Кондратюк едет на станцию Крыловская Северо-Кавказской железной дороги, где сооружается большой элеватор. Здесь, на стройке, его талант изобретателя нашел применение.

А что же с рукописью? Главнаука послала ее в Научно-технический отдел ВСНХ. В то время коллегию НТО ВСНХ возглавлял член Президиума ВСНХ, председатель Главконцесскома Л. Д. Троцкий. Он направил в секретариат коллегии следующее письмо: "19/1-1926 г.

тов. Флаксерману.

Посылаю Вам работу молодого ученого (Ю. Кондратюка) о полете на Луну и на другие столь отдаленные станции. Прошу дать ее на заключение".

На письме - резолюция Флаксермана: "На заключение В. П. Ветчинкина. 19/1-26".

Так рукопись попала к Владимиру Петровичу Ветчинкину - авторитетнейшему специалисту в области аэродинамики и динамики полета, энергичному популяризатору космических полетов.

В своем отзыве Владимир Петрович подробно разбирает 12 глав рукописи и отмечает: "механик Ю. Кондратюк представляет собой крупный талант (типа Ф. А. Семенова, К. Э. Циолковского или А. Г. Уфимцева), .заброшенный в медвежий угол и не имеющий возможности применить свои способности на надлежащем месте... Работу тов. Кондратюка можно напечатать и в том виде, какой она имеет сейчас. В дальнейшем можно было бы соединить его работу с работой других авторов по тому же вопросу... с тем чтобы издать хороший коллективный труд (подобный труд был издан лишь в 1964 году.- В. Р.): но такая книга не может быть написана быстро, и ради сохранения приоритета СССР не следует откладывать печатания готового труда из-за возможности написания нового, более хорошего...

Кроме напечатания работы тов. Кондратюка, самого его в случае его согласия следует перевести на службу в Москву, ближе к научным центрам; здесь его таланты могут быть использованы во много раз лучше, чем на хлебном элеваторе, здесь и сам Кондратюк мог бы продолжить свое самообразование и работать плодотворно в избранной области. Такие крупные таланты-самородки чрезвычайно редки и оставление их без внимания с точки зрения Государства было бы проявлением высшей расточительности.

12.IV.26 г.".

Из ЦАГИ, авиационного мозгового центра, где работал Ветчинкин, в НТО ВСНХ пришло письмо:

"Тов. Флаксерману.

Уважаемый товарищ!

Как Вы помните, запиской от 19 января 1926 г. Троцкий препроводил Вам на заключение работу некоего т. Кондратюка "О межпланетных путешествиях".

НТО в лице инженера-механика т. Ветчинкина дан благоприятный отзыв о работе, причем в заключении указывалось, что самого т. Кондратюка следовало бы перевести на службу в Москву.

Отзыв НТО был доведен до сведения автора и одновременно, по поручению тов. Л. Д. Троцкого, было запрошено мнение тов. Кондратюка относительно перевода его в Москву. В настоящее время мы получили от Кондратюка письмо, из которого видно, что он очень хотел бы получить возможность работать в одном из исследовательских институтов в Москве.

Направляя Вам это письмо, мы просим НТО оказать т. Кондратюку , всемерное содействие и не отказать, уведомить-иас о последовавшем.

С комприветом Познанский".

На письме резолюция: "В коллегию, 7.09.26 г.".

"Слушалось на коллегии. 14.09.26 г".

Все вроде бы складывалось удачно для Кондратюка, но неизвестные пока обстоятельства круто изменили ситуацию. Об этом свидетельствует письмо из ЦАГИ: "Возвращая при сем письмо Секретариата тов. Троцкого, ЦАГИ сообщает, что тов. Ветчинкин, сообщая свое мнение о желательности перевода т. Кондратюка на службу в Москву, руководствовался целью предоставить т. Кондратюку возможность пополнить свои знания всеми способами, какие имеются в центре, дать т. Кондратюку возможность немедленно получить ответы по интересующим его вопросам, но не предполагал перевода его для работы в исследовательский институт, тем более что тов. Кондратюк по-видимому не имеет достаточной научной подготовки для ведения научно-исследовательской работы.

В частности, и вопрос о "межпланетных путешествиях" не стоит еще на очереди.

Таким образом вопрос стоит о переводе, в случае если это возможно, т. Кондратюка в какой-либо из крупных центров на работу по его же специальности (на элеваторе).

Член коллегии - Вл. Архангельский".

Свет на неожиданную концовку в этой истории могло бы пролить письмо Кондратюка, поступившее в секретариат НТО ВСНХ 28 сентября 1926 года. Но оно среди писем отсутствует.

Впоследствии Кондратюк никогда -не упоминал об этой переписке.

Вероятно, из-за того, что к ней был причастен Троцкий.

Как развивались события дальше? Главнаука решила выделить 300 рублей на издание книги при условии ее сокращения. Осенью 1926 года Кондратюк закончил доработку рукописи и изменил заголовок. Под названием "Завоевание межпланетных пространств" она и войдет в историю.

А пока он отправляет ее обратно в Москву на окончательное редактирование, которое предложено сделать Ветчинкину. Рукопись стали готовить к изданию.

Тем временем Кондратюк переехал в Сибирь, по-прежнему занимается зернохранилищами. И по сей день стоит в городе Камень-на-Оби грандиозное деревянное сооружение, собранное без единого гвоздя. На нем висит памятная доска с надписью: "Самое большое деревянное зернохранилище в мире на 10 тысяч тонн. Построено в 1930 году по проекту и под руководством Ю. В. Кондратюка". Кондратюк назвал свое творение "Мастодонтом". Несколько таких сооружений было возведено им в разных местах Сибири.

А между тем Главнаука не выполнила свое же обещание о выпуске книги. Скромные средства, которые поначалу были обещаны, предоставить отказались. Два с половиной года "тянули резину" Главнаука и ГИЗ (так сокращенно называлось Государственное издательство, где готовилась рукопись к печати), да так и подготовленную уже к набору ее вернули автору.

Мало того, Главнаука отказалась даже посодействовать в ее выпуске за счет автора в одной из типографий для научных изданий.

Деньги на издание у Кондратюка в то время были: он получил вознаграждение за одно из своих изобретений для элеватора. В Новосибирске "пробить" типографию оказалось легче, чем в Москве. Кондратюк сумел получить разрешение Сибкрайлита и издал книгу за свой счет в типографии Сибкрайсоюза. В январе 1929 года книга "Завоевание межпланетных пространств" увидела свет. В ней всего 73 страницы и 6 листов схем и чертежей. Такова история тоненькой книжки, сэкономившей американцам миллиарды долларов.