- Хоть и длинная у тебя борода, а таких героев, как ты, пожалуй, сотни найдутся, тысячи сыщутся.

С этими словами вынул он меч из ножен, размахнулся изо всей силы и рассек речные волны. Но сломался надвое стальной клинок. А щука только плавниками едва повела.

Рассердился Вяйнемейнен:

- Где же ваш разум, зрелые мужи? Даже у малого ребенка ума больше!

Взялся он за меч и твердой рукой глубоко вонзил острый клинок в спину речной собаки. Потом поднял щуку на мече и бросил в лодку.

Разрубил Вяйнемейнен щуку острым ножом, отсек ей голову и говорит:

- Скажи мне, кователь Илмаринен, что выйдет из зубов огромной щуки, из плавников речной собаки, из крепких рыбьих костей, если бросить их в горнило?

Отвечает ему Илмаринен:

- Ничего не выйдет из рыбьих костей, ни на что они не годятся. Даже самый искусный мастер, даже самый умелый кузнец ничего тебе из них не выкует. Брось их в воду, старый, мудрый Вяйнемейнен.

- Нет, - говорит Вяйнемейнен,ь из этих костей смастерю я кантеле. Для веселья и услады живущих будет петь мой многострунный короб.

Взялся старый, мудрый Вяйнемейнен за работу.

Из чего сделал он короб? Из широкой челюсти щуки.

Из чего сделал он колки для кантеле? Из острых зубов щуки.

Из чего сделал он струны для кантеле? Из тонких ребер щуки.

И когда готов был многострунный короб, пришли на берег старики и юноши, жены и герои.

Всем давал Вяйнемейнен поиграть на своем кантеле, но не пели струны под пальцами молодых, не звенели весельем под пальцами старых.

- Нет, не будет толку от вашей игры, никуда не годится ваше пенье, говорит удалой Лемминкайнен. - Дайте-ка мне этот короб!

Положил он кантеле на колени и ударил по струнам всеми десятью пальцами.

Но жалобно застонали в ответ струны, сердито заскрипел многострунный короб под неумелыми руками Лемминкайнена.

Услышал слепой этот шум и взмолился:

- Замолчите вы там! Треском и скрежетом наполнились мои уши. Если нет в этом коробе песен получше, так бросьте его в воду! Пусть себе лежит на дне глубокого моря.

И вдруг зазвенело кантеле всеми своими струнами:

- Не хочу я падать в воду,

Погружаться в глубь морскую!

Пусть рукой своей искусной

Мастер сам струны коснется!

Тогда подняли старики и юноши, жены и герои поющий короб и положили его на колени старого, мудрого Вяйнемейнена. В руки самого мастера отдали его творение.

29. Вяйнемейнен играет на кантеле

Вышел Вяйнемейнен на серебряный пригорок, на золотую поляну, сел на высокий камень и тронул струны своими легкими пальцами.

Весело зазвенело в ответ ему кантеле, как чистый родник, вырвались на волю песни.

Поют под руками Вяйнемейнена щучьи кости, им вторят щучьи зубы, звонкими голосами перекликаются тонкие щучьи ребра. Никогда еще на земле не слышали таких песен!

Немного времени прошло, и все лесные жители - все, у кого есть четыре лапы, кто бегает и прыгает по земле, - потянулись к камню песнопения.

Проснулся волк в болоте.

Из лесу вышла рысь.

Длинноногий лось выбежал из рощи.

С ветки на ветку, с дерева на дерево весело запрыгала белка.

И все спешат в одну сторону - туда, где играет на кантеле старый, мудрый Вяйнемейнен.

Даже краса лесов - медведь вылез из берлоги. Позже всех пришел косолапый. Видит - со всех сторон обступили звери вещего песнопевца. Подобрали острые когти, спрятали грозные клыки, сидят, слушают Вяйнемейнена.

Не знает медведь, куда бы ему приткнуться. Стал он у забора - повалил забор. Прислонился к воротам - сломал ворота. Тогда взобрался медведь-медовая лапа на елку, обхватил лапами ствол и замер, слушая песни старого, мудрого Вяйнемейнена.

Сама лесная хозяйка вышла из темной чащи. Наряд на ней праздничный, в волосах золотые ленты, в ушах золотые серьги, на ногах синие чулочки с красными завязками. Села хозяйка леса на березовый сучок, на ивовую ветку, слушает вещего песнопевца - не может наслушаться.

Все пернатые - все, у кого есть два крыла и клюв, - слетелись на берег.

Прилетел с небесной высоты орел. Из-за туч камнем упал ястреб. С болот поднялись утки. Спустились на землю лебединые стаи. Сотни чижей и зябликов, тысячи жаворонков уселись на плечи Вяйнемейнена.

А из глубины темных вод приплыли к берегу молчаливые рыбы. И ленивый сиг, и красноглазый окунь, и зубастая щука, и быстрая корюшка - все, у кого есть плавники, на ком блестит чешуя, - слушают песни Вяйнемейнена.

До самого морского дна дошли сладкозвучные напевы. Захотелось морскому хозяину Ахто увидеть чудесного песнопевца. На морском цветке всплыл он со дна моря, вытащил из волн свою зеленую бороду и говорит:

- Нет, никто из живущих на земле никогда еще так не пел! Вслед за Ахто поднялась из морской пучины и хозяйка моря. Осторожно, чтобы не увидел ее ни один смертный, пробралась она в камыши, оперлась локтем на песчаную отмель и, убаюканная сладким пением, задремала.

И дочки ее, словно уточки, тоже спрятались в прибрежных камышах. Притаились в зарослях и под звуки дивных песен серебряными гребнями расчесывают золотые косы.

Но зачаровали их напевы многострунного кантеле. Обо всем на свете позабыли они и уронили в воду свои гребни. Не было на земле уголка, куда бы не долетела песня Вяйнемейнена.

Поднялась могучая песня и до облаков, плывущих в небе.

А там на краю утреннего облака сидели дочь Луны и прекрасная дочь Солнца. Пряли они серебряную пряжу, ткали золотую ткань и вдруг услышали напевы звонкострунного кантеле. Остановилась у них в руках прялка, упал челнок. Не видят пряхи, что порвалась золотая нить. Сидят, слушают, боятся звук про- ронить.

Три дня и три ночи пел старый, мудрый Вяйнемейнен.

Захочет Вяйнемейнен - все смеются, захочет - слезами наполняются глаза.

Плачут старцы и юноши, плачут девушки и жены, плачут славные герои и малые дети.

Заплакал и сам Вяйнемейнен.

Льются слезы из его очей, и каждая слезинка крупнее ягоды брусники, больше ореха: одна - как яйцо пеструшки, другая - как голова касатки.

Катятся слезы по его щекам, бурными потоками струятся на колени, озерами растекаются по земле, широкими реками вливаются в море.

Наконец замолкли звуки кантеле. И тогда сказал Вяйнемейнен:

- Кто из храбрых юношей, кто из отважных мужей соберет со дна моря мои слезы? Кто достанет их из глубины морских вод?

Не нашлось храброго среди юношей, нету отважного среди мужей. Ни один не вызвался поднять из морской глубины слезы певца.

Просит Вяйнемейнен ворона:

- Ты, черный ворон, собери со дна моря мои слезы, и я дам тебе за это платье из пестрых перьев.

Но не найти ворону на дне моря слез Вяйнемейнена.

Стал просить Вяйнемейнен синюю утку:

- Утка синяя, ты ныряешь глубоко под воду, собери на дне моря мои слезы. А за это я одену тебя в платье из ярких перьев.

Нырнула утка в самую глубину моря и там, на песчаном дне, в темном иле, собрала слезы Вяйнемейнена. Все до одной слезинки подобрала утка. Вынесла их в клюве и осторожно положила в руки песнопевца.

Но застыли в холодных морских водах его слезы. Смотрит Вяйнемейнен и удивляется - лежат у него на ладони круглые голубые жемчужины. Каждая жемчужина крупнее ореха, больше, чем яйцо пеструшки, чуть поменьше головы касатки.

А утка с той поры стала носить пестрое, яркое платье - словно семицветная радуга легла на ее блестящие перья

30. Герои Калевалы увозят из Похьелы чудесную мельницу Сампо

Кончил играть старый, мудрый Вяйнемейнен, и дальше отправились в путь три отважных героя. По равнине моря едут они в вечно мрачную Похьелу, в сумрачную Сариолу, где смерть ждет смелых, где гибель стережет храбрых.

Одним веслом гребет Илмаринен, вековечный кователь, другим веслом гребет ве-селый Лемминкайнен, а на корме, у руля, сидит старый, мудрый Вяйнемейнен. Через пенистые волны, через бурные потоки к далекой пристани ведет он свою ладью.