Глава восьмая

Проведя целый день в Хабе и пытаясь разобраться в данных Рифта, Янто не имел бы понятия идет снаружи дождь, снег, накрыло ли Кардифф тепловым ударом, если бы не влажные волос Гвен. Он начал чувствовать себя, как запертые под землей вивлы. Захватив кофе, он присоединился к Джеку и Гвен в конференц-зале. Может быть, и не совсем как вивлы. По крайней мере, они выбирались по ночам и буйствовали. Он был скорее кротом. Да, анализ данных был важен, но получалось так, что ему позволяли выбираться наружу только за пиццей.

— Ладно, посмотрим, что имеем, — стоя во главе стола, Джек раскладывал на нем фотографии трупов.

Янто сел на привычное место, замечая, как Гвен делает то же самое, немедленно желая нарушить эту привычку. Пустые стулья между ними пульсировали, и Янто был уверен, что как бы громко они втроем ни говорили, ушедшие голоса, которые должны были исходить из стульев, будут слышны громче даже при своем отсутствии. Отпивая от кофе и позволяя ему обжечь горло, он сфокусировался на Джеке.

— Три человека умерло на этом пространстве за какие-то 12 часов. — Пока Джек говорил, на экране позади него вырисовывалась карта Кардиффа. На ней появились три красные точки. — Как вы видите, ни один не был особенно близко к другому, но перед каждой смертью наблюдались всплески активности Рифта, так что мы знаем, что наверняка имеем дело с чем-то инопланетным.

Янто на минуту взглянул на фотографии.

— Кто третья жертва?

— Карин Петерс. — Гвен отбросила влажные волосы назад и собрала пучком. — Она умерла в одиннадцать этим утром на работе в офисе страховой компании Купера Дрейка.

— На работе? Значит, есть надежные свидетели?

Гвен мотнула головой, и в разговор вклинился Джек.

— Как и двое предыдущих, мисс Петерс была певцом-любителем. Она была в туалете одна, репетировала, когда была убита.

— В комнатах с кафелем хорошая акустика, — пробормотал Янто, рассматривая фотографию женщины, которую сделали, когда она была еще жива и все ее внутренности еще были там, где им и полагается быть. Он дал Карин Петерс лет тридцать пять и решил, что она была бы привлекательной, если бы не этот угрюмый блеск в глазах и тонкая улыбка. Он сомневался, говорит ли это фото о чем-либо, может, она была по-своему популярна среди работников офиса Купера Дрейка. Иногда лица говорят гораздо больше, чем когда-либо смогут сказать слова.

— Акустика, безусловно, сыграла роль, когда она начала кричать. Звук наверняка сразу же просочился в систему вентиляции. Мужчина, нашедший труп, говорит, что прошло минуты три с того момента, как он услышал ее крик и добрался до ванной. — Джек изогнул бровь. — Услышав крики, он ворвался, не постучав.

— Значит, чем бы это ни было, оно очень быстро делает свое дело. — Гвен откинулась на стуле.

— Три минуты, чтобы вскрыть кого-то и забрать голосовые связки. Это кропотливее, чем вырезать печень или другой видимый орган.

Джек улыбнулся.

— Звучит так, словно кто-то заказывает перекус по анатомическому меню.

— Ха, чертово, ха.

— И как оно вошло? — Янто казалось, что он собирает все по крупицам. Получать информацию из вторых рук не давало того же эффекта, как самому быть на месте. — Как миновало охрану? Это значит, что оно может превращаться в человека. — Он посмотрел с Гвен на Джека и обратно на Гвен. Если это так, то у них большие проблемы.

— Нет, — Джек покачал головой. — Маленькое окно в наружной стене сломано. Оно пробралось оттуда.

— Окно ванной в мотеле тоже было разбито, — добавила Гвен. — Это был единственный путь, по которому пришелец мог добраться до Барри Льюэлина в обход его жены. — Она взглянула на Джека.

Янто нахмурился. Откуда у него ощущение будто он что-то упустил?

— Оно пришло через витражное окно в церкви. Значит, оно приходит через стеклянные окна вместо дверей. — Он передернул плечами. — У пришельцев бывают странные привычки. — В его памяти пронеслись события последних лет. — Более чем странные.

Джек мотнул головой, но заговорила Гвен.

— Окно церкви было огромным, но окна в мотеле и офисе Купера Дрейка маленькими. Через них могло пробраться только нечто размером с ребенка.

— То есть, мы ищем маленьких пришельцев, которые хороши в карабканье наверх?

Джек кивнул.

— Или что-то, что может по желанию менять свою форму или молекулярную структуру. Что, возможно, объяснит, почему одежда жертв — тех, кто был одет в нее — сплавилась в одно целое.

— Это сужает поиск.

Упершись руками в бока, Джек хохотнул.

— Ты понятия не имеешь, сколько имеется различных созданий, которые могут творить невероятные вещи со своими формами. Человеческое тело ужасно непластичное по сравнению с тем, что есть там. И это только в нашей галактике.

— Ну не знаю, — Янто сохранял невозмутимый вид. — У человеческого тела есть свои прелести.

— Да, и нам выпала честь наслаждаться как мужским, так и женским, — улыбка Джека была заразной — мимолетная вспышка настроения.

— Для некоторых из вас, возможно, капитан Джек Харкнесс, — присоединилась Гвен. — Многие из нас выбирают либо одно, либо другое и придерживаются выбора.

— Неужели, констебль Купер? Кстати о пришельцах, я тут вспомнил ваш первый день и ту шаловливую девушку в камере…

— Давай сфокусируемся на пришельце, с которым имеем дело, ладно? — парировала Гвен, игриво поглядывая на Джека. — Что у нас еще есть?

Все еще слегка улыбаясь, Джек перевел взгляд с Янто на Гвен.

— Ты скажи.

— Ладно. Все они певцы.

— Все они хорошие певцы, — добавил Янто. — Должно быть, в числе лучших на конкурсах. Последнюю я еще не проверил, но двое предыдущих занимали первые выигрышные места в своей категории за последние четыре года.

— Карин Петрес тоже занимала, — сказал Джек. — Два года назад стала второй. Не дошла до финала в прошлом году из-за надрыва связок и не хотела плохо выступать.

— И пришелец забирает то, чем они поют.

— Но зачем? — спросила Гвен. — Потому что любит звук или ненавидит его?

Джек положил руки на стол и оперся на них.

— На данный момент это не важно. Важнее то, что певцы каким-то образом привлекают его.

— Но почему сейчас? Конкурс проводится несколько лет подряд. Почему оно не атаковало раньше?

— В этом году конкурс шире, чем в предыдущие, — Янто поднял глаза. — Вы что местную прессу не читаете? Каждое пустое место в Кардиффе занято певцами со всего Уэльса. После «Британия ищет таланты» они все подумали, что станут следующими Полами Поттс[8]. Битва насмерть для церковного хора. — Он отпил кофе, легко качая головой. — Все вдруг решили, что могут петь и получить свои пятнадцать минут славы, по крайней мере в этом конкурсе она распространяется до региональных тепловых пунктов[9]. И хотя в этом году их много, большинство худших до финала отсеются.

Только остановив поток слов, Янто заметил, что Джек и Гвен таращатся на него.

— Что?

Гвен чувствовала, как уголки ее губ расходятся в довольной улыбке.

— Просто чувствуется, что ты много об этом знаешь. Вот и все.

Янто нахмурился. Отчего ему вдруг показалось, что сделал что-то странное?

— Я иногда пою сам, — он умолк, стараясь и безнадежно проваливаясь выдержать оборонительную позицию. — Я взял билеты на финал. Было бы мило хоть раз побывать в самом Миллениум центре, а не под ним.

Джек улыбнулся.

— Два билета?

— Естественно.

Гвен продолжала смотреть на него, словно по его лицу что-то пробежало, и не знала, как это объяснить. Но потом ей стало ясно. Просто потому что у нее была более или менее «явная» жизнь вне Торчвудской команды, прежней и нынешней, Янто мог думать, что она порой забывает, что у них у всех была жизнь до Торчвуда. И иногда призраки прошлого задерживались. И иногда это не плохие призраки.

— Певец, — наконец сказала Гвен. — Жаль, я не знала раньше. Ты бы мог спеть на нашей с Рисом свадьбе. Было бы мило.

Янто улыбнулся.

— Тебе не кажется, что день твоей свадьбы и так был довольно особенным?

— Точно, — выдохнула Гвен. — Мне чертовски повезло, что я дошла-таки до алтаря. Не хотелось бы нагружать тебя, заставляя вспоминать слова песни. К тому же после всей этой беготни ты бы наверняка звучал не ахти как.

Все трое ненадолго погрузились в воспоминания, Янто уловил, как взгляд Джека скользнул по пустым стульям. Какое-то время они сидели в полной тишине, а Янто не чувствовал нужным нарушать ее. Никто не нуждался в разговоре, и Янто был уверен, что им все равно было нечего сказать.

Неожиданно Джек кашлянул.

— Итак, наш пришелец падок до пения по только ему известным причинам, может менять форму и свободно разгуливать на высотах. Ну, как минимум, есть с чего начать. Гвен, пожалуйста, просмотри базу данных по двум последним критериям. Потом передай все, что найдешь мне, я просмотрю. Мне не дает покоя эта деталь со звуком.

Гвен кивнула.

— Что с прессой? Дашь Катлеру легенду, чтобы он ею воспользовался? Не представляю, как три распоротых певца смогут миновать первые полосы, за какие бы ниточки не потянули.

— Катлер большой мальчик. Справится. Кстати, я не уверен, что хочу умалчивать что-то. Если это отпугнет пару певцов, нам останется не так о многом волноваться. Кстати говоря… — он посмотрел на большую стрелку часов. — Думаю, время для новостей.

В темноте Хаба вне конференц-зала Джек, Гвен и Янто собрались вокруг небольшого телевизора, который выглядел белой вороной среди высоко технологичных компьютеров, заполняющих столы. Джек включил звук заканчивающихся начальных титров программы новостей и сложил руки на груди.

Убийства были в первых заголовках, и Янто решил, что раз Джек был бы счастлив привлечь прессу к делу, то сейчас он должен биться в экстазе. Диктор начал говорить прямо в камеру.

— За последние 24 часа три участника Уэльского конкурса оперных певцов-любителей были найдены мертвыми в разных частях города. Жертвы, двое мужчин и женщина, имена пока не сообщаются, прошли в финал конкурса, который пройдет через 10 дней в Миллениум центре. Хотя полиция не раскрывает детали убийств, есть версия, что это было преднамеренным убийством и не исключено, что преступления связаны между собой.