Шапка на нем медная, сапоги медные, рукавицы медные.

За плечами у медного богатыря - медный топор. Как раз по его богатырским силам: топорище с полпальца, обух - что твой ноготь.

В самую пору таким топором дуб свалить!

Удивился Вяйнемейнен и спрашивает медного человечка:

- Кто ты такой? Зачем пришел сюда?

Отвечает ему медный человечек:

- Я пришел срубить злое дерево.

Засмеялся Вяйнемейнен:

- Где тебе с таким дубом справиться? На тебя поглядеть - немногим ты сильнее мертвого!

И вдруг видит Вяйнемейнен - стал расти медный человечек у него на глазах. Минуты не прошло, уже стоял перед Вяйнемейненом настоящий великан.

Уперся великан пятками в землю - и прогнулась под ним земля. Поднял он голову - головой тучу зацепил. Руки у него как стволы сосен. От глаза до глаза - косая сажень. Волосы - до пят.

Наточил великан свой топор на шести камнях, на семи кремнях и двинулся к дубу.

Быстро идет. Ветер вокруг него так и шумит. Широкий кафтан будто парус надувается.

Три шага сделал - и уже стоит около дерева.

Ударил великан топором по стволу - да так, что искры во все стороны посыпались. Но не шелохнулся дуб, не дрогнул ни одним листочком.

Снова размахнулся великан. От могучего удара пламя вырвалось из-под медного топора. Застонал, затрещал ветвистый дуб. Но не склонилась к земле ни одна из его вершин.

Тогда в третий раз ударил великан топором - и рухнуло на землю непокорное дерево.

И опять открылся над Калевалой - над ее полями и лугами, над лесами и рощами - голубой простор. Засияло над землей золотое солнце, быстрые облака побежали по небесному своду, в вышине заблестел светлый месяц.

Луга опять покрылись травами, запестрели цветами и ягодами. Деревья подняли к солнцу поникшие ветви и весело зашумели молодыми листьями.

Опять в рощах запели веселые дрозды, закуковали в лесных чащах кукушки.

Всем теперь была богата земля.

Осталось Вяйнемейнену взрастить на ней добрый хлеб.

На берегу моря нашел Вяйнемейнен шесть ячменных зерен, семь драгоценных семян, сложил их в беличью шкурку, спрятал в куний мешечек и пошел на поляну Осмо, к берегам реки Калевалы, чтобы посеять там хлеб.

И только хотел он бросить семена в землю, как вдруг слышит чей-то звонкий голос:

- Тут ячмень взойти не может

Не расчищено тут поле,

Здесь не срублен лес под пашню

И огонь его не выжег.

Удивился Вяйнемейнен, поднял голову и видит - это синица на дереве подает ему голос.

Послушался Вяйнемейнен мудрых слов. Взял острый топор и стал рубить на поляне деревья. Все срубил - только одну березу оставил.

Летел по небу орел, увидел одинокую березу и спрашивает:

-Для чего ты ее оставил Вяйнемейнен, одну среди поля?

Отвечает ему Вяйнемейнен:

- Для того я ее оставил, чтобы могли отдыхать на ней перелетные птицы, чтобы и ты, небесный орел, мог опуститься на ее вершину.

- Спасибо тебе, что подумал о нас, о крылатом народе, - сказал орел.

С этими словами он ударил своим сильным крылом о камень и высек огонь.

Тут налетели ветры - северный ветер и восточный, южный и западный раздули они высокое пламя, погнали огонь по всей поляне, обратили в золу всю рощу.

И тогда серой от золы и пепла стала земля, достал Вяйнемейнен из своего куньего мешочка, из беличьей шкурки шесть заветных зерен, семь драгоценных семян.

Кидает зерна в золу и приговаривает:

Вот я сею-засеваю,

Я бросаю в землю семя,

Чтоб оно ростки пустило,

Проросло на этом поле.

Пробудись земля родная!

Недра темные проснитесь!

Дайте вы росткам пробиться,

Чтобы сотни нежных всходов

Зацвели, заколосились

На широком этом поле,

Что вспахал я и засеял,

Где немало потрудился.

Укко, ты властитель неба,

Повелитель гроз небесных,

Ты пошли большие тучи,

Тучи с севера и с юга,

Пригони ты их с востока,

Принеси ты их с заката!

Ниспошли ты дождь на землю,

Пусть из тучи мед закаплет,

Чтоб колосьями литыми

Зашумело это поле,

Что вспахал я и засеял,

Где немало потрудился!..

Услышал Вяйнемейнена хозяин неба Укко.

Посылает он тучи с востока и с запада, гонит их с севера и с юга. Со всех четырех сторон сошлись тучи над поляной Осмо и ударились краями друг о друга.

От могучего удара стали капать с неба дождевые капли. Точно сладким медом напоили они землю - чтобы легче было семенам взойти, чтобы набрали побольше силы нежные ростки.

Проходит день, и другой, и третий.

Дни сменяются ночами, ночи - днями.

На седьмой день вышел Вяйнемейнен в поле. Видит - высоко поднялись налитые шестигранные колосья.

Шумит, колышется хлеб, а посреди золотого поля, словно сторож, стоит березка.

Прилетела кукушка, села на ветку березы и закуковала.

Обрадовался старый, мудрый Вяйнемейнен весенней птице и говорит ей такие слова:

Ты кукуй, моя кукушка,

Пой, серебряная птица,

Птица с грудью оловянной,

Птица с грудью серебристой,

С золотою грудкой птица!

Пой мне утром, пой мне ночью,

На рассвете, на закате,

Ты кукуй в часы полудня,

Чтобы рощи украшались,

Чтобы нивы золотились,

Чтобы взморье богатело

И весь край был полон хлеба!

3. Йоукахайнен вызывает Вяйнемейнена на состязание

Повсюду были у Вяйнемейнена друзья в солнечной Калевале.

Каждая веточка в лесу встречала его приветом, каждая былинка в поле ему кланялась, каждая песчинка на дороге, каждая дождевая капля вела с ним разговор.

Все было открыто его мудрым глазам - и незаметный рост деревьев, и течение подземных вод.

Все было понятно его слуху - и говор морских волн, и язык лесных птиц.

В зеленых дубравах, в лесных чащах, на золотых полянах пел старый, мудрый Вяйнемейнен о минувших временах, о начале всех начал.

Он пел, чтобы весельем начиналось утро, чтобы ясным был долгий день и радостным тихий вечер. Его песни повторяли и деревья в лесу, и цветы на лугах, их распевали веселые птицы, их разносил по земле ветер.

Дошли песни Вяйнемейнена до страны тьмы и холода до сумрачной Похьелы, туманной Сариолы.

А в Похьеле жил Йоукахайнен, хвастливый и буйный парень.

Вбил себе в голову молодой сын Похьелы, что он самый первый во всем свете певец.

Гневом и завистью загорелось его сердце, когда услышал он о чудесных напевах Вяйнемейнена.

"Верно, не знают в этой Калевале моих песен, - думает Йоукахайнен.Поеду-ка я, покажу там свое уменье, посрамлю старика!"

Мать ему говорит:

- Лучше бы не ездил ты в Калевалу - пропадешь там! Отец ему говорит:

- На беду едешь ты в Калевалу! Потом сам пожалеешь!

Но не слушает Йоукахайнен ни мать, ни отца.

- Не пугайте, не учите, - говорит. - Хоть и много вы знаете, а я знаю еще больше.

Выбрал он самого лучшего коня, запряг в золотые сани, взял кнут, разукрашенный жемчугом, и отправился в путь.

Резво бежит его конь - из ноздрей у него пламя пышет, из-под копыт летят искры.

Настегивает Йоукахайнен своего скакуна и поет хвастливую песню:

Если захочу поспорить

И с певцами состязаться,

Так спою, что кто был первым,

Тот певцом последним станет.

В камень я его обую,

Каменной покрою шапкой,

На руки ему надену

Каменные рукавицы!

Скачет Йоукахайнен день, мчится другой. И только на закате третьего дня увидел он землю Калевалы.

Еще быстрее погнал Йоукахайнен коня, не терпится ему поскорее увидеть старого, мудрого Вяйнемейнена.

А в это время по той же дороге, по тому же пути ехал сам старый, мудрый Вяйнемейнен.

Вот уже совсем сблизились их сани, не разойтись им на узкой тропинке. Но не захотел молодой Йоукахайнен остановиться. Стегнул он коня и с ходу наскочил на встречные сани.