Она испугалась до потери перевоплощения, когда два детектива, ухмыляясь до ушей, схватили ее, усадили и начали вытягивать воспоминания до тех пор, пока она не припомнила, что бог Будда всегда стоял рядом с тем местом, где накачанные кокаином соседи Дилли увидели вдруг его мертвое тело, и кто-то бросил декламировать мантры и вызвал копов.

Мастерское исполнение Эла Макки стоило поглядеть. Видеокамера зафиксировала его пантомиму, в которой он нанес себе смертельный удар по передней части черепа, после чего уронил топор, подержался за лоб, как дамочка на рельсах перед паровозом, и, шатаясь, попятился через всю комнату ровно на девять футов и пять дюймов, грохнулся оземь и изобразил костоломное столкновение с литой башкой толстенького китайского божества.

После окончания спектакля Мартин Уэлборн топал ногами, аплодировал и криками выражал свое восхищение.

Капитан Вуфер показал видеозапись начальству и принял его похвалы с соответствующей ему смиренностью. Разъяснилась еще одна загадка. Версия получила официальное признание. Дилли О'Рурк покинул эту юдоль печали на собственном ходу.

Растатуированная наркоманка с прической, утыканной одуванчиками, по сей день не забывала помахать детективам ручкой, когда торговала авокадо на бульваре Голливуд, чтобы на вырученные деньги купить героин - они называли это обменом мертвеющего товара на мертвящий. Она часто давала детективам сэндвичи из белого хлеба с петрушкой и ореховым маслом в благодарность за то, что они не стали трясти всех жильцов-клиентов этого паскудного торгаша кокаином, пившего из них кровь. А теперь не отрицающих, что были страшно рады увидеть его лежащим в луже собственной крови.

То, что имел в виду Старый Хрен Вуфер, становилось все яснее с каждым хлюпом его безобразной старой трубки. Вспомните дело Плато Джонса. "Хитроумные, изобретательные методы..."

Это было особенно тяжелое дело для капитана Вуфера. Плато Джонс три раза зарабатывал и терял состояния на записи грампластинок, и в то время ему в очередной раз везло. Во время периодов безденежья он занимался поставкой девочек (или мальчиков, в зависимости от вкуса) и приблизительно двух тонн колумбийского кокаина своим загородным клиентам, за что и угодил в досье разведывательного отдела лос-анджелесского полицейского управления.

Но когда ему снова удалось, как говорится, высококлассно сколотить себе приличную сумму, он набил избирательные сундуки основных кандидатов на местных выборах, а также на выборах на уровне штата. Его обнимали Настоящие Удачники. Он посещал большинство второсортных премьер и все первосортные благотворительные мероприятия. Он участвовал в гонках яхт вместе с членом сената США. Он подмазывал лоббистов в столице штата. Он обожал детенышей тюленей, китов и американских индейцев. Он ненавидел нефтеперерабатывающие заводы и атомные электростанции. Ну и что с того, что у этого парня было несколько плохих привычек? Кто осмелится бросить в него первый камень?

Но когда Плато Джонса нашли на квартире проститутки в доме на углу бульваров Сансет и Ла Бреа с пулей в виске и пистолетом в руке, многие в голливудском участке посмеивались, похлопывали друг друга по плечу и обменивались взаимными поздравлениями. Естественно, когда обнаружили труп, никакой проститутки не было и в помине. В квартире не оказалось отпечатков пальцев ни проститутки, ни кого-либо еще, раз уж зашла об этом речь, и это несмотря на то, что рядом с трупом нашли полупустой бокал вина (без отпечатков). Этот факт нанес значительный вред версии о самоубийстве, но не такой значительный, как пустая гильза из найденного пистолета 32 калибра. Гильзу обнаружили на семифутовом шкафу XVIII века французской работы, который не часто можно увидеть в гнездышках проституток. Но ведь самой отличительной чертой Плато Джонса было умение жить, это чувство отметили на его похоронах два конгрессмена, три члена муниципалитета, один активист общества потребителей, две дюжины звезд грампластинок, ливанский контрабандист опиума и тринадцать проституток.

После шестинедельного расследования, которое действовало на нервы всем, а в особенности капитану Вуферу из-за непрерывных телефонных звонков от муниципального советника по вопросам содействия полиции, отрабатывающего десятитысячный взнос Плато Джонса на свою избирательную кампанию и желающего похоронить это дело, его передали ловким и искусным напарникам, Элу Макки и Мартину Уэлборну, которым приказали вновь пройти по пути, проложенному незадачливыми, упавшими духом детективами Шульцем и Саймоном, так и не сумевшими разобраться в нем.

Расследование заняло у Эла Макки и Мартина Уэлборна ровно три дня. Первая загадка - полупустой стакан вина - оказалась сущим пустяком. Через доносчика разыскали трех проституток Плато, и они по собственной инициативе показали, что в ту ночь заходили в интересующую полицию квартиру. Две из них точно не помнили, но могли выпить стаканчик белого вина. И благодарение Господу! - Плато очень любил, когда его ласкали в черных вельветовых перчатках. Следовательно, никаких отпечатков! На бокале нет помады? Малыш, ты как думаешь, у тебя останется помада на губах, после того, как ты обслужишь трех-четырех жирных лоснящихся котов из Брентвуда с инструментом на пол-шестого? (Воспоминания об этой ремарке задели Эла Макки за живое).

Конечно, проблемой оставалась гильза 32 калибра, найденная в стоячем положении на шкафу. Ответ, как озарение, пришел к Элу Макки. Доказательство они получили после трех многотрудных часов, которые Эл Макки простоял на том самом месте, где Плато Джонс получил пулю в правый висок. Мартин Уэлборн снял на видеопленку, как Эл Макки с пистолетом на высоте правого виска передернул затвор и гильзу, благодаря углу наклона пистолета, выбросило высоко в воздух, и - нате вам! - она приземлилась на шкафу в стоячем положении, точнехонько как будто ее туда поставили.

Что не зафиксировала пленка, - это двести тридцать один раз, когда гильзу выкинуло, но она не приземлилась в стоячем положении. Если бы кому-нибудь вздумалось бы тщательно проверить видеозапись, то он обнаружил бы там надувательств раз в десять больше, чем те, что приписывались бывшему президенту Никсону. Эл Макки с Мартином Уэлборном в личной беседе решили что таким образом шансы, что сутенер сам себе вышиб мозги, составлял 1 к 232.

Наверное, так и было. Во всяком случае, эти шансы были выше, чем сам Плато Джонс оставлял своим клиентам. Заместитель шефа был счастлив. Капитан Вуфер - страшно рад. Советник муниципалитета - в экстазе. Дело прояснилось.

- Я хочу, чтобы дело Найджела Сент Клера взяли вы. Я уже предупредил Шульца и Саймона перед тем, как вы пришли. Опоздав на десять минут.

- Машина сломалась, кэп, - сказал Эл Макки.

- С какой стати у вас ломается машина? Разве вы не знаете, что в Управлении есть автомеханики? Почему, вы думаете, я разрешил вам пользоваться служебной машиной? Вы понимаете, сколько денег вы экономите, заправляя служебную машину за счет Управления? - сегодня капитан Вуфер ныл особенно сильно.

- Так мы же отвечаем на вызовы 24 часа в сутки, шкипер, - попытался оправдаться Эл Макки.

- Детективы по убийствам и должны отвечать на вызовы круглые сутки, Макки, - капитан Вуфер болезненно поерзал на своей резиновой прокладке.

Мартин Уэлборн молчал. Он лишь сидел и безмятежно улыбался, его глаза были немного пустыми, то сосредотачиваясь на чем-то, то уходя вглубь себя. Эл Макки наблюдал за удлиненными серыми глазами Марти дольше, чем за капитаном Вуфером, за которым следовало наблюдать, не останавливаясь. Капитан Вуфер только в этом году притормозил два продвижения по службе и перевел в другой участок одного детектива из-за его очень щекотливых и слишком затянутых расследований, поставивших капитана Вуфера в неудобное положение. Старый Хрен Вуфер умел быть довольно-таки сволочным. Мартин Уэлборн, казалось, не придает этому никакого значения, от чего Эл Макки забеспокоился еще больше.

- Но у нас есть другие дела, капитан. - Это был последний довод Эла Макки.