- Без сомнения, - прибавила из другого угла тетушка, пересчитывая на иглы петли полосатого чулка, который она вязала.

- Это еще учтивее, - примолвил с усмешкою доктор, - письмо написано ломаным языком.

- У тебя оп очень гибок на споры, - возразил Буртнек, - посмотрим-ка его рысь на деле... прочти, пожалуй... У меня глаза слабы, не могу разобрать: буквы мелки, как маковые зернышки, и меня недаром берет дремота с одной строчки.

- Дай бог, чтобы вы могли спокойно заснуть от них, - сказал доктор, пробегая бумагу глазами. - От гер-мейстера Ливонского ордена Рейхарда фон Бруггенея пре... при...

- Возьми очки, - сказал барон.

- Возьмите терпенье... - возразил доктор. - Ваши титулы так темны и долги, как сентябрьская ночь.

- Далее, далее?

- Не далее, а назад, барон! Мы, словно пилигримы по обещанию, ступаем три шага вперед, а два обратно. Итак: "Гермейстер Бруггеней, благородному рыцарю Ливонского ордена рыцарей креста барону Эммануилу Христофору Конраду... фон Буртнеку, урожденному..."

- Ты рехнулся, доктор...

- Виноват, зачитался. Я уж так привык писать рецепты спесивым вашим барыням, что у меня беспрестанно звенят в ухе их титулы. Поверите ли, что фрейгерша Книпс-Кнопс при смерти не хотела принять лекарства за то, что я не выставил на рецепте: для урожденной такой-то...

- Какая мне надобность до ее рожденья и смерти и твоей смертной охоты приплетать свои сказки к чужому делу! Ни дать ни взять, ты словно мой конюх Дитрих, который любил, бывало, вплетать ленточки в гриву моей лошади, когда уже трубят сбор...

- Вы взобрались на своего конька, барон, а ведь пеший конному не товарищ. Впрочем, мы близки к концу. Приказ, кажется, дан в придачу титулам; он и весь в четырех словах: "исправьте ваш мост через болото Вайде, что на большой дороге в Дерпт".

- Пусть он сам его перемащивает своим пергамином, а мне, право, не для чего; в ту сторону я никогда в гости не езжу.

- Не ездите, так и незачем. Жаль только бедных путешественников по нужде, они не журавли: не перелетят чрез болото.

- Это уж их дело, а не мое.

- Но ведь большая дорога - вещь мирская; а как она идет через ваше владение...

- Поэтому я имею право делать в нем, что мне угодно, а тем более ничего не делать.

- Это значит, что где многие делают все, что хотят, там все терпят то, чего не хотят.

- Другую, другую, доктор...

- Разве третью, - сказал Лонциус, паливая стопу.

- Я говорю про бумагу, - с досадой произнес Бурт-нек.

- А я думал, про стопу, - отвечал Лонциус с притворным простосердечием, снимая со свечи.

(Читает.)

- "Гермейстер..." и тому подобное... "По жалобе рыцаря барона фон Буртнека на фрейгера Унгерна о земле, прилежащей к замку Альтгофену и смежной с соседствен-ными угодьями сказанного Унгерна, якобы захваченной им у первого бесправно и беззаконно, наездом и вооруженною рукою и насилием и грабежом, с угрозами повторения оных впредь, я с фогтами и командорами Ордена, рассмотрев сие дело, нашли..." Ошибка против грамматики! - вскричал доктор, останавливаясь.

- Скажи лучше, против правды, - возразил Бурт-нек. - Гермейстер только праздничает с фогтами, а судит и рядит своей головой...

- "...рассмотрев, нашел, по справкам и показаниям свидетелей, что сказанная земля (опись на обороте) была прежде захвачена у отца фрейгера Унгерна в разные времена и различными неправдами; а потому объявляем всем и каждому, что фрейгер Унгерн был вправе употребить для возвращения собственности силу, не видя удовлетворения на полюбовные сделки и многократные свои требования, и что мы признаем его законным владельцем сказанного участка; а рыцарю барону фон Буртнеку приказываем немедленно и беспрекословно уступить Унгерну Милькенталь со всеми выгонами, прогонами, загонами, луговыми и лесными дачами, нивами и покосами, стоячими и живыми водами, со всеми угодьями и привольями без изъятия и положить новую границу от ручья Куремсе до озерка Пигуса, до заводи, где коней купают, оттуда налево мимо красной сосны, что молнией обожжена, до Юмаловой пожни, а оттуда на перестрел к повой Пойгиной бане, а оттуда..."

- Оттуда пусть он убирается к черту! - вскричал барон, вскакнув со стула... и гнев его, поджигаемый каждым словом, наконец лопнул, как фейерверочный бурак, и бранные шутихи полетели во все стороны... - Вот правосудие! Вот законы!.. Когда я был силен и удал, когда мои шпоры звенели громче других на пирушках и палаш мой реже целовался с ножнами, тогда ни одна параграфская душа не смела показать ко мне носа и все эти толстые фогты фон так кланялись через улицу. Бывало, хоть на епископской полосе воткну свое копье вместо гранногв столба, никто и пикнуть не смеет, - а теперь, смотри, пожалуй! Эти ходячие чернильницы, эти черепокожыые писаря вздумали притиснуть границу к самому рву замка, так что Унгерн, того гляди, будет с меня требовать платы за тень башен, которая ляжет на его землю, за каждый стакан воды из ручья, - и какой воды!

- Без воды обойтиться можно, - возразил доктор, воз-вышдя голос, чтобы заставить барона дослушать определение. - "Вследствие чего нарядится вскоре чиновник для введения помянутого фрейгера Унгериа во владение..."

- Пусть только явится ко мне... Пусть только приедет... Я его под бичами заставлю вертеться кубарем... я его попрошу отведать спорной воды в озере!..

- "И тогда, по обычаю собрав из соседних деревень обоих противников здоровых мальчиков, высечь их на каждом заметном месте новой разгранички, чтобы они ее памятовали и в могущих случиться впредь спорах могли служить очевидными свидетелями..."

- Этому не бывать... шпорами клянусь, не бывать!.. Всякий знает, что я для правого дела не пожалел бы вассалов своих... но в этом случае разве я злодей, чтобы согласиться обратить их спины памятною книжкою для безголовых судей?..

- А что скажет на это гермейстер?

- То, чего я не послушаюсь... Что мне дорожить его благосклонностью, его флюгерною дружбой? Я хочу лучше иметь перед собою двух открытых врагов, чем за спиной одного такого приятеля! Уыгерну же не видать обетованной земли, как вчерашнего дня; коли на то пошло, не поживится он ею без боя, даже для цветочного горшка. Буквы не солдаты, а у меня для встречи незваного гостя найдется живой частокол с железными маковками и пе одна пара сильных рук указать ему дорогу восвояси.