Провела граблями по правому берегу - пояс милого сына отыскала.

Снова погрузила грабли в стремнину темных вод - и повисла на зубьях шапка веселого Лемминкайнена.

Водит она граблями вдоль потока и поперек потока - и поднимает железными зубьями тяжелый сноп. Нет, не сноп это! Это тело ее милого сына, удалого охотника, веселого Лемминкайнена. Только нет в нем больше жизни, нет дыхания на его устах.

Склонилась над ним старая мать, и горькие слезы полились из ее глаз.

Стала она прикладывать косточку к косточке, связывать жилку с жилкой, чтобы вновь побежала по ним шумная кровь.

Услыхал ворон, как плачет старая мать над телом сына, и закаркал:

Кто погиб, тот жить не будет!

Брось его в поток холодный

Пусть он там тюленем станет,

Пусть в кита он обратится.

Но не слушает ворона мать Лемминкайнена. Крепко-накрепко перевязала она раны на теле своего милого сына. Как живой лежит он перед нею, только глаз не может открыть, только не может вымолвить слова. Смотрит на него мать и думает:

"Где мне взять для сына меду?

Где найти медовых капель,

Чтоб ему помазать раны,

Чтоб срослись покрепче кости,

Чтоб он мог промолвить слово,

Чтоб уста открыл для песен?"

Летела мимо пчелка. Увидела ее бедная мать и просит:

Ты, лесных цветов хозяйка,

Собери мне, пчелка, меду

По цветам благоуханным!

Принеси мне сот медовых

Из головок трав душистых,

Чтоб могла унять я муки,

Утолить страданья сына!

Полетела быстрая пчелка на зеленые луга, собрала сок благовонных цветов и с веселым жужжанием прилетела обратно. На крылышках у нее сладкий мед, душистые восковые соты.

Смазала старушка раны своего бедного сына золотистым медом, но попрежнему не может он шевельнуться, все так же закрыты его очи и безмолвны уста.

Снова стала просить бедная мать:

Пчелка, быстрая летунья,

Ты лети в края другие,

За моря, за остров дальний,

На медовые поляны

Там найди ты мед волшебный

Он все раны заживляет.

Принеси хотя бы ковшик

Чудодейственного меда,

Чтобы сын мой исцелился,

Чтоб опять вернулся к жизни!

И снова упорхнула легкая пчелка. Один день летит, и другой, и третий, в камышах не отдыхает, на цветы не садится. Девять морей уже пролетела, к десятому спешит.

Там, на медовом острове, собрала пчелка чудесное снадобье и скорее полетела назад - в ланках держит шесть полных ковшей, на спинке несет семь полных кувшинов.

Смазала старушка раны своего сына целебным соком из всех шести ковшей, из всех семи кувшинов. Но не открывает он глаз. Не шевельнуть ему ни рукой, ни ногой.

И опять говорит старая мать пчелке:

В третий раз лети ты, пчелка,

Ты лети в просторы неба!

На лету коснешься солнца,

У луны виски заденешь,

У Медведицы - лопатку

И хребет - у Семизвездья.

В золотых котлах небесных

И в серебряных кувшинах

Там хранится мед душистый,

Сладкого найдешь ты вдоволь.

Обмакни в медок ты крылья,

Принеси на спинке соты,

Утоли мученья сына,

Прекрати его страданья!

Поднялась легкая пчелка и полетела на быстрых крыльях. В первый день над самым домом луны пролетела. На второй день задела крылышками край солнца. На третий день коснулась спины семизвездной Медведицы. Потом поднялась еще немного и видит - в серебряных кувшинах, в золотых котлах варится небесный мед, душистый целебный сок. Проворно набрала пчелка полные соты чудесного меда и полетела вниз.

И снова принялась старушка врачевать раны бедного своего сына. Каждый рубец смазывает живительным медом, каждую поломанную косточку, каждую царапину.

Хлопочет она над сыном и приговаривает:

- Пробудись от сна, сыночек,

Поскорее сбрось дремоту

Здесь, в жилище темном смерти,

Где несчастье ждет героя!

И вот наконец вздохнул полной грудью молодой Лемминкайнен. Открыл глаза и говорит:

- Ну и долго же я спал!

- И спал бы еще дольше, - говорит ему мать, - никогда бы не очнулся от сна, если б не нашла я тебя в пучине темных вод. Послушайся же хоть теперь моих слов, милый сын! Уйдем поскорее от этого места, где ждет тебя гибель, где гонится за тобою смерть.

- Как же я уйду отсюда, матушка! - отвечает ей Лемминкайнен. - Пока не поймаю я лебедя в черном потоке Туонелы, и темной пучине Маналы, не выдаст за меня злая старуха свою прекрасную дочь.

- Сыночек мой дорогой, - говорит ему мать, - на беду себе задумал ты это сватовство! Пусть с миром плавает черный лебедь в темных потоках Туонелы, в бурной пучине Маналы! А ты возвращайся в свой родимый край, в свой отчий дом, к родной своей матери.

До самого сердца Лемминкайнена дошли эти слова.

- Дорогая моя матушка, - говорит он, - ты меня дважды родила, с тобой я и пойду. Пусть обернется твоя скорбь вороным конем, из твоей печали и горя сплету я уздечку, из твоих забот сделаю быстрые сани - и умчимся мы с тобой подальше от этих злых мест, где гибель подстерегает смелого, где смерть ждет храброго.

Так вернулся Лемминкайнен со старой своей матерью в родные края, под крышу отцовского дома.

13. Вяйнемейнен делает себе лодку

Скучно было Вяйнемейнену одному в его пустом доме.

Некому о нем позаботиться. Нет у него хозяйки. Нет опоры в старости.

"Попытаю я еще раз счастья, - думает старый, мудрый Вяйпемейнен. Посватаюсь к красавице Похъелы".

Стал он мастерить себе лодку, чтобы плыть в далекую сумрачную страну.

Только где же найти дерево, чтобы крепкая получилась лодка, чтобы не затонула быстрая ладья, не перевернулся бы дощатый челн?

Не успел старый, мудрый Вяйнемейнен подумать, а на помощь ему идет маленький Сампса Пеллервойнен, чудесный сеятель, сын полей и лугов.

Взял Сампса золотой топор с медной ручкой и отправился в путь.

Идет он к востоку. Одну гору прошел, другую, третью - нет нигде хорошего дерева.

И вдруг увидел Сампса осину вышиной в три сажени. Ударил Самнса по стволу топором и говорит:

- Скажи мне, осина, будешь ли ты служить мудрому песнопевцу? Будешь ли ему доброй лодкой?

Задрожала старая осина всеми своими листьями и отвечает:

- Сам посуди, какая же выйдет из меня лодка! Давно уже нету во мне прежней силы. Самое сердце мое подточил червяк, объел мои листья, обглодал мои корни.

Пошел дальше маленький Сампса, теперь на север держит он путь.

Возле дороги увидел Сампса Пеллервойнен сосну вышиной и шесть сажен, толщиной в шесть обхватов. Постучал по стволу гонором и говорит:

- Скажи мне, сосна, будешь ли ты хорошей лодкой для Вяйнемейнена? Будешь ли прямо стоять на воде? Будешь ли слушаться весел и руля?

Зашумела сосна всеми своими ветками:

- Нет, не выйдет из меня доброй лодки. Слишком уж я стара, только на то и гожусь, чтобы вороны вили на моих ветках гнезда.

Дальше пошел маленький Сампса.

Идет он в южную сторону и видит - стоит могучий дуб, вышиной в сто сажен.

Спрашивает он у дуба:

- Скажи, отец деревьев, сослужишь ли ты службу Вяйнемейнену? Или, может быть, пустой у тебя ствол? Может быть, подточил тебя червяк? Или стар ты и немощен?

Отвечает ему дуб:

- Нет, крепкий у меня ствол и не подточил мои корни червяк. Трижды в это лето солнце прогревало меня до самого сердца. На моей вершине сидел светлый месяц. На моих ветвях отдыхали птицы. В моей листве куковала кукушка. Довольно еще у меня силы, чтобы сослужить добрую службу.

Тут снял Самнса Пеллервойнен с плеча топор и ударил но .тубу - раз, и другой, и третий. Острым лезвием подсек он крепкий ствол, свалил наземь могучее дерево. Потом срезал вершину, обрубил ветки и принялся из крепкого ствола вытесывать доски.

Наготовил Сампса целую гору досок и позвал Вяйнемейнсна. Теперь взялся за работу старый, мудрый песнопевец. Без топора и гвоздей - вещим своим словом, могучей песней строит Вяйнемейнен лодку.