходивших мимо двух инопланетян.

Они уже почти дошли до палатки, как вдруг что-то с огромной силой ударило Кейко в живот. Женщина упала на спину и увидела над собой через иллюминатор яркие звезды на черном космическом небе. Затем звезды заслонило залитое слезами лицо Молли.

Мать попыталась сказать, что с ней все в порядке, но оказалось, она не может произнести ни слова. Она не могла даже сделать вдох.

Тут над ней появилось другое лицо, лицо чернокожего мальчика.

– О, Боже, – огорченно воскликнул он. – Извините, пожалуйста. Мне ужасно жаль. С вами все в порядке?

Кейко заставила себя успокоиться и расслабиться. Теперь ей удалось сделать вдох. Она села.

– Ты где, Молли? – позвала она дочку. Девочка, всхлипывая, стояла рядом.

– Все хорошо, – успокоила ее мать. – Со мной все в порядке, дорогая. Я просто упала.

Виновник ее падения опустился рядом с ней на колени, его лицо выражало озабоченность и тревогу.

– Мне, правда, очень жаль, извините, – бормотал он.

– Все в порядке, – успокоила его женщина. – Просто от неожиданности я не могла вздохнуть. А как ты? О, да ты, кажется, сын командора, да? Джейк, по-моему.

– Да, со мной все хорошо, – робко ответил он и виновато оглянулся назад, где стоял рассерженный продавец-бахорианец.

– Благодарю вас, мадам, что помогли мне поймать этого малолетнего вора, – сказал продавец.

– Что? – недоуменно спросила Кейко, пытаясь подняться на ноги.

Джейк подал ей руку и помог встать.

– Вы, должно быть, ошиблись, – сказала она строго, обращаясь к продавцу. – Это сын командора Сиско.

– Это я уже слышал, – сухо заметил продавец. – Но он помог своему другу-ференджи украсть у меня выпечку.

Джейк втянул голову в плечи.

– Не правда, – робко оправдывался он. – Я не знал, что Ног собирается стащить… Я предложил заплатить за них, но продавец не берет кредиток.

– Я заплачу, – решительно произнесла Кейко.

Она тут же достала из внутреннего кармана золотую монету. Муж предупредил ее о том, что кредитки на станции не принимают. По крайней мере, до тех пор, пока не стабилизируется экономика Бахора.

– Этого достаточно? – спросила Кейко у продавца.

Тот просиял от счастья. Кейко поняла, что заплатила значительно больше, чем нужно, но не стала возвращать продавца, который торопливо уходил к своей палатке.

– Извините, – произнес Джейк с таким «мой-отец-убьет-меня» видом, что женщина не удержалась от улыбки.

С минуту они молчали.

– Вы, наверное, офицер? – спросил, наконец мальчик.

– Мичман О'Брайен – мой муж, – с улыбкой ответила женщина. – Меня зовут Кейко, а это моя дочка Молли.

– О, приятно познакомиться, – радостно произнес Джейк. – Я верну вам деньги, честное слово. Просто здесь нет никого из моих ровесников, кроме Нога, понимаете?

– Ног – это ференджи? – уточнила Кейко. Мальчик кивнул головой. Она нахмурилась. Какое-то время они молчали.

– А почему ты не делаешь уроки? – спросила вдруг женщина. – Не рано ли ты отправился гулять?

– Какие уроки? – вяло произнес Джейк. – Понимаете, мне очень жаль, что так вышло… Вечером я верну вам деньги. Вот поговорю с отцом и верну, я обещаю… Но, наверное, мне лучше идти, пока я еще не попал в какую-нибудь неприятную историю.