Даже у Халимона Василинка не была занята столько времени. Домой к своим не ходила. Уже немного свыклась с одиночеством. Только иной раз, ложась спать, вспоминала о своих домашних, о книжках, о школе. Будет ли она наконец учиться?..

Однообразно тянулись дни.

В воскресенье Параска собиралась к золовке на крестины. Велела Василинке испечь оладьев, залить растопленным жиром и сложить в глиняную миску, потом накормить и напоить скотину, убрать в хате. Парней дома не было, еще на рассвете поехали в город.

Оставшись одна, Василинка быстро размяла в чугунке картошку, развела водой, запарила в ушате мякину, всыпала три пригоршни смолотой в жерновах овсяной муки. Все как положено пораздавала коровам, овцам, кабанчику, убрала в доме и осталось еще свободное время на отдых. Чем бы заняться?

Словно подслушав ее мысли, прибежали соседские девчата Нина, Ликута и Наташка. Узнали откуда-то, что тети Параски нет дома, и прилетели будто птицы. Закружились по хате, напевая вальс "Амурские волны". А дальше пошли полечка, краковяк и тустеп. Все девчата были в том возрасте, когда не сегодня-завтра закрасуются в танцах, которые считались самым лучшим на свете, самым интересным занятием деревенской молодежи.

В разгар веселья вернулась домой Параска. Танцы прекратились, девушки ушли. Хозяйка была навеселе, по-свойски спросила у Василинки:

- Ну как дела дома, моя невесточка?

Василинка вздрогнула. Что такое она бормочет? А Параска придвинулась поближе, протерла уголком платка красные веки и добавила:

- А мы там, на крестинах, надумали поженить тебя с моим Макаркой.

Василинку словно кто шилом в бок кольнул. Она подхватилась с лавки и молча стояла, опустив голову. Параска самодовольно говорила:

- Не беда, что ты городская, я давно к тебе приглядываюсь, да и люди тоже видят - не лентяйка ты. Правда, приданого нет, - и тут она развела руками, наверное, хотела сказать: смотри, какая я добрая, готова взять бесприданницу в невестки.

"Этому никогда не бывать!" - гневно повторяла про себя Василинка.

С той поры ненавистным стал чужой дом, и носатый Макар, и подслеповатая Параска.

Управившись по хозяйству, она попросила однажды разрешения сбегать к маме. Хозяйка не возражала: пусть посоветуется со своими.

Но мама приняла известие, как показалось Василинке, уж очень равнодушно.

- Что ты задумала, доченька? Убежать, не дослужить? А что люди скажут? Успокойся, иди назад. Все надобно делать по-человечески, по-доброму.

- Чем за Макара - лучше в озеро! - сквозь слезы предупредила Василинка.

- Никто тебя силой замуж не отдаст! - утешала мама. - Не плачь! Ты еще девочка.

Больше Параска не затевала разговора о замужестве: наверно, мама ее упросила.

ЕЕ ПЯТНАДЦАТАЯ ВЕСНА

Приход весны угадывался по многим приметам. Дни становились длиннее. Там, где прежде проваливались в рыхлый снег по пояс, теперь можно было пройти по твердой ледяной корочке. Снег оседал даже в пасмурный день. На поле появились черные проталины. Над залитыми синеватой водой низинами стоял туман.

В лесу еще толстым пластом лежал снег, а синицы, вестники весны, подавали звонкие голоса. Мужчины осматривали плуги и бороны: где что надобно поправить или отвезти в кузницу, чтобы наварить плуг либо насадить новый лемех.

Друг перед дружкой старались женщины, торопились поскорей управиться с кроснами. Приближалась пасха. Готовили и нехитрые обновки. Девчата и парни прибегали к Василинкиной маме и просили сшить ситцевое платье или рубаху.

В доме Параски Василинка скребла и мыла закоптевшие стены. Горячей водой заливала золу, насыпанную на дно кадушки, бросала туда раскаленные докрасна камни и накрывала постилкой, чтобы не остывали. Потом зачерпывала кружкой этот щелок, наполняла шайку и влезала на стол. Смочив суконную тряпку от старого армяка, изо всей силы терла потолок, который до сих пор никогда не мыли.

Целый день, без передышки, хлопотала Василинка. Выскобленные до желтизны потолок и стены совершенно изменили вид дома. Солнце посылало в чистые окна свои лучи и словно радовалось такому обновлению. Пришлось стирать и занавеску, разделявшую хату, будто перегородкою, на две половины. Самотканая намокшая ткань стала тяжелой - не поднять. Тогда с помощью Макара набросили на палку и понесли на озеро. Долго там на кладке отбивала ее вальком Василинка. Гулкое эхо катилось далеко по полю и замирало в лесу.

Но вот пристроена на прежнее место чистая занавеска, горой возвышаются набитые свежей соломой сенники, перемыты постилки и самотканые половики-дорожки. На окнах красуются вырезанные ножницами из бумаги кружева. В печи верещит вымоченный от лишней соли кусок лопатки. А на столе стоят буро-красные, покрашенные в шелухе лука, яйца. Завтра пасха. Праздник будет для всех, кроме Василинки. Две недели Тимошка пас скот, а завтра будет отдыхать, потому что он хозяйский сын, а она служанка. Придется ей обуть лапти из лозы, одеть старенький, с заплатками на локтях, армячок, взять в руки хворостину и погнать пасти стадо на весь долгий весенний день.

Измаявшись накануне пасхи, Василинка провалилась в глубокий сон. Открыв глаза на рассвете (теперь она просыпалась сама), ощутила огромную усталость и тяжесть во всем теле - ломило руки и ноги. Но прислушиваться не было времени. Надо гнать стадо.

Праздничный день выдался на удивление погожим. Солнце своими лучами нежило землю. Многоголосый птичий хор славил весну и солнце. В лесном царстве Василинка почувствовала себя свободной и независимой. Мечты на легких крыльях подняли и перенесли ее в сказочные страны, в далекие дали. Ей грезились то белоснежные горы, то гулкие водопады, то пальмы на островах среди необъятного океана. Прочитанные еще в школе книжки приходили на память и сладко волновали воображение, будто она была героиней необыкновенных приключений. Как хорошо быть свободной! Никто не мешал, никто не запрещал думать и мечтать, стремиться к высоким звездам и солнцу.

Но мечты мечтами, пришлось спускаться с неба на землю. Лапти и портянки набухли водой: здесь, в лесу, еще не согретом солнечными лучами, холод пробирал до костей. Неужели вся ее жизнь пойдет по одной-единственной тропинке служанки? Вспомнились слова отчима: "Скоро каждый молодой человек станет кузнецом своего счастья, будет сам выбирать дорогу, по которой идти. Вот станет богаче наше государство после войны и разрухи, восстановит фабрики и заводы, построит новые, откроет много школ, покончит с безработицей".

Может, так оно и будет, а как жить сегодня? Что она может выбрать? Работать на чужих людей, под чужой крышей?

РАДУНИЦА

Этот день ни праздничный, ни будничный. Испокон веку на радуницу люди спешат на кладбище помянуть покойников. Сперва уберут могилы, повесят на кресты венки из бумажных цветов, а потом развяжут платки с крашеными яйцами, краюхой хлеба или блином. Мужчины, немного повспоминав для приличия умершего, сойдутся вместе, свернут по самокрутке, затянутся, поговорят и начнут расходиться.

Женщины - те любят поподробнее потолковать о покойнике, вспомнить все хорошее, потому что про умерших не говорят плохих слов. Иной раз поплачут, если сердце еще не остыло от боли по близкому, дорогому, а потом стряхнут на могилу с платков остатки еды - пусть птицы склюют. А сами неторопливо отправятся домой и примутся за свои привычные дела.

Вечером, накануне радуницы, Василинка прибежала на папину могилу, смахнула опавшие листья, сосновую хвою. Нарвала зеленого блестящего брусничника и украсила им могилу. Хотелось побыть подольше возле дорогого места, но сумерки сгущались. Оставаться позже на безлюдном кладбище страшновато.

Назавтра Василинка, пригнав стадо, быстро переоделась во все сухое, сбросила лапти и побежала на пригорок, где парни с девушками играли в горелки. Василинка остановилась немного поодаль и с любопытством наблюдала за игрой.

- Гори, гори, ясно, чтобы не погасло! Последняя пара, вперед! - кричал Аркадий, парень, старше Василинки года на два: в голодный год он, как и Василинка, приехал вместе с родителями в Березовую Рощу.