Глава шестая

Мотель типа ночлег и завтрак «Бэй Вью Беверли» не был настолько близко к Кардиффской бухте, чтобы взвинчивать цены, но на достаточной дистанции, чтобы гарантировать стабильную занятость. И все же Гвен не была вполне уверена, что владельцы смогут противостоять обвинению в недобросовестной рекламе, если дело дойдет до суда. По ее мнению, чтобы называться находящимся на бухте, нужно было предоставлять вид хотя бы на какую-то часть бухты, пусть только на мансарды.

Владельцы, мистер и миссис Беверли, обоим по пятьдесят с хвостиком, сидели, потягивая чай в маленькой, чересчур заставленной комнате с пятью или шестью постояльцами, которым не посчастливилось оказать в мотеле в момент утреннего происшествия. Проходя мимо них, становилось ясно, что все потрясены. Даже с расстояния Гвен видела, как старая чайная чашка дрожит в руке мужчины, когда полицейский садился напротив. Она понимала их волнение. Гвен все еще чувствовала себя не вполне в порядке после разговора в больнице.

— Убедись, чтобы мы забрали копии всех документов, — Джек поднялся по узкой лестнице. — Сомневаюсь, что найдем там что-то стоящее, но сейчас все сгодится.

Кивнув, Гвен взглянула на огромный голубой ковер. Он был местами изношен, а плинтус хоть и чистый, но был тонким и дряблым и требовал быть замененным. Наверно, дела у «Бэй Вью Беверли» шли не так уж и гладко. Интересно, как отразится на этом убийство? Не удивительно, что чета выглядела такой взволнованной.

Полицейский фотограф коротко кивнул ей, проходя мимо вниз по лестнице. Цвет его лица сливался с бледным оттенком пластикового костюма. Что бы там ни находилось, оно вряд ли было «приятным». Она подозревала, что там. По крайней мере, она, Джек и полицейский имели представление, с чем имеют дело. Который бы из Беверли ни нашел тело, у него такой привилегии не было. Когда B&B снова войдет в строй?

Кучка офицеров в униформе дружной рысью прошли мимо них по узкой лестнице с хмурыми лицами, явно недовольные необходимостью уступать место преступления команде из загадочного Торчвуда.

Поднявшись наверх, Гвен пошла за Джеком по овальному узкому коридору и сквозь дверь с наклеенным керамическим значком: розы и сирень вокруг черной цифры семь. В ее голове мелькнула неосознанная мысль, говорил ли кто-нибудь когда-либо чете Беверли, что поход в Икеа не нанес бы особого вреда дизайну их помещений. Такая внутренняя несерьезность к ситуации удивила ее, и она не знала, рада или потрясена этим фактом. Мотнув волосами, она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться.

— Так, так, — детектив Катлер стоял в центре спальни сдвоенного номера, руки глубоко погружены в карманы, пиджак расстегнут. — А вот и Малдер со Скалли.

Он улыбнулся и, хотя его глаза были приветливее, Гвен подумалось, что с утра пораньше он выглядит так же, как и поздно ночью. Его костюм был аккуратен, а рубашка заправлена, и все же что-то в нем заставляло Гвен полагать, что он только что выпал из кровати. И он все еще был не побрит. Оглядев его широкую грудь и помятое лицо, ей пришлось-таки признать, что в нем было нечто притягательное. Вообще-то, какая-то часть ее очень бы хотела увидеть его выпавшим из кровати. Или упавшим в нее.

Словно подтверждая, что он разделяет ее мысли, Джек одарил детектива широкой улыбкой.

— Нам нужно заканчивать так встречаться.

Катлер изогнул бровь.

— Поверьте, я был бы счастлив, — он кивнул в сторону маленькой объединенной ванной-туалета. — Он там. — Отступая, он предоставил комнату Джеку и Гвен. — Выглядит не очень. Его зовут Барри Льюэлин, 49 лет, въехал поздно ночью вместе с женой. Приехал для участия в певческом конкурсе. Как и предыдущий. И как вы видите, умер так же.

Гвен вошла в двери и на миг замерла. Ее желудок сжался, кислота начала прожигать путь наверх к грудной клетке; тяжело сглотнув, она подавила позыв. По многим причинам это преступление было хуже, чем то, что они видели вчера ночью в церкви Св. Эммануила. Если конечно возможно сравнивать двух людей, вскрытых от горла до копчика.

— Как Янто удается всегда оставаться в Хабе? — тихо спросила она.

Джек сжал челюсть.

— У нас желудки посильнее.

— Меня радует твоя уверенность.

В отличие от церкви ванная была крошечной. Умирая, мужчина забрызгал кровью все стены, алые отметины отчетливо бросались в глаза на белизне кафеля. На кабинке, где жертва скорее всего старалась противостоять ужасному нападающему, остались размытые следы отпечатков пальцев. Душ выпал из держателя и бесполезно свисал на шнуре над телом.

Барри Льюэлин был обнажен. Наверняка при жизни он был сильным человеком, но лежа на полу тесной ванной-туалета, его ноги казались худощавыми и иллюзорными, слишком бледными из-за потери крови, их белизна сливалась с керамическим покрытием унитаза, которого касались ступни. Мускулы вытянутых предплечий ослабли и казались обвисшими. Как и у жертвы из церкви, торс Барри Льюэлина был вскрыт напополам, кожа походила на расстеленное на полу вокруг органов полотенце.

Гвен боролась с желанием схватить в спальне простынь и прикрыть его. Было что-то невероятное жалкое в обнаженных мужчинах средних лет, и факт, что этот был изрядно изуродован, не отменял этого. Ее радовало, что его голова повернута в другую сторону и не приходится смотреть в мертвые глаза. К мертвому взгляду она так и не привыкла. Ей на миг стало интересно, что бы он сказал, используй они воскрешающую перчатку. Посмотрев на его выпотрошенные внутренности и изуродованное горло, она подумала, что он скорее всего послал бы всех подальше. Несмотря на свой же черный юмор, ее трясло. И даже помимо того факта, что воскресающая перчатка чуть не погубила ее саму, она была рада, что она была тем видом инопланетной технологии, которой они более не могли воспользоваться.

Джек посмотрел в распоротое горло мужчины.

— Пропали? — спросила Гвен.

Джек поднялся.

— Аха.

— Гортань и голосовые связки? — уточнил Катлер из-за их спин. — Я тоже заметил.

И Гвен, и Джек отвернулись от трупа, став лицом к Катлеру. Тот пожал плечами.

— Возможно, это в вашей юрисдикции и ваша проблема, и честно говоря, дай Бог, чтоб так и было, но мне все равно любопытно. — Детектив присел на край не расстеленной кровати. — Я хорошенько просмотрел полицейские фотографии вчера вечером, — он улыбнулся, а Гвен подумала, неужели именно это задумчиво-потерянное выражение лица делает его таким привлекательным.

— Фотографии помогли уснуть? — спросил Джек.

— Ха, нет, — Катлер нахмурился. — Но я понял, что убийца не стал бы разрезать беднягу просто так.

— И вы были правы, — прервал Джек. — Думаю, вы знаете об анатомии больше, чем наша Скалли, но мы были бы благодарны, если бы вы держали свои открытия при себе.

Катлер поднял руки.

— Поверьте, я не собираюсь красть у Торчвуда его славу — он вздохнул. — Но если это просочится наружу… — он взъерошил и так беспорядочные волосы. — А мы все знаем, что это просочится. И когда это произойдет, я окажусь под обстрелом прессы. Так что чем быстрее вы найдете ответы, тем счастливее я буду.

Джек кивнул.

— И я. Поэтому сообщите, что нашли ваши парни, пока мы добирались.

— Не так-то уж и много, — уныло улыбнулся Катлер. — В 9:15 утра жертва находилась в душе. Он пел, по показаниям пары из соседнего номера. Минут через пять они услышали звук разбитого стекла, это могло быть окно ванной. — Он взглянул на Джека. — И тогда Льюэлин прекратил петь. Через пару минут он начал кричать, но недолго. Соседи услышали, как жена колотит в дверь ванной, тогда они пошли и позвали хозяев. — Он сделал паузу. — Они позвали нас. Я позвал вас.

Джек посмотрел на открытый чемодан на полу, на тюбик с кремом для лица на маленьком трюмо.

— Так где его жена?

— В больнице. Бессмысленно пытаться с ней говорить. У нее обширный «удар». В прошлом году уже был один. Думаю, картина вывернутого наизнанку мужа вызвала очередной «удар».

Гвен уставилась на него отчасти из-за его бесчувственности, и отчасти выговаривая себе за то, что находит его настолько сексуальным, хотя совсем недавно вышла замуж. И все же она думала, — рассматривая, как морщины на его лице собираются там, где могла бы быть ямочка, если бы он по-настоящему от души рассмеялся, — что нет ничего плохого в том, чтобы смотреть.

Катлер перехватил взгляд.

— Извините. Бестактность — составляющая моего обаяния.

Гвен вернулась на место преступления. Она хмурилась.

— В ванной сломано зеркало. Словно в него ударили.

— Я подумал, наверно, это Льюэлин поломал при сопротивлении, — отозвался Катлер.

Выражение лица Джека стало мрачным.

— Ну, или что бы это ни сделало, оно становится злее.

Нависла длинная пауза, которую нарушил Катлер.

— Ох, замечательно. «Что бы» не «кто бы». Я думал, что покончил со всем этим дерьмом после последнего раза. — Он поднялся и посмотрел на Джека долгим взглядом, который перетек в сардоническую улыбку. — Удачи с этим.

Он был в дверях спальни, когда его мобильник зазвонил: ни звучной мелодии, ни веселого рингтона, обычная телефонная трель разрезала тишину.

— Катлер, — телефон теснее прижался к уху, он взглянул на Джека и Гвен цепким взглядом из-под спадающих на глаза волос. — Где? Ладно, держите место закрытым, людей выведите. Я уже еду.

Смотря, как он закрывает крышку телефона, Гвен знала, что именно он скажет, еще до того, как прозвучали слова.

— Еще один.

Снаружи разразились небеса.