— Ты никогда не догадаешься, что сегодня произошло. Я должен все тебе рассказать, но, детка, эта новость изменит нашу жизнь. Я встречался в офисе с двумя людьми, и они предложили мне сделку, от которой отказался бы только идиот. — Его слова были трудно различимы из-за слишком быстрого темпа речи.

Джозеф подхватил ее на руки, в спешке не заметив, как жена вздрогнула, когда он надавил на один из многочисленных синяков на ее теле. Закружив ее вокруг себя, он смеялся, смотря ей в лицо, прежде чем поставить обратно на пол, придерживая, чтобы она не упала.

— Ужин готов? Я умираю от голода и хочу рассказать тебе обо всем этом.

Расправив юбку, Арианна с опаской взглянула на него, обеспокоенная тем, что, казалось, муж забыл о том, что произошло накануне. Отбросив прочь свое замешательство, она кивнула и схватила его за руку, направляясь на кухню, чтобы поставить для них приборы. Когда они наконец уселись за обеденный стол, Арианна, вяло ковыряясь в своей тарелке, слушала, как Джозеф рассказывал ей о том, как прошел день и о своем новом деловом предложении.

— Это были те же люди, с которыми я видела тебя на балу прошлой ночью?

Джозеф взглянул на нее через короткое пространство стола. Гнев промелькнул в выражении его лица, прежде чем он расслабил свои плечи и вновь принял непринужденную позу.

— Да. Я дал им свою визитную карточку, и они позвонили мне утром, чтобы назначить встречу во второй половине дня. Арианна, это сделает нас богатейшей семьей в городе.

— Но они преступники, Джозеф. То, чем они просят тебя заниматься…

— Я не буду участвовать ни в каких преступных деяниях!!! — Он вскочил из-за стола, отшвырнув всю сервировку и ударив кулаком по его поверхности. — Почему ты ставишь под сомнение мои решения? Я делаю это для нас… для тебя!

Гнев Джозефа возник так мгновенно и неожиданно. В ответ на злость в его голосе Арианна вжалась назад в спинку стула, втянув голову в плечи. Слишком боясь заговорить, она молча сидела, наблюдая за тем, как он поднялся со своего места и начал расхаживать по кухне. Это был не ее муж: Джозеф ранее никогда так не поступал.

Казалось, он успокоился, перестал расхаживать, но его кулаки продолжали сжиматься. Когда Арианна заговорила, голос у нее был тихим, как у мышки:

— Джозеф, я совсем не имела в виду, что ставлю под сомнение твое решение, я просто не понимаю, как дела с обычными преступниками могут помочь твоей карьере. Ты делаешь все достаточно успешно и самостоятельно, зачем рисковать?

— Эти люди — не какие-то там уличные отбросы, Арианна. Они образованны. Я хорош в своем деле, да, но они предлагают легкие деньги, много легких денег. Богатство, превышающее все, что мы с тобой когда-либо знали. Это станет стимулом для меня двигаться вперед в десятки раз быстрее того, чем я делаю сейчас.

— Но, Джозеф, ты будешь поддерживать обычных преступников. Людей, которые сеют смерть и хаос в обществе. Меня не волнует, что те, о которых ты говорил, богаты и образованны — подобные личности поддерживают продажу наркотиков детям на улицах, заманивая в свои сети жизни невинных людей, — почему ты вообще рассматривал их предложение? — Она знала, что ей следовало замолкнуть, знала, что он вел себя странно со времени бала, но должна была сказать хоть что-то, чтобы достучаться до разума своего мужа.

Лицо Джозефа ничего не выражало, он придвинулся к стене, облокотившись об нее, в то время как рукой взъерошивал себе волосы. Арианна знала это движение, знала, что муж боролся со своим решением. Когда рука Джозефа опустилась ниже и он сжал виски, она поняла, что промолчать было бы лучшим решением, чем продолжать спор. Муж отдернул руку от лица, и жестокость закружилась в его взгляде: мрачно-сером, искаженном, словно из расплавленной стали.

Его голос был ровным, тембр голоса становился все глубже, когда Джозеф медленно прошествовал к тому месту, где она сидела.

— Знаешь ли ты, насколько сладка, Арианна? Ты подобна серафиму¹, который источает красоту через свою чистоту и музыку.

В словах, которые использовал Джозеф, не было ничего необычного, муж часто использовал их в адрес Арианны, но особенность его тона испугала ее.

— Но ты так наивна. Ты понятия не имеешь, чего стоит добиться успеха в этом мире, чтобы стать чем-то большим, чем стал твой отец. — Он развернул стул от стола так, чтобы повернуть жену к себе, и положил ладони на спинку, словно заключая в клетку. Его поведение сводило спор на нет, и она была не уверена в том, что хоть что-то смогло бы сделать. — С этого момента, Арианна, я буду принимать деловые решения, а ты будешь поддерживать меня в этих решениях. Оставь свои заботы для тех вещей, в которых ты хоть что-то смыслишь… музыке, приготовлению пищи, уборке… — Его лицо вновь исказила гримаса. — Для ребенка, которого ты до сих пор не подарила мне.

Слезы изнутри обжигали ее глаза, но Арианна отказалась дать им возможность пролиться наружу. Его слова были словно удар в живот, стальное лезвие, прошедшее сквозь ее сердце.

— Почему ты так жесток по отношению ко мне? Вчера ночью и сегодня? Ты выглядишь, словно совсем другой человек. Я не понимаю. — Рыдания, застрявшие в ее горле, не давали голосу вырваться наружу, с каждым словом, которое она произносила, словно издавался скрежет.

Джозеф рассмеялся. Сначала негромко, только легкое содрогание плеч, но затем смех стал громче, пока, в конце концов, не вырвался наружу, тем самым напугав ее еще больше прежнего. Он затих. Окончательно вернувшись к своему обычному спокойствию, муж глубоко заглянул ей в глаза, и чувство вины исказило его лицо, как только он увидел ее страх. Джозеф отстранился от нее и пересек комнату, его плечи поникли, когда он осознал свое поведение.

Через несколько минут он, наконец, заговорил:

— Прости меня. — Упав на колени, муж подполз и склонил голову ей на колени, остановившись у ее стула. — Прости меня. О Боже, мне так жаль, Арианна. Я не имел… — Его слова прервались, и Арианна положила руку ему на голову, все еще напуганная, но обеспокоенная за мужчину, которого любила. Джозеф посмотрел снизу-вверх на нее, прежде чем поднялся с колен, обхватив ее лицо руками.

— Меня одолевал такой стресс в последнее время. Я хочу дать тебе все, и меня расстраивает тот факт, что я не могу предоставить тебе все это настолько быстро, насколько я чувствую, что должен.

Рука Арианны потянулась к его щеке, нежно поглаживая. Щетина покалывала ее ладони, пока она пыталась унять его гнев.

— Мне не нужно то, что, по-твоему, мне необходимо, Джозеф. Мне нужен ты — мой любящий муж. Больше ничего. Пожалуйста, скажи мне, что ты пересмотришь свое решение и не станешь иметь ничего общего с этими людьми. Ты выше этого… лучше их. — Слезы, наконец, скатились с ее глаз, и Арианна заметила, что выражение его лица смягчилось. Приподнявшись, муж схватил ее руку и потянул вниз, рассматривая синяки на запястье. Он вздрогнул при виде воспаленных отметин, которые покрывали ее кожу. Его взгляд увлажнился, когда Джозеф посмотрел на нее, от смятения лоб прорезали морщины, раскаяние затуманило взгляд.

— Прости меня. — Его слова были произнесены напряженно и неестественно. — Я не знаю, что со мной происходит в последние несколько дней. Я изменюсь, Арианна, изменюсь ради тебя.

Глава 5

Прошло два года с тех пор, как Джозеф целиком взял под контроль «Эстейт Эквизишнс». В течение этих двух лет он скопил небольшое состояние, утроив размер компании, растущей более мощно, чем даже самая элитная в своей сфере деятельности. Джозеф пересмотрел ведение бизнеса со своими новоприобретенными соратниками в ту ночь, когда испугал свою жену, но, будучи не в состоянии избавиться от идеи о благосостоянии, которое они могли принести, продолжал эти отношения в конфиденциальном порядке, скрывая от Арианны всю информацию и делая вид, что отказался от их предложения. Он чувствовал вину, что обманывал ее, но знал, что ее разум не в силах осознать безжалостных навыков, необходимых для ведения бизнеса. Джозеф также не видел ничего плохого в соглашении, что он заключил с этими людьми, и убедил себя, что это решение было вполне обоснованным, когда наконец глядел на дом, которым теперь был в состоянии обеспечить свою жену.

Он позволил этим людям использовать свою компанию как фильтр для отмывания денег, чтобы скрыть прибыль от их преступных действий. В обмен на прикрытие компанией ему выплачивался процент от этих средств. В течение года слухи об их успешной договоренности распространялись по подпольным каналам, и уже более влиятельные люди пришли к Джозефу с аналогичной просьбой о сотрудничестве такого рода. Уже ко второму году у него отпала нужда в купле-продаже компаний, чтобы заработать деньги, благодаря бизнесу с преступниками, которым он помогал. Джозеф старался не думать о том, что делали эти люди и откуда появлялись их деньги, сосредоточившись вместо этого на росте своего богатства и власти в обществе. Он знал, что имел дело с довольно сомнительными личностями, но знания об их преступлениях было недостаточно для того, чтобы каким-то образом поколебать его решение.

Стоя в стороне от своего недавно приобретенного имущества, Джозеф обнял Арианну, радуясь, что смог дать ей дом, который, как он чувствовал, заслуживала такая женщина. Огромный особняк гордо стоял посередине участка размером сто акров. Центр был выполнен в виде купола, фойе соединялось с банкетным залом в окружении двух больших крыльев, расходящихся в стороны. В каждом крыле были по две огромные изысканные кухни, несколько помещений общего пользования и разнообразные меблированные комнаты, которые представляли собой небольшие домики по периметру здания. Когда-то здесь был отель, но Джозеф приобрел недвижимость с целью продажи ее активов и создания дома для Арианны.