Маргарита Терехова и роли матери героя, Марии Николаевны (иллюстрация)

Арсений Александрович Таковский (иллюстрация)

ка. Я на Томшино правильно иду? Мать. Вам не надо было от куста сворачивать. Прохожий (оглядываясь). А... А это что? Мать. Что? Прохожий. Ну... Что вы здесь сидите? .. Мать. Я здесь живу. Прохожий. Где? На заборе живете? Мать. Я не понимаю. Что вас интересует? Дорога на Томшино или где я живу? Прохожий (заметив за деревьями хутор). А-а... здесь дом. (Громыхнув кожаным саквояжем.) Представляете, взял с собой все инструменты, а ключ позабыл. У вас случайно не найдется гвоздика или отвертки? Мать. Нет. Нет. Нет у меня гвоздика. Прохожий. А что вы так нервничаете? Дайте руку. Да дайте, я же врач. (Берет ее руку в свою.) Мать. Ну? Прохожий. Вы мне мешаете. Я так не могу сосчитать. Мать. Ну что, мне мужа позвать что ли? Прохожий. Да нет у вас никакого мужа. Кольца-то нет! Где кольцо обручальное? Хотя сейчас редко кто носит. Старики разве... Неловкая пауза.

8

Прохожий. А папиросу у вас можно попросить? (Закурив, присаживается на забор рядом с матерью.) А почему вы такая грустная? А? Забор с треском обрушивается. Оба падают на землю. Мать вскакивает. Прохожий, лежа в траве, хохочет. Мать. О господи! Я не понимаю, чему вы так радуетесь. Прохожий. Вы знаете, приятно упасть с интересной женщиной. (Пауза, во время которой прохожий рассматривает траву и кусты растущие вокруг.) А знаете, вот я упал, и такие тут какие-то вещи... корни, кусты... А вы никогда не думали... вам никогда не казалось, что растения чувствуют, сознают, может, даже постигают? Деревья, орешник вот этот. Мать (недоуменно). Это ольха... Прохожий (раздражаясь). Да это неважно! Никуда не бегают. Это мы все бегаем, суетимся, все пошлости говорим. Это все оттого, что мы природе, что в нас, не верим. Все какая-то недоверчивость, торопливость что ли... Отсутствие времени, чтобы подумать. Мать. Послушайте, вы что-то...

Кадр из фильма "Зеркало'*. Оператор Г.Рерберг. (иллюстрация)

Прохожий (не давая ей договорить). А! Ну-ну-ну. Я это уже слышал. Мне это не грозит. Я же врач. Мать. А как же "Палата Э 6"? Прохожий. Так это же он все выдумал! Сочинил! (Поднимает с земли свой саквояж и уходит по тропинке, ведущей в поле. Останавливается.) А знаете что, приходите к нам в Томшино! У нас там даже весело бывает! Мать (кричит ему вслед). У вас кровь! Прохожий. Где? Мать. За ухом. Да нет, с другой стороны! Прохожий махнул рукой и зашагал по тропинке к повороту на Томшино. Мать долго смотрела ему вслед, потом повернулась и медленно пошла назад к хутору.

Лампу еще не зажигали. Мы с сестрой сидели за столом в полутемной горнице и ели гречневую кашу с молоком. Мать, стоя у окна, вынула из чемодана какую-то тетрадь и, присев на подоконник, стала ее перелистывать.

Последних листьев жар сплошным самосожжением Восходит на небо, и на пути твоем Весь этот лес живет таким же раздражением, Каким последний год и мы с тобой живем. В заплаканных глазах отражена дорога, Как в пойме на пути, кусты отражены. Не привередничай, не угрожай, не трогай, Не задевай лесной наволгшей тишины. Ты можешь услыхать дыханье старой жизни: Осклизлые грибы в сырой траве растут, До самых сердцевин их проточили слизни, А кожу все-таки щекочет влажный зуд. Все наше прошлое похоже на угрозу, Смотри, сейчас вернусь, гляди, убью сейчас, А небо ежится и держит клен, как розу, Пусть жжет еще сильней! - Почти у самых глаз*.

Вдруг кто-то громко закричал. Я узнал голос нашего хозяина дяди Паши: - Дуня! Ах ты, господи... Дуня!!! Мать выглянула в окно и бросилась в сени. Через несколько секунд она вернулась и сказала: - Пожар. Только не орите! Замирая от восторга, мы помчались во

-----------------------------------* Стихотворение А. А. Тарковского "Игнатьевский лес".

9

Кадр из фильма. (иллюстрация)

двор. У крыльца в полутьме стояло все семейство Горчаковых: дядя Паша, Дуня, их шестилетняя дочь Кланька и смотрели в сторону выгона. - Ах ты, сукин кот! - сквозь зубы бормо. тал дядя Паша. - Ну, попадись ты мне... - Может, это и не наш Витька... Может, он тама... может, он сгорел? - вытирая слезы концами платка, тихо сказала Дуня. Огромный сеновал, стоящий посреди выгона, пылал как свеча. Горело горчаковское сено. Ветра не было, и оранжевое пламя цельно и спокойно подымалось кверху, освещая березовые стволы на опушке дальнего леса.

Вам было Я лет, когда произошла Революция? Что Вы помните об этом времени? Кого Вы считаете сильнее - мужчину или женщину? Почему? Поступались ли Вы когда-нибудь своей совестью? Если да, то при каких обстоятельствах? Извините за легкомысленный вопрос. Что Вы любите из еды? Как Вы начали курить? Не жалеете ли Вы об этом? Дружили ли Вы с людьми не Вашего 10

круга? Как, при каких обстоятельствах? Расскажите о ком-нибудь из них, кого Вы больше всего полюбили и за что? Как бы Вы могли сформулировать такое понятие, как история? Почему мы выиграли Отечественную войну, как Вы думаете? Ваш внук еще ребенок. С какими книгами, живописными произведениями, музыкальными сочинениями Вы познакомили его в первую очередь? Если бы Вы имели возможность обратиться с советом или просьбой ко всем людям на Земле, что бы Вы сказали им? Случалось ли Вам бывать несправедливой? Если да, то когда и при каких обстоятельствах? За всю свою жизнь Вы бывали ведь не только в Москве? Где Вы чувствовали себя лучше? Почему? Не было ли случая, когда Вы, поступив в высшей степени принципиально, страдали бы от результатов своего поступка? Всегда ли приходится расплачиваться за свои принципы? Хотелось бы Вам исправить свою

ошибку? Или для Вас принцип важнее расплаты за него? Основываясь на своем опыте, что бы Вы посоветовали тем, кто только начинает свою жизнь? Вы никогда не представляли своего сына солдатом?. Не было ли у Вас во время войны такого ощущения, что и по нему когда-нибудь может прийти похоронная?

Симоновская церковь в Юрьевце стояла посреди выжженного на солнце пологого холма, окруженная древними липами и березами. Я помню, как давно, еще до войны, ломали ее купола. Мы с сестрой стояли в редкой толпе женщин, которые с затаенным страхом глядели вверх. Нас сопровождала наша бонна мадам Эжени, толстая, неуклюжая лионка со злыми глазами навыкате и короткой шеей. В руках она держала фунтик, свернутый из бумаги, в котором шевелились коричневые блестящие муравьи. Нам было обещано, что в случае непослушания содержимое бумажного фунтика будет вытряхнуто нам за шиворот. По крыше церкви, крикливо переговариваясь, деловито поднималось несколько мужиков. Один из них волочил за собой длинный канат. Добравшись до конька крыши, они окружили один из куполов и стали набрасывать канат на его узорный кирпичный барабан. Я подошел ближе и встал за корявым березовым стволом. В промежуток между людьми, стоящими вокруг, я на мгновение увидел встревоженное лицо бонны.

"...сделай прежде всего дым артиллерийских орудий, смешанный в воздухе с пылью, поднятой движением лошадей сражающихся. Эту смесь ты должен делать так: пыль, будучи вещью землистой и тяжелой, хоть и поднимается легко вследствие своей тонкости и мешается с воздухом, тем не менее охотно возвращается вниз; особенно высоко поднимается более легкая часть, так как она будет менее видна и будет казаться почти того же цвета, что и воздух. Дым, смешивающийся с пыльным воздухом, поднимаясь на определенную высоту, будет казаться темным облаком, и наверху дым будет виден более отчетливо, чем пыль..."* *Леонардо да Винчи. Суждения об искусстве.

Рисунок Андрея Таркоасхого 1936г. (иллюстрация)

Я услышал, как где-то рядом заплакала женщина. Я оглянулся, но так и не нашел плачущую среди толпы. Голос ее совпал с криком старика в зеленом френче, который суетливо размахивая руками, шел вдоль церковной стены и отдавал приказания. Рабочие, стоявшие внизу, поймали брошенные с крыши концы каната и привязали их к основанию березы, у которой я стоял Подбежавший старик оттолкнул меня в сторону. Между канатами просунули вагу и стали крутить ее наподобие пропеллера до упора.