Слав поднялся.

– Извини, – сказал он оружейнику, – мне надо идти, но я думаю, что мы еще увидимся.

– Иди. Волч прав, надо спешить, князь ждать не любит, а ты уже на час опоздал.

Они обнялись, и Слав пошел за своим провожатым.

– О чем беседовали? – на правах старого знакомого спросил Волч.

– Да так, о дорогах богов, – дипломатично отозвался Слав.

Поняв, что больше седой паренек ничего не скажет, Волч оставил свои расспросы.

– Не знаешь, чего от меня князь хочет? – в свою очередь спросил Слав.

– Даже не догадываюсь, – отозвался десятник, – но он тобой очень заинтересовался. После боя попросил верховного ведуна погадать на бараньей лопатке. Они заперлись в горнице у князя, а когда он вышел, у него в глазах была грусть, словно узнал что-то очень печальное. Я пытался поспрашивать Велиха, все-таки мой дед, но тот молчит, говорит, что князь приказал никому ни слова, но он тоже обеспокоен. И это как-то связано с тобой.

«Ну да ладно, скоро все сам узнаю», – подумал про себя Слав, проходя в ворота княжеского двора.

Князь ждал его в зале совета, где решались самые важные вопросы, касающиеся судьбы княжества. Помимо него там была Зимушка и парень, как две капли воды похожий на князя. Слав приблизился шагов на пять к трону, на котором восседал Борей, и низко поклонился.

– Не стоит, – раздался голос князя, – это неофициальный прием, так что оставь этикет на следующую встречу.

– Ваше величество, но вы князь, – смущенно произнес Слав.

– Сейчас я простой человек, – отрезал Борей, – отец со своими детьми. Так что приказываю тебе – оставь свои поклоны при себе. Тем более я видел спины, которые гнутся гораздо охотнее. Ты не умеешь кланяться, но это, пожалуй, и хорошо. Зимушку, мою дочь, ты уже знаешь, а это ее брат – Лют. Давай пройдем к столу и поговорим о том, что сегодня произошло.

Ведомый князем и его детьми Слав прошел к небольшому резному дубовому столику, где стояли несколько кувшинов с вином и невиданные ранее Славом фрукты.

– Садись, – пригласил его князь, – и расскажи немного о себе.

– Но будет ли это уместно, Княже? – спросил Слав, судорожно представляя, что он может сказать князю.

– Я тебя сам об этом попросил, а значит, уместно, – довольно жестко сказал князь.

– Как вам будет угодно. Я сын кузнеца, родился в небольшой веси, что стояла на берегу Западной Двины. Там я прожил семнадцать зим. Летом пришли урмане и сожгли мой дом, убили мать, отца и брата. Я был единственным, кто выжил, потому что пас овец на лесном пастбище. Когда я услышал затихающие звуки боя и прибежал в весь, все было кончено. Я убил одного из урман, которого почему-то оставили свои. На утро прибыли дружинники князя Вадима и увезли меня с собой. За ночь, проведенную в веси, я поседел. В приграничной крепостице я прожил два года, был в дружине молодшим отроком, обучался ратному делу вместе с другими мальчишками. Но всему приходит конец – в тренировочном бою убил сына старейшины, с которым успел сдружиться. Это вышло случайно, но изменить уже ничего было нельзя. Отец убитого осерчал, он очень любил своего младшего, и мне грозила смерть, но князь настоял на изгнании, и с утра под гробовое молчание жителей я покинул крепостицу. С тех пор скитаюсь по дорогам богов. Заночевав в трактире Скила, убил двоих парней из шайки Демида, нашел в одном из мешков кольчугу, которая привела меня сюда. Дальнейшее вы знаете – суд богов и братание с Олелем. – Слав замолчал, ожидая дальнейших расспросов, но все присутствующие молчали.

Наконец князь прервал затянувшиеся молчание.

– Богатая жизнь для двадцатилетнего парня. Сегодня, когда свершился божий суд, я увидел в тебе избранника богов, и не ошибся, они действительно хранят тебя. И поэтому я хочу предложить тебе пожить у меня в крепости. Моей дочери требуется охранник. Я не всегда могу уделить ей должного внимания, поэтому мне требуется человек, который мог бы ее защитить и оказать ей помощь. Вы почти ровесники, и ей будет проще с тобой, чем с любым из моих дружинников. Все они взрослые люди, к тому же мои вассалы, и от желания угодить мне готовы на многое. Ты же человек посторонний, а значит, не будешь плести интриги за моей спиной. Подумай, я дам тебе время до завтрашнего утра. Если не захочешь, забудем этот разговор, но если согласишься, все рано ничего не теряешь, останешься свободным и будешь волен уйти, когда пожелаешь.

– Но вы же меня совсем не знаете, – воскликнул Слав. – То, что я рассказал, невозможно проверить. Я всего лишь один день в вашем городе. И кроме того, может стоит спросить саму княжну, согласна ли она, чтобы я сопровождал и охранял ее?

– Я узнал о тебе достаточно. То, как ты поступил с Олелем, меня удивило, ведь ты мог убить его, и никто тебе бы слова не сказал. Но ты пощадил оступившегося, и мало того, побратался с человеком, который хотел убить тебя. А это говорит о многом, хотя бы о чести. Такие люди не способны на предательство. Ты умеешь прощать. Многие на твоем месте захотели бы поквитаться, а ты простил и понял. К тому же я ждал, когда ты скажешь, что нужно спросить мнения Зимушки. Не думаешь ли ты что, я начал бы этот разговор, не посоветовавшись с ней и Лютом? Они оба согласны, иначе бы здесь не стояли. Так что решай, я свое слово уже сказал.

«Вот она развилка дорог богов… Оставить пыльные проложенные людьми пути, хотя бы на какое-то время, и пожить в этой крепости, а потом снова навстречу солнцу и ветру? Но как изменится моя судьба, если я соглашусь? Как изменится тот мир, в котором я живу в случае моего согласия? Смогу ли я уехать, когда захочу? Не привяжусь ли я к этим людям?».

– Но смогу ли я жить при вашем тереме и не поддаться на лесть бояр? Не попробуют ли они влиять на вашу дочь через меня? Я никогда не жил при князе, в той маленькой крепостице я видел только воинский двор и тренировочное поле. И какова будет моя служба при княжне?

– Все просто, – развел руками князь, – быть с ней рядом, стать ее защитником и другом.

– Но почему я?

– Ты человек новый, неискушенный. У всех остальных здесь родственники и семьи, для которых они будут добиваться разных уступок. А у тебя ничего нет, ты не будешь продвигать своих родичей. К тому же Велих – главный ведун крепости – сказал кое-что, о чем знаю только я и он. И пока это тайна. Но уверяю, что если ты останешься, ты тоже узнаешь, тем более это касается тебя.

– Вы загнали меня в угол, – улыбнувшись, произнес Слав, – я достаточно любопытен и остался бы в любом случае. К тому же мне нравится ваше предложение. – Сказав это, он почувствовал, как незримо меняются его дороги, проложенные богами, он выбрал направление, и теперь сделал шаг.

– Вот и хорошо, – улыбнулся князь. – Если на постоялом дворе у тебя есть какие-то вещи, сходи и забери их, отныне ты будешь жить в моем тереме. Когда вернешься, слуги укажут тебе твою горницу.

Князь поднялся и вышел, следом за ним покинули залу Лют и Зимушка, бросившая на Слава какой-то странный и пока непонятный взгляд.

Слав же последовал за слугой который проводил его на крыльцо и направился прямиком на постоялый двор, где быстро упаковал свои нехитрые пожитки и расплатился с хозяином, который был необычайно удивлен внезапным отъездом постояльца. Забрав из конюшни лошадь и закрепив дорожный мешок, Слав взлетел в седло и направился на княжий двор. Когда впереди уже показались ворота княжеского терема, со стороны крепостной стены раздались крики и удар гонга, который отмерил начало ночной атаки, урмане второй день, не считаясь с потерями, настырно лезли на стены. Из ворот терема вылетел отряд всадников во главе с Лютом и Бореем. Слав едва успел убраться с их дороги. Повернувшись и посмотрев им вслед, он взвесил все «за» и «против» и поехал в ворота. В конце концов, князь не просил его стоять на стенах и кидать камни на головы настырных урман. На кой им вообще сдалась эта крепость?

Окна терема были ярко освещены, по княжескому двору сновали слуги. Слав спрыгнул на землю и снял с седла мешок.